Пацаны

– Да чо на неё смотреть, всё равно никто не купит, – убеждал его заплетающимся языком алкаш, -она даже не на ходу, только если на запчасти сдать. Зря время потеряете.

Дворовый забулдыга пытался отмазаться, сто раз пожалев о своей болтливости, но слово не воробей, и Сэф был непреклонен.

– Ты давай, Иваныч, заднюю не включай! Сказал «А», говори «Б».

Иванычу было больно уж в облом после литра палёнки переться за ключами, но Сэф вцепился в него как клещ.

– Слышь, хорош сидеть, тащи ключи, показывай «ласточку», – пристал он к алкашу словно банный лист.

Тот поворчал-поворчал, да сдался. Правда не просто так, а за пару пива, чтобы «шлифануть». Нетвёрдой походкой он сходил в свою убогую берлогу и принёс ключи от покосившегося ржавого гаража, что, как оказалось, стоял ровнёхонько напротив детской площадки во дворе.

– Иваныч, да ты олигарх! – подначивал пенсионера Сэф.

Гараж не открывался, запоры и петли напрочь закоксовались и проржавели. К ним не прикасались почитай лет десять. Но Сэф не отступал, он стрельнул где-то масла, долго корпел над навесным замком, тужился, пока наконец не отворил гнилые насквозь, перекошенные двери гаража, которые в принципе можно было вынести с ноги. Скудный свет осветил то, что когда-то носило гордое название «ВАЗ 2101». Цвет машины со временем поблек, т.к. она явно была многократно перекрашена не в самых лучших условиях. Арки над колёсами сгнили, лысая резина печально сдулась и повисла на ободах. От внезапного света в разные стороны по земляному полу прыснули мыши, в лицо пахнуло гнилостью, сыростью и затхлостью.

– Ну вот она, ваша «ласточка».

Глаза Сэфа загорелись. Видно было, что он попал в родную стихию.

– А что… Очень даже… Так… Тут мы срежем, тут подкрасим. Короче, Иваныч, сдадим мы твоё копьё, гадом буду. Бабки пополам.

– А чо эт пополам? Не, ребяты, так не пойдёт, такая корова нужна самому. Я и сам её… Продам.

– Ты? Самому-то не смешно? – урезонивал его Сэф, – Да ты когда последний раз к ней подходил? Ладно, так и быть, сверху ещё пол ящика водяры.

– Ну вот это другой разговор, принимай «Альфа-Ромео», – Иваныч ударил по руке Сэфа, вложив в неё ключи от гаража и тачки.

На том и сговорились, работа закипела. Месье был далёк от автомеханики, а вот Сэф и Кран были в ней, как рыба в воде. Всю последующую неделю они шаманили тачку, получая от этого явное удовольствие. Санёк в основном наблюдал за друзьями со стороны, периодически попивая пиво и затягиваясь сигаретой. Хотя, если надо было что-то подтянуть, подержать, это не в падляк. Сэф, казалось, знал всё о том, каким образом из скелета давно умершей тачки сделать макет почти новой. Запчасти они брали по своему, пацановскому способу – снимали вечерами с неосторожно припаркованных на ночь в соседних дворах машин.

– Так, Кран, давай сбегай вон с Месье, скрути где-нибудь правый поворотник и левое зеркало, – распоряжался главный механик их небольшого предприятия, не отрываясь от потрохов гнилого железного коня.

Санёк с Краном бодро бежали в соседний двор, где в сумерках скручивали всё необходимое. Окрестные машины раздевались, а вот тачка Иваныча наоборот, постепенно, медленно, но верно, обрастала, приобретала человеческий вид. Со временем даже Месье стало приятно смотреть на плоды их коллективного творчества. Сэф же круглые сутки копошился в «классике» полуголый, измазанный маслом. Что-то крутил, стучал, пилил. И надо сказать у него получалось.

– Что надо сделать, чтобы задний мост не гудел? – спрашивал он друзей, – Правильно, набить в него опилок. Километров сто точно проедет, а может и больше.

Ровно таким же образом он «чинил» все остальные многочисленные поломки и огрехи трупа «копейки». И удивительно, на всё у него находилась хитрость. Где-то он раздобыл шпатлёвку и мастерски вылепил все недостающие части кузова, загрунтовал и с любовью обработал наждачкой. Машина на глазах восставала из мёртвых. Чтобы из двигателя не валил дым столбом, он залил в него каких-то присадок, а все щели, из которых дуро?м лились горче-смазочные материалы, залепил герметиком и мастикой.

– Ну что, парни. Теперь самое главное. Надо слить бензину и снять где-нибудь аккумулятор, – вытирая пот со лба, в конце недели распорядился Сэф, – да, и свечи ещё нужны. Ну Кран знает что это, а ты, Месье, прикроешь.

