Ты сторож брату твоему

– Имеется в виду, – перебил ее начальник станции, – защитное силовое поле, которое отключается на то короткое время, когда кому-нибудь из сотрудников нужно выйти за пределы территории или вернуться назад.

– Значит, это к вам я должен обращаться, когда мне нужно будет выходить.

– Нет, вот к нему надо обращаться, – она нагловато ткнула пальцем в сторону начальника.

– По существующей инструкции, – пояснил тот, – выход со станции возможен только с моего разрешения. Мы, естественно, придерживаемся этого. Более того, я должен регистрировать в журнале каждый выход, а вот этот счетчик отмечает снятие поля. Цифры на счетчике и в журнале всегда должны совпадать. Но никакой проблемы у вас не будет, – поспешно заверил он, – вы вправе планировать свою деятельность вне станции, как сочтете нужным.

– Очень кстати! – воскликнула Рита. – Сейчас вы увидите, как я это делаю. Орлы прилетели.

Гек увидел на одном из экранов болтающийся в небе флайер.

Она взялась за небольшой красный рычажок и передвинула его вправо. Внутри приборной панели что-то задвигалось и заработало. Секунд через десять автомат произнес: «Объект находится в зоне». Рита перевела красный рычаг в обратное положение.

– Вот! Тонкая работа, – она подмигнула Геку, и он невольно улыбнулся.

– Ну, отлично, – произнес Борг, – вернулись Гардман и Гринев, с ними вы сможете познакомиться за ужином, он у нас через полчаса. А пока посмотрим остальные помещения.

Когда они вошли в уютную, в светлых тонах столовую, вся компания оказалась в сборе. Оба молодых человека подчеркнуто дружелюбно поздоровались с Геком.

Сели за стол.

На станциях с малыми коллективами приготовление пищи считалось делом индивидуальным. Ольга и Рита готовили в виде, так сказать, личной инициативы.

За едой обсуждали меню завтрашнего дня. Гек, на какое-то время выпавший из общего внимания, сидел с отчужденным видом и слушал.

Ощущалась атмосфера привычного налаженного быта этих людей. Общий стиль поведения – шутливый и, на первый взгляд, дружелюбный. Рита больше всех смеется и болтает, задирает Тина и Макса, единственная, кто позволяет себе вольности по отношению к Боргу. Ольга гораздо сдержанней, говорит мало и очень конкретно, иногда улыбается. Улыбка делает ее похожей на девочку-подростка, выражение лица становится простым и неуверенным. Между Боргом и остальными явно просматривается дистанция, которая, судя по всему, выдерживается с обеих сторон. Гардман активно реагирует на слова девиц, стараясь быть остроумным по поводу и без повода, и ему это порой удается. Вообще троица Тин, Макс и Рита хорошо отлажена, один продолжает шутку другого, пускают по кругу симпатичные безобидные колкости.

– А нашему гостю что больше нравится? – неожиданно обратилась к нему Рита.

– Не понял, – Гек вздрогнул, как разбуженный человек.

– Ну, про второе блюдо на завтра?

– Вы знаете, – промямлил он, – я в общем-то равнодушно отношусь к еде.

– Ну, здорово! А еще говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. К вам тогда какой же путь?

– Рита, я прошу вас держать себя в рамках, – строго вмешался Борг.

– Ах да, извините, я забыла.

– Что забыла? – спросил Тин.

– Гек и Шацкий были близкими друзьями.

Воцарилось молчание.

Его прервал Гринев:

– Мы сочувствуем вашему горю. Вы долго дружили?

– С университетской скамьи. – Гек вытащил из внутреннего кармана фотографии. – Вот, захватил на память… Здесь мы на ступеньках у главного входа университета… Здесь – после первого курса…

– У, какой хорошенький, – не удержалась Рита, – это я про вас.

– Вот выпускная фотография. Тут мы втроем, справа старина Тротт.

– Который прилетал к нам на орбиту… незадолго? – спросил Макс.

– Да. Дружба все годы нас соединяла. – Глаза Гека увлажнились, он уставился в стол перед собой. – Всех людей жалко, – с трудом выговорил он, – но ведь Артур был не только крупным ученым, а и замечательным человеком. Старина Тротт до сих пор не пришел в себя. Провожая меня на космодром, он сказал: «Обоюдными силами мы с тобой, может быть, и сможем возместить науке ее потерю, но возместить такую человеческую утрату не сможем никогда». Я в первый раз видел, как он плачет.

Гек и сам уже говорил хрипловатым голосом, и вилка, которую он теребил в руках, несколько раз противно звякнула о тарелку.

«Что-то тут не заметно ответной реакции. Физиономии постные, но никаких попыток сказать теплое слово о покойном».

Гек горестно молчал.

– Да, все это очень грустно, – прервал затянувшуюся паузу Борг. – Мы с большим уважением относились к вашему другу.

«С уважением? Это вполне естественно. Шацкий был из категории людей, которых трудно не уважать. Но ведь есть и другие чувства, менее формальные – дружба, симпатия, наконец… Молчат коллеги Шацкого… если их можно так называть, как выразился сам покойный. Да, здесь нужно покопать, отношения, возможно, не были простыми».

По традиции после ужина публика направилась в соседнюю комнату пить чай. Кто хотел, мог принять и чего-нибудь покрепче, правилами это не возбранялось.

Борг предложил сесть за отдельный столик. Поговорили о Земле, Гек рассказал о последних новостях.

Зазвучала музыка – веселые ритмы – и компания двинулась танцевать.

– Это их время, – сообщил начальник станции, – я обычно ухожу, но вы, если хотите, оставайтесь.

Гек тоже решил идти. Выходя, он слегка коснулся боковой поверхности соседнего стола, к которой тут же прилип трехмиллиметровый кусочек прозрачной пленки.

«А девицы, кажется, хорошо танцуют», – подумал Гек. Он был неравнодушен к танцам.

В своем номере он прежде всего вынул небольшого размера кейс со стандартным следственно-техническим набором, достал оттуда светлый губчатый полусантиметровый шарик, сунул его в ухо и только после этого начал не торопясь разбирать вещи, раскладывать их по шкафам и ящикам. Зашел в санблок и аккуратно поставил на полочки крем, бритвенные и прочие принадлежности.

«Так, похоже, компания натанцевалась и вернулась за стол».

Пора бы душ принять, однако с модулем в ухе это не совсем удобно. Надежное средство, но, сколько он помнил, всегда немного искажает голоса.

– Ну, как вам наш новый товарищ? – «похоже, это спросил Гринев».

– Мне понравился, – «это Рита». – А тебе как новый начальник?

– Никак. Я со старым не ссорилась и с этим уживусь.

– Мне показалось, не от мира сего немножко, – «опять Гринев».

– Еще бы, такую глупость сморозить – невосполнимая утрата для человечества. Думаю, человечество как-нибудь перебьется. – «Новый голос, стало быть – Тин Гардман».