– Вот вы с Заморышем сейчас догрызёте куропаток и спустя полдня станете выть от голода, – с усмешкой произнёс Колян.
– Зря вы на человечину подсели, – сказал Трофимыч.
– Ты попробуй – вкусно! – сказал Колян.
– Может, это так с голодухи кажется? – робко спросил Бурундук.
– То-то и оно! Привыкнете, а потом проблемы будут, когда заживёте в городе, – тяжко вздохнув, проговорил Трофимыч.
Снова до Натальи донеслось чавканье. Потом, громко рыгнув, Мотыль сказал:
– Ну, вот и пожрали. Можно дальше идти. А ну, Бурундук, затуши костёр!
– Зачем? Костёр сам догорит, – возразил Бурундук.
Мотыль врезал кулаком в челюсть Бурундуку и тот рухнул на землю.
– Ведь мы в тайге заживо сгорим, если хвойная подстилка от костра займётся, а потом огонь по елям побежит. Ты не знаешь, что такое таёжный пожар? – угрюмо произнёс Мотыль.
– Зря ты с Мотылём споришь, – сказал Колян и помог Бурундуку, сплёвывавшему кровь на траву, встать.
Бурундук, утирая рукавом окровавленный рот, принялся сапогами раскидывать и давить раскалённые угли.
Высокий худощавый Мотыль направился дальше. За ним, покачиваясь, пошёл Бурундук.
– А тебе особое приглашение требуется? – спросил Колян щуплого паренька с рябым лицом и утиным носом.
Подтолкнув Заморыша в спину, толстый рослый Колян направился следом за ним. Замыкал шествие Трофимыч – худой сутулый старик.
Наталья осмелилась приподняться на локтях, и посмотреть вслед уходившим злодеям. Потом она снова легла в траву и дождалась, когда не стало слышно шагов. Нмталья встала с земли и принялась расчёсывать до крови кожу на лице и кистях рук, искусанную комарами и мошкой. Гнус продолжал её одолевать. Отмахиваясь от мелких кровососов, она скрылась в зарослях.
Наталья долго брела по тайге, пока не вышла на крутой берег широкой реки. Она направилась вдоль берега, с опаской поглядывая на чащу, из которой, время от времени, доносилось грозное рычание. Когда солнце стало садиться за дальний лес за рекой, она услышала у себя за спиной громкое дыхание и тяжёлую поступь. Наталья оглянулась и увидела матёрого медведя, внимательно смотревшего на неё своими злыми глазами. В первое мгновение Наталья оцепенела, а потом стала отступать к краю обрыва. Она оступилась и, сорвавшись с обрыва, упала в реку.
Уйдя с головой под воду, Наталья энергично заработала руками и ногами и выплыла на поверхность. На середине реки она заметила плывший по течению пустой плот. Ей удалось забраться на него. Дрожа от холода и пережитого страха, Наталья села на связанные прочными верёвками мокрые брёвна и осмотрелась.
На плоту лежал мокрый рюкзак, примотанный верёвкой к вбитому в бревно большому ржавому гвоздю. Наталья не стала задумываться, откуда взялся плот, на котором не было людей. Она развязала рюкзак, в котором оказались консервы в металлических банках. Она не смогла их вскрыть. Также в рюкзаке хранились полиэтиленовые пакеты с тухлым сыром и варёной колбасой, а на его дне Наталья отыскала намокшую пачку печенья. Она съела всё разбухшее печенье и стала понемногу приходить в себя после всего пережитого за последний день.
– Мерзавец! – ощутив прилив сил, проговорила Наталья. – Каков негодяй, этот Смирнов! Больной называется! Уже успел найти молодую девицу в такой глуши. Всё равно ведь скоро помрёт, а несчастная его квартирка отойдёт к каким-нибудь его дальним родственникам.
Не в силах сдержаться, она стукнула кулаком по бревну и, сильно ударившись, поморщилась.
– И Олег, его дружок, тоже хорош – остался с ним, подлец! А пилот – вообще придурок. Ну, как он мог лететь на такой высоте, чтобы схлопотать пулю? Впрочем, откуда ему было знать, что по тайге бродят беглые зеки.
Выговорившись, она вдруг поняла, что злиться и ругаться на плоту бессмысленно. Наталья поджала под себя ноги и, громко по-волчьи завыла. Ей отозвался, вышедший на отлогий берег волк, завывший протяжно и тоскливо. Наталья завалилась на спину и, раскинув руки и вытаращив глаза, дико закричала, а потом затихла.
