Рождественские расследования

– Как это понимать?

– А так. Аллисочка, подойди к нам.

Девочка нахмурилась.

– Я прошу тебя. Покажи свой альбом. Покажи дяде картинки. Прежде она почти не рисовала, а если рисовала, то каракули.

Кудрявая малышка спрыгнула с лавки и подошла к матери, соседке и незнакомцу. На последнего она смотрела особенно подозрительно.

– Человечка с ножками-палочками, домик с окошком, где рама крестиком. Елочку, – продолжала ее мать. – Дай, пожалуйста, свой альбом. – Алла Нежина взяла из рук девочки альбом, открыла его и протянула Крымову. – А теперь она рисует вот это. Со вчерашнего дня. Как вам?

И Андрей Крымов, и Наталья Сенчина смотрели с открытом ртом на рисунок, выполненный цветными карандашами. Это был уровень добротного иллюстратора книг, учившегося как минимум лет пять своему искусству. На лавке, спрятавшейся в кустах и деревьях, сидела женщина в серебристом платье с воротником под горло, в белоснежном берете и смотрела на зрителей так, точно решила замертво свалить их взглядом.

– Мамочки родные, – прошептала Сенчина. – Это точно она нарисовала?

– Нет, я вызвала художника, чтобы он по-быстрому разрисовал весь альбом! Она – и на моих глазах.

– И как это у нее вышло, Алка?

– Дальше пролистайте, – пропустив реплику соседки мимо ушей, предложила мать серьезному мужчине.

Крымов стал смотреть. На следующей странице уже был портрет этой женщины, но крупным планом: пронзительный взгляд продолговатых глаз, ослепленных ненавистью; их, как и сердца женщины, уже коснулись грозы всех возможных страстей. Этот взгляд был готов сразить наповал.

– С трудом верю своим глазам, – пробормотал Крымов. – Девочка, это точно ты нарисовала?

– Я, – ответила она так, словно сейчас же собиралась смертельно обидеться на незнакомца за его недоверие.

– А как у тебя так вышло?

– Не знаю.

– Ясно, – кивнул детектив.

На следующей странице вокруг той же дамы вся листва стала ослепительно рыжей, на другой – краски померкли. На очередном листе женщина в серебристом платье сидела буквально напротив черной дыры, а редкие черные ветки вокруг густо покрывал иней. И были еще три кленовых листа, которые, стоило перевернуть страницу, буквально превратились в пепел.

– Могу подтвердить, что все так и было, уважаемый господин из Москвы, – заверила Алла Нежина. – Лето, осень, зима – и зияющая черная дыра в конце. Смерть всему живому. Ну, теперь скажите, чем вы сможете нам помочь? – Она с той же насмешкой взглянула на Крымова. – В частности, моей дочери, которая в одночасье стала вундеркиндом? Ей всего восемь лет, и она, знаете ли, не успела окончить академию художеств. Даже детскую художественную школу. Интересно, годам к шестнадцати она будет рисовать как Леонардо да Винчи? Или, может быть, это всего лишь следствие внезапного тяжелого заболевания? – Она замотала головой: – Не дай-то бог! Я даже боюсь вести ее к врачу. Так что скажет об этом ваша паранормальная наука?

Внимание девочки уже привлекло нечто другое – она даже забыла о своих рисунках, которые так внимательно разглядывали взрослые люди. Алиса подняла ручку и указала в сторону кустов, откуда недавно вышли Крымов и Сенчина.

– Они смотрят на нас, – сказала она.

Все обернулись.

– А это еще кто? – подозрительно спросила Алла Нежина.

На них смотрели жадными глазами двое – старик в костюме цвета хаки и рыжеволосая девушка в джинсе. Антон Антонович Долгополов и Кассандра выглядели так, будто собирались совершить набег и, угрожая расправой, завладеть не чем-нибудь, а именно альбомом для рисования. Именно к нему было приковано их внимание.

– Мои коллеги, – честно признался Крымов.

– Тоже из Москвы?

– Оттуда.

– Так вы здесь не один? – удивилась Сенчина. – Вы мне не сказали.

– И тоже из Академии наук? – поинтересовалась Алла.

– Профессор Задавалов и наша аспирантка Веселая. Мы всегда путешествуем втроем, чтобы не скушно было.

– Задавалов и Веселая? – переспросила Нежина. – Они что, персонажи мультфильмов?

– Господин профессор! – окликнул преследователей Крымов, – аспирантка Веселая, вы себя уже выдали – можете выйти к нам. Не стесняйтесь.

Двое преследователей не просто вышли – выбежали, причем профессор достиг лавки первым, опередив молодую ассистентку. Первое, что он сделал, – вырвал из рук Крымова альбом для рисования и стал жадно перелистывать страницы.

– Так я и думал, – энергично кивал он, – так и думал!..

– И что же вы думали, профессор? – спросила Алла. – Расскажите.

– Класс! – едва увидев рисунки, горячо прошептала Кассандра. – Супер! Это же чудо, Антон Антонович…

– В том-то все и дело, – согласился он.

– О чем же вы «так и думали»? – спросила Нежина. – Расскажите нам.

– Не расскажут, – цинично предположила Наталья Сенчина. – Как пить дать – государственная тайна. Я угадала?

– Нет, это вселенская тайна, милочка, – отчасти фривольно отреагировал Долгополов. – Но на самом деле все очень просто: прикасаясь к простым смертным, боги часто невольно делятся с ними своей силой. Та, кого вы увидели, коснулась вашей дочери и в бессознательном порыве передала ей часть своей космической мощи.

Соседки переглянулись.

– Вы точно ученый? – спросила Алла Нежина.

– Паранормальный ученый, – шепнула ее подруга.

– Вот-вот, – подтвердил бодрый старик. – Одним словом, не такой, как все. Особенный!

– И какой же богиней была та женщина? – спросила мать крохи. – Что замораживает парк, превращает все живое в мертвое и при этом ездит в современном автомобиле?

– А вы сами подумайте, – подбросил дровишек в огонь любопытства Антон Антонович.

Теперь уже Крымов переглянулся с Кассандрой, и оба посмотрели на двух женщин.

– Вы издеваетесь над нами? – спросила Алла Нежина. – Наташа, они издеваются…

– Видите ли, дамы, – вздохнул Долгополов. – Люди проживают на планете лишь один миг, а боги живут с начала всех времен – сотни тысяч, а то и миллионы лет. И время от времени, соответственно эпохе, меняют свой облик. Совершенно нормальная практика.

– Они точно издеваются над нами, – кивнула Алла Нежина. – Вчера нас чуть не заморозили, сегодня попросту морочат.