Сияние Орна

– А что случилось с местными мужиками? – задумался Никодим.

– Возможно, они так сильно переживают смерть своей царь-бабы, что потеряли сознание, – предположил Курьянов.

– Неужели на местных мужиков так подействовала смерть их самки? – удивился Игумнов.

– А на нас ничего не действует, однако, – сказал довольный Никодим.

– Валера, а ведь ты – герой! О тебе будут слагать легенды потомки Кати и Олега, поскольку именно они могут дать продолжение роду человеческому в этом подземном мире, – сказал, улыбнувшись, Курьянов.

– Кстати, где они? – спросил Игумнов.

– Будем их искать, – сказал Курьянов.

Тем временем Никодим осматривал основание постамента. Одна из каменных плит, которыми был выстлан пол в зале, была приподнята. Никодим присмотрелся и увидел, что там что-то лежит. Он приподнял плиту и увидел два ружья, автомат и винтовку.

– Здесь наше оружие! – воскликнул Никодим.

– Теперь мы снова сможем за себя постоять! – обрадовался Игумнов, закидывая на плечо винтовку и взяв в руки автомат. – Вот Олег обрадуется, когда увидит свою винтовку!

– Пойдёмте быстрее наружу, а то здесь тяжёлый воздух, – предложил Курьянов.

– Сначала вернёмся за удочками и вещами, – предложил Никодим.

Они возвратились в келью и забрали свои вещи.

Затем Анатолий, Валерий и Никодим вышли из пирамиды, и издалека увидели возле реки Олега и Катю…

Игумнов и Курьянов закончили рассказывать о своих приключениях. Никодим согласно кивнул, тем самым подтверждая всё сказанное ими.

Все долго молчали. Из зарослей тростника выбралась крупная ящерица с кожей, переливающейся всеми цветами радуги. Никодим прицелился в неё, но рептилия быстро зашла в реку и скрылась под водой.

– Ушла, бестия! – огорчённо вскричал охотник, опуская ружьё.

– Скажи мне, Валера, а ты точно видел у этой самки моё лицо? – с испугом спросила Катя.

– Да. У неё на время стало твоё лицо, – кивнул Игумнов.

– Мне это очень неприятно, – поморщилась Катя. – Зачем она так сделала?

– Самке аборигенов захотелось понравиться Валере. Только и всего, – сказал Курьянов.

– Но она меня никогда не видела. Откуда она узнала, как я выгляжу?! – вскричала Катя.

– Ведь не сделали же туземцы фотографию Кати. Откуда у них мог взяться фотоаппарат? – удивился Никодим.

– Она тебя могла заметить, когда мы шли через зал, – предположил Олег. – Кстати, наш соотечественник, дневник которого я обнаружил в пирамиде, писал, что самка принимала облик убитой туземцами женщины. Вот почему я тогда поспешил вывести тебя из пирамиды.

– Царь-баба, возможно, обладает необычными способностями. Она могла представить образ, который держал в голове Валерий. Она решила привлечь его приятным ему образом, – предположил Курьянов. – Ну? а как она это умеет делать – загадка.

– То есть, Валера влюбился в мою Катю и постоянно держит в голове её образ? – нахмурился Олег.

– Ну, не замечать такую красавицу на протяжении всего времени нормальному мужчине просто нереально, – сказал Курьянов. – В силу своей молодости, Валера не мог не держать в голове образ именно Кати – женщины, которую он часто видел в последние дни.

Игумнов бросил короткий взгляд на Катю и смутился. Олег посмотрел на Валерия сверлящим взглядом.

– Хватит переглядываться! – потребовал Курьянов.

– Признайся, Валера, если бы чудо-баба не только лицо изменила, но у неё бы появилась талия и стройные ножки, ты бы не устоял? – улыбнувшись, спросил Никодим.

Олег сжал кулаки и побледнел. Катя, смутившись, покраснела. Курьянов поспешил перевести разговор на другую тему.

– Теперь, когда всё закончилось, можно продолжить путь, – предложил Курьянов.

– И в какую сторону нам идти? – спросил Никодим

– К Стиксу. Там осталась наша лодка.

Люди пошли по песчаной пустыне. Уже давно скрылись за барханами не только небольшая река, заросшая тростником, но и высокая усечённая пирамида, в которой недавно кипела жизнь.

– Смотрите, кто ползёт! – сказал Курьянов.

Вдалеке по песку ползла огромная толстая зелёная гусеница. Под полупрозрачным покровом этой гусеницы перекатывались жирные складки.

– Это будущая молодая самка, – прошептал Курьянов. – Похоже, она спешит к нашей пирамиде, чтобы заменить погибшую старую царицу пирамиды.

Игумнов прицелился, намереваясь выстрелить из автомата в гусеницу, но Курьянов его остановил:

– Не убивай её. Пусть туземцы живут, как им положено. Зачем разрушать их мир?

– Но ведь аборигены-мужчины могут проснуться, и тогда нам не поздоровится, – заволновался Олег.

– Они уже не смогут нас догнать. Мы прошли больше половины пути до Стикса, – сказал Курьянов.

– Но откуда взялась эта громадная гусеница? – удивился Никодим.

– А вы взгляните туда! – Катя показала вдаль рукой.

За барханами высилась другая усечённая пирамида, как две капли вода похожая на ту, которую они недавно покинули.

– Что ж, наверно, в той пирамиде из зелёного яйца вывелась личинка-гусеница, которая станет скоро самкой. Она оказалась лишней для того племени и теперь ползёт к пирамиде, в которой мужики остались без своей царицы, – предположил Олег.

– Если в этой пустыне не одна пирамида, то туземцев здесь может быть много, – заметил Игумнов. – Кто знает, в каком месте они зарылись в песок? Аборигены, вообще, как я понял, могут на некоторое время не только впадать в спячку, но и не дышать, когда зарываются в песок.

– Я часто вспоминаю, как эти туземцы тогда из песка повылезали. Надо уходить из пустыни, как можно скорее! – сказал Никодим.

Путники вышли на крутой берег полноводной реки.

– Это Стикс! – обрадовался Курьянов.