Сизов задумался:
– Ну, уж это действительно мелочь. Я даже забыл о нем.
– О каком разговоре вы забыли? – спросил Жемчужный.
– В субботу я пришел к профессору первым, вы это знаете. Когда проходил мимо его открытого окна, он с кем-то говорил по телефону. Я запомнил только одну фразу: «Не может быть! Какими судьбами?» Я постоял у двери, чтобы не мешать разговору, потом вошел в комнату. И еще запомнилось заключительное: «Надеюсь, старика не забудешь?».
– И профессор не говорил, кто ему звонил?
– Он хотел сказать, – вмешалась Валя. – Когда я принесла вино, дядя сказал мне: «Ты знаешь, кто сейчас мне звонил?» Но в это время показались на пороге Масловы. Они сразу стали что-то ему рассказывать. Я так и не узнала, кто разговаривал с дядей по телефону. – Валя задумалась и потом не совсем уверенно сказала: – Но, судя по тону, каким спросил меня дядя, я должна была знать об этом человеке.
– Может, это Мария Львовна?
– Нет, речь, по-видимому, шла о ком-то другом. Иначе, зачем бы он стал объявлять мне об этом так многозначительно?
– Возможно, вы правы, – заметил Жемчужный, допивая остывший чай.
6. НОВЫЙ ГОСТЬ
В этот момент скрипнула калитка.
От калитки к веранде смело шел человек лет сорока, в цветастой рубашке, лысоватый, с сединой на висках, без усов, но с широкой голландской бородкой, аккуратно подстриженной вдоль подбородка. В руках у него был большой мягкий чемодан, оклеенный с боков иностранными этикетками. Поставив чемодан у лестницы, он спросил:
– Я не ошибся, это дача Заболотского?
– Не ошиблись, – ответила Валя.
– А где же он сам?
Человек спрашивал вежливо, но без малейшей застенчивости или смущения.
– Позвольте узнать, кто вы такой? – спросила Валя.
– В известной степени – родственник.
– А именно?
– Степ-сон. По-английски – пасынок. Моя фамилия Шустиков. А ему скажите, что приехал Виктор Петрович из Ашхабада.
Валя смущенно взглянула на Жемчужного, но тот молчал, разглядывая этикетки на чемодане.
– Может быть, я не вовремя? – извинился гость. – Может, профессор уехал в город? Так я подожду…
Валя опять растерянно взглянула на Жемчужного, не зная, что отвечать. На этот раз он тут же пришел ей на помощь:
– Войдите на веранду, товарищ Шустиков, возьмите стул и садитесь.
– С кем имею честь? – спросил гость.
– С вами разговаривает старший инспектор уголовного розыска майор милиции. А профессор Заболотский, о котором вы спрашиваете, в прошлую субботу убит.
Гость растерянно оглядел сидевших.
– Как убит? – воскликнул он. – Я же в прошлую субботу ему из Ашхабада звонил.
– Вот после этого он и был убит.
– Кем?
– Ищем.
– Есть подозрения?
– Пока допросы. Вот и вас допросим, благо вы ко времени прибыли.
– Пожалуйста. Только у меня железное алиби. Жил и живу в другом городе. Только что прилетел из Ашхабада. Авиабилет и паспорт к вашим услугам.
– Где работаете?
– На ашхабадской киностудии. Снимаюсь в эпизодах, но регулярно. Сейчас в отпуску. У меня просьба… Разрешите немного пожить на даче…
– Пожалуй, лучше в гостинице.
– Хотя бы два-три дня.
– Попросите временную владелицу… Валя, не уступите ли вы ему на несколько дней свою комнату в мезонине?.. А сами перебирайтесь вниз.
– Да, пожалуйста… – Валя пожала плечами.
– Большое спасибо, – сказал гость. – В городе знакомая матери живет. Я к ней потом и переберусь. К сожалению, я рассчитывал на помощь профессора. Все-таки родственник, хотя и не близкий…
– С Марьей Львовной договоритесь, – заключила Валя.
Жемчужный покинул дачу вместе с Сизовым. Его заинтересовали некоторые обстоятельства дела: обстановка во время ужина и, в частности, беседа у шахматного столика – до и после приезда гостей. О странной шахматной партии он пока не говорил, рассчитывая разобраться в ней сам. Вдвоем зашли они и к Масловым, беседа с которыми, к сожалению, ничего нового не дала. Масловы повторили рассказ об ужине, об открытом сейфе, о лежавших в нем деньгах, о шутливых разговорах за столом. За шахматным столиком они не сидели, и Вера Тимофеевна не оставляла там своего окурка.
По возвращении в город Жемчужный нашел на столе записку: «Позвонить Рыжову». Тотчас же позвонил.
– О выплате гонорара Заболотскому в издательстве никто не говорит, – сообщил Рыжов. – Обычное дело у них, да и сумма невелика. Знать о ней, конечно, мог кто угодно. Но точно знали директор издательства Телепин, главбух Кротова Нина Петровна. Ну и кассир тоже…
– Побывайте завтра у них, поговорите – помягче только: вдруг они кому постороннему обмолвились о профессорских деньгах. Хоть путь этот и длинным может оказаться, а вдруг да что-нибудь засветится…
7. ВЕРСИИ НАМЕЧАЮТСЯ
В понедельник старший лейтенант Рыжов уже к полудню вернулся к Жемчужному:
– Есть новости, товарищ майор.
– Хорошие?