Кавказский узел

– Что нового?

– Заблокировали Мурата с его людьми. Когда брали, они еще живые были, спецназ добил. На глазах у людей…

Аслан кивнул. Все было так… смертной казни больше не было, а у спецназа – своя мотивация. Но добивали раненых и местные полицаи, часто для того, чтобы боевики не дошли до следователя, до суда и не рассказали, кто и какие деньги от них получал. Или какие флешки писали они, а какие – кто-то другой, возможно, сами менты…

– Вот как их оставлять…

– Говорят, в Москве беспорядки…

– Да, слышал… на площади какое-то движение левое. Ничего не изменится…

Сценарий был прост и отработан. К ним выходили и приказывали разойтись, затем тех, кто не подчинился, разгоняла полиция, особо не зверствуя. Каждый получал свое: одни – несколько синяков и еще одно подтверждение оккупационного характера власти, другие – прекращение несанкционированного митинга.

Но в этот раз все было по-другому.

Они заподозрили неладное, еще когда увидели несколько «КамАЗов» – больших, длинных, с зарешеченными окнами. Потом «КамАЗы» остановились, и из них начали высаживаться бойцы со щитами и дубинками, образуя строй.

– Свободу узникам Дагестана! – крикнул кто-то.

Но крик не поддержали, он так и увял на ветру. Потом строй загрохотал щитами, создавая резкий, нудный, пульсирующий в голове грохот…

Два строя стояли один против другого. Черный и безликий, защищенный касками и щитами – против строя правозащитников и неравнодушных людей. Колыхались плакаты типа «наши дети не расходный материал» и «СМИ – разделяй, стравливай, властвуй».

А потом первый строй пошел на второй. Второму же отступать было некуда, за спиной – забор местного СИЗО.

– Э, тормози! – заорал кто-то.

Но было уже поздно.

Аслану не повезло. Вместе с задержанными его доставили не в ФСБ, а в местное МВД, где на скорую руку соорудили группу разбора. Его подвели к усталому, немолодому, явно русскому майору, тот равнодушно взглянул на него, взял протянутый конвоиром паспорт, перелистал. Никаких признаков принадлежности к бандподполью не было – ни половинки бритвы меж страниц в паспорте, ни аккуратно срезанного той же бритвой крестика на двуглавом орле в паспорте, да и бороды у Аслана не было. Майор еще раз перелистал паспорт, словно хотел удостовериться, не упустил ли чего, потом спросил у конвоиров:

– Этого за что?

– Находился в зоне проведения КТО, оказал сопротивление сотруднику полиции, – бодро отрапортовал конвоир.

Майор, который тут не первый день был и которого все конкретно достали, понял, что задержали ни за что. Такое тут постоянно происходит – может, просто хватали всех подряд, может, хотят запрессовать в камере и потребовать от родителей выкуп. Подонков хватает… иные дагестанские менты намного хуже «лесных братьев».

Но просто так отпускать тоже не годится. Это уже против неписаных правил ментовки – просто так не отпускают никого.

– Оформите за мелкое хулиганство и отпустите.

– О, какие люди… Салам.

Проходивший мимо сотрудник местного УФСБ подошел к столу.

– Знаешь его?

– Как не знать. Воду мутит, выступает. Статьи пишет. Недавно деньги от американцев получил.

Майору было опять-таки все равно – ему надо было закончить разбор и определить куда-то всех задержанных, неважно куда.

– Заберешь его?

– Заберу.

– Забирай.

– Фамилия.

– Дибиров.

– Имя-отчество?

– Аслан Ахатович.

– Год рождения?

– Девяносто седьмой. Двадцатое февраля.

– Работаешь? Учишься?

– ДГУ. Факультет информационных технологий.

В кабинете следователя ФСБ было уютно, работал кондиционер. Ветер шевелил жалюзи, доносил шум машин с улицы. Вместо печатной машинки у следака был ноутбук с веб-камерой, глядевшей на него. Еще на столе лежали книги – его книги…

Книги, изъятые при обыске…

Закончив с заполнением шапки протокола – он печатал одним пальцем, – следователь пару раз ткнул по клавишам и закрыл ноутбук.

– Вопрос первый – что ты делал в зоне КТО?

– Просто стоял. Я не имею права там стоять?

Следователь равнодушно пожал плечами.

– Почему, имеешь. Только никого твои права не е…т.

Он начал перебирать книги.

– Чарльз Тили. Демократия. Джин Шарп. От диктатуры к демократии. Он же – основы ненасильственной борьбы. Мухаммед аль-Ваххаб. Книга единобожия, Отведение сомнений. Саид Кутб. Под сенью Корана. Он же – вехи на пути Аллаха. Распечатки из Интернета.

Следователь отодвинул стопку в сторону.

– Скажешь – не твои?

– Мои.

– Все?