Стемнело. Плот продолжал плыть по течению. Наступила тёмная беззвёздная ночь. Наталья уснула, а на рассвете пробудилась.
Следующий унылый облачный серый день и очередную тёмную ночь она также провела на плоту. Правда, этой ночью Наталья несколько раз просыпалась. Ей чудились странные голоса, а потом ей привиделся светящийся прозрачный силуэт девушки, которая была похожа на ту, которая стояла рядом с Павлом на проклятом острове. Призрачная девушка внимательно посмотрела на неё и осуждающе покачала головой. Наталья отнесла это странное явление на расстройство своего воображения, порождённое голодом и переутомлением.
На рассвете в тумане послышался звук мотора. Не вставая, Наталья повернула голову и увидела, как из-за поворота реки показалась моторная лодка с двумя мужчинами на борту, которые были одеты в камуфляжную форму. Моторка приблизилась к плоту.
– Ты говорил, Клим, что тут могут быть браконьеры. Сколько лет работаю инспектором рыбнадзора, а тут их не встречал. В этом медвежьем углу вообще редко человека можно встретить, – сказал сидевший за рулём седой пожилой мужчина. – Видно, мы с тобой план за этот месяц не выполним. Нет здесь никаких браконьеров.
– Зато человека спасём, Степаныч! Эта женщина, которая лежит на плоту, чуть шевелится. Она нам теперь по гроб жизни благодарна будет, – сказал молодой светловолосый коротко стриженый юноша.
– Судя по одежде, это городская краля. От такой чёрта с два дождёшься благодарности, – сказал Степаныч.
– Откуда тут взялся плот с бабой? – удивился Клим.
– Похоже, туристы сплавлялись по реке на плоту и все погибли. В верховьях эта река бурная, пороги там каменистые. Вот туристы и погибли, а эта дамочка чудом выжила.
Сотрудники рыбнадзора удивлённо посмотрели на женщину, которая встала и закричала:
– Какая я вам дамочка! Вы ответите за такое обращение к женщине! Что вылупились?
– Смотри, Степаныч, она ожила! – растерянно проговорил Клим.
– Дура! Мы тебя спасать прибыли, а ты кочевряжиться вздумала?! А ну затихни, стерва! А не то, как дам веслом по заднице, которая у тебя с головой местами поменялась! – рявкнул на опешившую Наталью Степаныч.
Наталья притихла, затравленно втянула голову в плечи, а затем расхохоталась. Прекратив смеяться, она забормотала:
– Кто я? А вы кто такие? Откуда я здесь взялась?
Клим помог странной женщине перебраться в лодку. Она смотрела на инспекторов блуждающим взором и молчала.
– Ловко ты её, Степаныч! Прикрикнул на неё – и она затихла! Больше не возникает, – сказал Клим.
– А то! – довольно сказал Степаныч. – С бабами надо быть построже. Больше она не будет голос повышать. А вообще, сдаётся мне, что она сумасшедшая. Ты, на всякий случай, ей руки свяжи, а то, знаешь, от тихого помешательства до буйства один шаг.
Клим связал Наталье руки за спиной и усадил её на корму.
– Похоже, она не скоро сможет рассказать, где и с кем была в верховьях реки, и что случилось с её спутником или спутниками, – кивнув на отрешённо всматривавшуюся вдаль женщину, предположил Клим.
– Не беспокойся. Думаю, врачи её вылечат, – сказал Степаныч.
– А ловко ты её веслом припугнул!
– Вот только, похоже, переборщил я с веслом, – вздохнул Степаныч, чувствуя угрызения совести.
– Кстати, а где оно лежит? – спросил Клим, заглядывая под сиденье.
– Да нет здесь никакого весла. Я мотору доверяю, – усмехнулся в усы Степаныч.
Моторная лодка понеслась вдаль по затянутой туманом реке…
Расставаясь с Натальей, Павел не мог предположить, что вечно всем недовольная Наталья, явившаяся к нему на короткий срок из близкого прошлого, никому не сможет поведать ни о Звон-острове, ни о жителях, его населяющих. Она никогда не вспомнит и о своих проектах по превращению Звон-острова в туристический рай. Наталья проведёт остаток своих дней в районной психиатрической лечебнице, расположенной на окраине таёжного посёлка. И неизвестно, стоило ли за это ругать или хвалить Степаныча, вскоре после того случая на реке вышедшего на заслуженную пенсию.
Глава 5. Пасечник