Сияние Орна

– Как же хочется пить! – простонала Катя. – Идём уже столько времени, а вокруг всё та же пустыня.

– Странно. Когда мы плыли по реке, пить, почему-то совершенно не хотелось, а теперь я изнываю от жажды, – пожаловался Олег, облизывая пересохшие губы.

Он нёс не только винтовку, но и тяжёлый рюкзак. Каждый шаг по вязкому песку давался ему с трудом.

Морозов посмотрел на бредущего впереди Никодима, который нёс на плече удочки. Олег грустно улыбнулся: посреди бескрайних песков удочки смотрелись нелепо.

– Интересно, почему аборигены нас не разоружают? – недоумевал Курьянов.

– Это хорошо. Они не понимают, что это за оружие. Жаль только, что у меня в руках только автомат, а не пулемёт или гранатомёт, а то я бы им показал! – ворчал Игумнов.

– С юга дует горячий ветер, – заметил Никодим.

– Это дует из преисподней. А нас ведут в Чистилище, – усмехнулся Игумнов.

– Сюда приближается смерч, – сообщил Никодим.

Аборигены тоже заметили смерч и мгновенно зарылись в песок. Пришельцы стояли посреди пустыни и с ужасом смотрели на приближающуюся гудящую чёрную воронку.

– Как аборигены ловко попрятались! – удивился Курьянов.

Ему в лицо стали бить крупные песчинки, поднявшиеся с земли вихревыми потоками.

– Ложись! – крикнул Курьянов и сам упал ничком на песок.

Спутники последовали его примеру. Стало тяжело дышать. А спустя несколько мгновений раздался жуткий вой ветра. Казалось, что людей сейчас поднимет в воздух, словно песчинки. Однако вскоре ветер стал стихать. Смерч удалялся от них.

– Уже можно вставать! – крикнул Курьянов. – Смерч ушёл.

– Однако можно убежать назад к реке пока туземцы не выбрались из песка, – предложил якут, вставая и отряхиваясь от песка.

– Бесполезно. Смотри, они уже выбираются, – Курьянов показал рукой на зашевелившийся вокруг них песок.

Дикари снова окружили пришельцев и повели их вглубь песчаной пустыни. Впереди показались барханы, за одним из которых высилась огромная усечённая многоярусная пирамида, выложенная из крупных серых каменных блоков. В ней было несколько вертикальных узких прорезей. Возле входа в пирамиду стояли шесть аборигенов с копьями в руках.

Вокруг этого монументального сооружения, расположенного посреди однообразного унылого пейзажа, росли деревья с крупными резными фиолетовыми листьями. Рядом с пирамидой протекала небольшая речка, по берегам которой рос синий тростник. К речке на водопой пришли несколько крупных ящериц с высокими гребнями на спинах. Их гладкая кожа переливалась всеми цветами радуги. Заметив людей, ящерицы скрылись в зарослях тростника.

– Кажется, аборигены привели нас к своему жилищу, – сказал Курьянов.

– Интересно, зачем мы им понадобились? – спросил Игумнов.

Подталкивая пленников в спину копьями, аборигены подвели их к входу. Часовые с копьями расступились и пленников ввели в просторный зал. В это огромное помещение свет проникал через прямоугольные проёмы в стенах. В зале находилось около сотни туземцев, которые одновременно молча подняли руки, приветствуя своих сородичей, приведших с собой пленников.

– Кажется, они не собираются нас есть! – обрадовался Курьянов.

– Почему ты так уверен? – спросил Игумнов.

– Аборигены нам рады. Они вскинули в приветствии руки, – отметил Курьянов.

– Когда они подняли вверх руки, мне показалось, что они сдаются, а не радуются, – заметил Морозов.

– Что-то не слышно криков радости, – ворчливо произнёс Игумнов. – Туземцы вообще ничего не говорят. Даже между собой они не разговаривают. Анатолий, с чего ты взял, что нам ничего не грозит? Возможно, эти канальи рады приходу аппетитных наивных путешественников и появлению у себя дома вкусной и здоровой пищи.

– Вы заметили, что туземцы четырёхпалые? – спросил Белобородов.

– У них и на ногах по четыре пальца. Уроды! – процедил сквозь зубы Игумнов.

Пленников провели через весь зал. По пути следования местные жители, одетые в короткие штаны, вскидывали руки.

В сопровождении десяти конвоиров с копьями, пленников ввели в коридор, подсвечиваемый тусклыми факелами, закреплёнными на стенах. Проследовав по коридору, пленники и их конвоиры очутились в следующем, круглом зале с высоким сводом, в котором тоже горели факелы. Здесь, выстроившись в несколько рядов возле установленного в центре зала огромного каменного постамента, стояли вооружённые копьями туземцы, облачённые в длинные туники.

На постаменте шевелилось нечто огромное. Разглядеть, что именно там двигалось, не удалось, поскольку пленников повели в следующий коридор, оканчивающийся каменной лестницей. Пленники спустились по ней и оказались на широкой площадке, с которой уходили вниз несколько лестниц с каменными ступенями. По этим лестницам сновали аборигены в туниках, державшие в руках предметы, завёрнутые в серую ткань.

– Интересно, что они таскают? – заинтересовался Олег.

– Судя по всему, они заняты серьёзным делом. Видите, как аккуратно они обращаются со своей ношей? – отметила Катя.

С площадки пленников увели в узкий коридор, вдоль стен которого располагались кельи с низким потолком, без окон и дверей. Пленников загнали в одно из таких помещений. У входа остались три конвоира, которые копьями указали пленникам на каменные скамьи, установленные возле каменного стола.

– Кажется, они приглашают нас пообедать, – догадался Олег.

– Любопытно, чем нас собрались угощать? – спросил Игумнов, усаживаясь на холодную скамью.

– А вот и официант, – сказал Курьянов, заметив остановившегося в дверях туземца, который держал большое овальное белое яйцо.

Пленники прислонили к стене оружие, сложили в углу вещи и сели за стол.

– Интересно, это яйцо местного страуса или одной из тех крупных ящериц, которых мы видели у реки? – размышлял Олег.

– Похоже, я ошибся. Это яйцо предназначалась не для нас, – огорчённо сказал Курьянов, наблюдая как туземец с яйцом в руках, поглазев на пришельцев, удалился.

– Чудно у них тут, – сказала Катя. – В этом здании нет дверей, и окна не застеклены.

– А вы заметили, что пока нам встречались только мужики? – спросил Курьянов.

– Возможно, их женщины имеют мужеподобные черты лица и их трудно отличить от мужчин. Ведь многие из них ходят в одинаковых туниках, – предположила Катя.

– Здесь нет женщин, – уверенно сказал Курьянов. – Видимо, своих женщин туземцы прячут в нижних ярусах этой пирамиды.

– И мужики эти у них довольно странные – ни единого слова не проронили, – недовольно произнёс Игумнов.

– Так когда, наконец, нас угостят обедом? – проворчал Курьянов.

Тут в келью зашли два аборигена с глиняными мисками, в которых лежали куски сырого мяса с несрезанной с них кожей, переливающейся разными цветами. Люди в туниках поставили миски на стол и отошли в сторону.

– Кажется, это мясо крупных ящериц. И они его не отваривают и не жарят, а едят в сыром виде, – сказал Игумнов.

– Я не могу есть это мясо. Что же это такое? Приходится есть то рыбу-людоеда, то сырых ящериц! – возмутилась Катя.