В этот раз тащить надо было габаритный груз, поэтому пацаны взяли с собой на дело ещё и Феса в его неизменном «адике» с белыми полосками по бокам и с канистрой в руке. Жертва нашлась довольно скоро. Ухоженная «копейка-донор» обнаружилась в соседнем частном секторе, припаркованная прямо на дороге.

– Вот ведь горе-хозяева, совсем машину не берегут. Зажрались, – посетовал Фес, отжимая монтировкой капот, – Месье, давай отсоси бензоса, тут похоже полный бак.

– Тебе надо – ты и соси, – злобно рявкнул Месье, наотрез отказавшись сливать бензин.

– Да ладно, что тут такого?

Кран вставил в бензобак специально припасённый шланг и одни вдохом своих мощных лёгких втянул горючую жидкость.

– Тьфу ты, – тут же сплюнул, закашлявшись он, – не рассчитал.

– Вот поэтому-то я этим и не занимаюсь, – подметил Месье.

– Что ты, чистоплюй выискался! Да ладно, ну что, всё. Я аккумулятор и свечи снял, канистру налили. Ну давайте, ноги, парни, ноги, пока не ровён час хозяин не обнаружился.

Распределив между собой канистру и аккумулятор, компания разделилась и направилась к гаражу, в котором хозяйничал Сэф. Когда они подходили, навстречу им попался мужик в клетчатой рубахе и с красной рожей.

– Э, ребята, вы кажись пиво разбили!

– Какое пиво, дядя, мы не пьём, спортсмены.

Тут из ворот гаража появился Сэф и заорал:

– Вы как аккумулятор несёте, идиоты? Кто догадался его в сумку засунуть? Там же кислота!

Как выяснилось, в сумке аккумулятор накренился, и кислота стала выливаться, прожигая на своём пути и саму сумку, и штаны Месье заодно с ней.

– Заставь дурака Богу молиться! Да нет, вроде не всё вытекло, повезло…

Вечером в пятницу, пришёл черёд придать «ласточке» товарный вид. В этом деле Сэф оказался вообще виртуозом. Он надыбал где-то пульверизатор, работающий от ручного насоса, и мастерски покрасил из него «копьё» целиком масляной краской, которую нашёл на балконе, что называется «с ног до головы». В лучах заходящего солнца «копейка» заиграла красками «новья», а запах «свежевыкрашенности» придавал ей вид нулёвой. Даже движок местами он умудрился покрыть серебрянкой, которую баба Нюра принесла с кладбища.

– Ну, что я говорил? Нульц! Муха не сидела! Мечта любого колхозника!

Затем он взял банку машинного масла и натёр переднюю приборную панель так, что она из потрескавшейся приобрела вид блестящей, сверкающей, абсолютно новенькой. И не скажешь, что 1976-го года выпуска. После чего Сэф ловко прикрыл зияющие дыры в днище линолеумом, остатки которого стырил в коридоре соседнего подъезда.

– Ё-моё… Сэф, ну ты волшебник, в натуре, – Фес заценил творение мастера.

– Тут много значения свет играет… Вот к примеру, если завтра дождик пойдёт, я вам зуб даю, мы тачку спихнем за чирик. Погоди-погоди, тут у меня ещё кое-что припасено…

Сэф с изяществом факира достал из замасленных штанов набалдашник от рычага переключения скоростей и водрузил его на место, так как старый отсутствовал напрочь.

– О как! Теперь это пятиступка! Прихватил у одного ландыря по случаю. Ему не за чем, а нам пригодится.

На набалдашнике и впрямь была нарисована традиционная табуретка переключения скоростей, а справа к ней приставлен ещё один, невиданный доселе пятый элемент.

– Ну что… С Богом!

Сэф с видом триумфатора и миллионера из списка Форбс залез в свежевыкрашенную, ещё пахнущую краской, натёртую до блеска копейку. Он сиял, как будто садился не в «копьё» 1976 года выпуска, а в шестисотый «мерин». Вставил ключ в зажигание, выжал сцепление, повернул, закрыв глаза. Кажется, он молился каким-то своим, сэфовским богам. Машина-Франкенштейн дёрнулась всем телом после обряда воскрешения её из мёртвых посредством колдовства и чернокнижья, запротестовала, завыла, затряслась, но устоять после принудительной реанимации не смогла и воспряла от вечного сна. Она начала стрелять, пердеть и всё-таки чудесным образом со страшным скрежетом, пуская клубы чёрного дыма завелась.

– О чудо! – воскликнули все, кто был рядом, – Сэф, мать твою, ты сделал это!

– Так… Что это? Непорядок!

Вся приборная панель воскрешённой «копейки» горела как новогодняя ёлка красными цветами. Все датчики как один сигнализировали, что ей конец.

– Ну это дело легко исправить, – улыбнулся Сэф.

Он открутил стекло на приборке и одну за другой вытащил все лампочки, которые горели красным. Панель потухла, как по мановению волшебной палочки. Потом опытной рукой мастер скрутил спидометр до отметки в 20 000 км.