– Нет. Просто подумал о твоём отчёте.
– Да оформлю я его, как положено! Как только вернусь, сразу им займусь, – пообещал Михаил.
– Удачи тебе, Миша!
– Выздоравливайте! Всего вам доброго!
Павел стал готовиться к поездке. Он заказал такси, в кожаный чемодан положил сменное бельё, пять пар носков, несколько упаковок шприцев, ампулы с болеутоляющим препаратом и бутылку дорогого коньяка, который взял в качестве подарка для деда Игната. Затем Павел надел камуфляжную куртку и брюки и вышел из дома.
В зале ожидания аэропорта Павел приметил Печёнкина. Он не стал подходить к Михаилу. Увидев своего начальника в аэропорту, мнительный Печёнкин мог предположить, что Смирнов бежит из Москвы, испугавшись ответственности.
В самолёте Павел занял своё место в середине салона. Сидя в кресле, он увидел проходившего в хвост самолёта Печёнкина. Павел не окликнул его, а Михаил не заметил Смирнова, так как был погружён в свои мысли. В руках у Печёнкина была толстая кожаная папка. Как догадался Павел, в папке находился отчёт.
– Надо набраться терпения. Нам сегодня придётся долго лететь. Вот месяц назад я летал в северную столицу, так не успели мы взлететь, как уже приземлились, – сказал сосед Павла – одетый в синюю куртку полный круглолицый мужчина с короткой стрижкой ёжиком и маслянистыми карими глазами.
Толстяк сразу не понравился Павлу.
– Хочу заметить, что столиц не может быть две. Нет никакой северной столицы. Столица у нас одна – Москва, – сказал Павел.
– Не вздумайте так сказать в Питере, а то вам не поздоровится! – сказал толстый пассажир.
– Вы не могли бы перестать давить на меня плечом и широко расставлять ноги? – попросил Павел. – С таким весом, как у вас, надо покупать два билета.
Обидевшийся толстяк и не подумал потесниться.
– А на таких тощих, как вы, надо в суд подавать за дискриминационные высказывания в отношении полных людей, – процедил сквозь зубы толстяк.
– Простите меня за несдержанность. Просто я болен и раздражён. У меня онкология, – признался Павел.
На лице у толстяка появился испуг, и он сразу же отодвинулся от соседа. При этом его плечи лишь немного сместились в сторону, а огромный живот заколыхался.
– Ещё неизвестно, возможно, рак заразен. Как только таким больным продают билеты? – прошипел толстяк.
– Вас не спросили! – буркнул Павел и стал смотреть в иллюминатор.
Самолёт начал разгон и оторвался от взлётной полосы. Полёт проходил нормально. Павел, невзирая на ноющую Боль, задремал, а проснулся оттого, что толстяк стукнул его локтём в бок.
– Что такое? – спросонья не понял Павел. – Зачем вы меня разбудили?
– Мы падаем! – сообщил толстяк.
– Издеваетесь? – нахмурился Павел.
– У меня есть подозрения, что скоро случится катастрофа.
– Пожалуйста, пересадите меня! Мой сосед мне мешает, – попросил Павел проходившую мимо стюардессу.
– У нас не автобус, все места заняты, – ответила стюардесса.
– Что-то происходит с двигателями. Я в этом разбираюсь, – сказал толстяк.
Самолёт тряхнуло.
– Что я говорил! Мы сейчас разобьёмся! – закричал толстяк.
– Успокойтесь! Сейчас я узнаю у пилотов, что происходит, – пообещала стюардесса и направилась в сторону кабины пилотов.
– Вы трус! – сказал Павел соседу.
Толстяк покосился на Павла и пообещал:
– Будешь выступать, могу и врезать! Не посмотрю, что ты больной, – пообещал толстяк. – У меня коричневый пояс!
– Вряд ли вы занимаетесь карате, – внимательно посмотрев на соседа, сказал Павел. – Судя по вашим габаритам, вы борец сумо.
Толстяк побагровел, сжал кулаки, на лбу его вздулись жилы. От возможной расправы Павла спасла возвратившаяся стюардесса.
– Не волнуйтесь! Командир просил передать, что ситуация находится под контролем, – улыбнувшись, сообщила стюардесса. – Правда, из-за грозового фронта, пришлось изменить курс. А ещё только что едва не произошло столкновение со стаей крупных птиц.
– Вот в чём дело! Птицы могли попасть в двигатели, – предположил толстый пассажир.
– Сразу в оба двигателя? Это исключено, – сказала стюардесса и удалилась.
– Не создавайте панику! – попросил Павел.
– Известны случаи, когда одновременно в оба двигателя попадали крупные птицы, – сказал толстяк.
– И чем же всё заканчивалось?
– Бывало по-разному, – хмуро проговорил толстяк.
В этот момент самолёт резко накренился. Многие пассажиры закричали. Павел взглянул в иллюминатор и сказал:
– Мы действительно снижаемся, а внизу не видно аэродрома. Только тайга.
– Сохраняйте спокойствие! Пристегните ремни. Мы совершаем экстренную посадку, – объявила стюардесса.
– Где мы? Куда мы совершаем посадку? Это не посадка! Мы терпим крушение над тайгой! – завопил толстяк.
– Судя по всему, мы на самом деле падаем, – спокойно произнёс Павел.
– Всё ясно! – взвизгнул толстяк. – Это крушение!
Павел закрыл глаза, и перед его мысленным взором возникли картины его детства, быстро сменявшие одна другую. Череда прекрасных видений резко оборвалась. Самолёт стало трясти ещё сильнее. Голова Павла моталась из стороны в сторону. Он подумал, что сейчас его не станет и тогда Боль навсегда покинет его.
Павел ощутил сильный удар. Послышался громкий треск. И тут же наступила тишина…
Павел открыл глаза и расстегнул ремень. Рядом собой он увидел толстяка, который кряхтел и, размахивая руками, пытался встать с кресла. Наконец, толстяк поднялся и побрёл в конец салона, к зияющему проёму. Павел пошёл за ним. Они проследовали мимо застывших в креслах пассажиров. Все они были мертвы. Некоторые места пустовали. Павел догадался, что многие пассажиры выпали из самолёта, когда у него отломилась хвостовая часть фюзеляжа.