Ты сторож брату твоему

– Два раза с транзитными космолетами.

– Там было что-нибудь настораживающее?

– Не было.

– И тем не менее, вы исключаете несчастный случай?

– Совершенно исключаю.

Наступила пауза.

– Видимо, через несколько дней я отправлюсь туда, – сказал Гек, – если в ближайшие дни захотите поговорить со мной, я к вашим услугам.

– Спасибо, – ответила она.

Чувства обманчивы, нельзя им безотчетно доверяться, но и игнорировать их тоже нельзя. Многолетний опыт Гека убедил его в том, что сухая рассудочность в делах человеческих так же опасна, как и бесконтрольная эмоциональность. И кто в конце концов знает, из какой работы мозга складываются те ощущения и предчувствия, которые так нередко выводят людей на правильный путь?

Фактов не прибавилось, но в ощущениях Гека, там, где недавно царили пустота и досада, появился маленький островок. Очень маленький. Он и сейчас считал, что на девяносто девять процентов гибель Шацкого – трагическое недоразумение… на девяносто девять…

Из окна его кабинета с высоты десятого этажа была хорошо видна широкая кленовая аллея. Осень уже тронула листья, добавив им желтые и красные тона. Было тихо, как бывает только в ясные, еще не очень холодные осенние дни.

Ну что же, в конце концов, месяц в космолете и столько же обратно для того, чтобы доказать, что в обществе высокого разума не совершилось зло, совсем небольшая потеря. К тому же любопытно взглянуть на эту новую цивилизацию, хоть ненадолго окунуться в прежнюю свою профессию, узнать людей, которые там работают, чью порядочность, кстати сказать, он очистит от подозрений.

А предварительное знакомство с ними нужно начать уже сейчас – вот она, справка Кадрового управления космического центра.

Под первым номером, как и следовало ожидать, значился начальник группы «Содействия», он же начальник станции, Евгений Борг.

«Возраст – сорок восемь лет… До этого работал начальником аналогичной группы… Добросовестный специалист, замечаний не имел…». Ничего примечательного, как и в облике – лысоватый невзрачный мужчина с маленькими бесцветными глазками.

Дальше шел Тин Гардман. На голограмме Гек увидел молодого парня, светло-рыжего, с пышной шевелюрой. Физиономия некрасивая, черты лица мясистые и, мягко говоря, неправильные, но ничего отталкивающего. На кокер-спаниеля похож. «Возраст – двадцать четыре года, закончил университет… это начало его трудовой деятельности».

Ну, не слишком престижная работа для специалиста такой квалификации. По сути дела рядовому сотруднику группы «Содействия» не требуется никакого университетского образования. Так, кто там дальше?

Ох, ты! На Гека смотрела шустрая блондиночка с большими серо-голубыми глазами. Симпатичная мордашка, но простоватая немного, непородистая. «Рита Штарк. Двадцать два года. После школы закончила курсы техников внеземных станций. Затем три года была младшим техническим сотрудником Космоцентра».

«Макс Гринев. Двадцать восемь лет, инженер, специалист по тепло-энергетическим системам звездолетов».

«Интересно, – подумал Гек, – как этого туда занесло? Сидеть бы ему на Земле в каком-нибудь проектном институте».

Лицо приятное, пожалуй, даже интересное. Брюнет, короткая стрижка подчеркивает высокий лоб, карие бархатные глаза, умные, с насмешливым оттенком. Красивый удлиненный овал лица… выразительный малый.

«До этого работал в экспедициях по обнаружению новых планет. Последняя экспедиция на Кси-15, имеет благодарность Космоцентра за проявленное мужество».

Кси-15… год назад это событие несколько дней держало в напряженном внимании все человечество. Гек помнил эту историю в деталях.

Геологи дали ошибочное заключение о состоянии этой Кси. Халтура или случайность тому причиной – выясняется до сих пор. Планета находилась в стадии начинавшегося тектонического катаклизма, а несколько сотен колонистов, ничего не ведая, жили и трудились там на волоске от смерти. Когда хватились, было поздно – катастрофа стремительно надвигалась. Несколько космолетов в том регионе сместились с курсов и бросились на помощь. Один из них успел вовремя. Не для всех, впрочем. О посадке звездолета-гиганта на планету в чисто техническом смысле не было речи. Эвакуацию проводили малыми шлюпами, рассчитанными на два десятка человек. А катастрофа разгоралась – землетрясение, шквальные ураганы – каждая посадка за новой партией была смертельно опасной для самих спасателей. Судя по, всему этот Гринев принимал участие в спасательных полетах.

Тем более непонятно, почему он сейчас работает рядовым членом группы «Содействия». Ну ладно, это можно будет выяснить на месте.

А вот и сам Шацкий.

«Тридцать четыре года… Светлые, чуть желтоватые волосы, голубые глубоко сидящие глаза, нос тонкий прямой, лицо заметно суживается книзу. Видимо, среднего роста, тонкокостный. Что-то от праведника-аскета в нем есть…»

Гек долго всматривался в голограмму и так и не понял, какое впечатление производит на него это лицо – приятное или нет. Однако что-то незаурядное в облике этого человека бесспорно ощущалось.

Очень конкретная биография многообещающего ученого, уже весьма авторитетного в своей среде.

Последней значилась лаборантка Шацкого Ольга Валюженич.

«Двадцать три года. Перед работой на станции закончила шестимесячные курсы лаборантов Управления космобиологических исследований».

Это в двадцать три года? А до этого чем занималась? Ничего не сказано. Гек посмотрел на голограмму.

Хм… по-видимому такое лицо следовало бы назвать безукоризненно красивым. Темная шатенка, смуглая, большие почти черные глаза, очень изящные черты лица, но не мелкие, с сильным общим выражением.

На экране опять появилась эмблема секретариата.

«Профессор Тротт», – доложили ему.

Профессор даже! Судя по тому, что Тротт учился вместе с Шацким, он был не старше Гека. Гек поймал себя на ревнивой мысли, что и сам мог быть близок к этому званию, останься он в науке.

С виду профессор оказался небольшого формата брюнетиком, сильно облысевшим. Отсутствие растительности на голове он пытался возместить усами, сходящимися с небольшой бородкой клинышком, однако этот дизайн особенно глаз не радовал. К тому же на нем были архаичные для нынешних времен очки, из-за которых поблескивали небольшие умные глазки.

Гек невольно провел рукой по собственным плотным волосам и опять поймал себя – на этот раз на ощущении приятной разницы.

«Да не будь ты таким противным», – сказал он себе, здороваясь с Троттом.

– Мне поручено вести следствие в связи с гибелью вашего коллеги Шацкого, – начал Гек. – Честно говоря, сведения, которые вы нам сообщили, чересчур расплывчаты. Шацкий показался вам взволнованным – вот и все, что я пока сумел извлечь. Хотелось бы получить более существенную информацию.

– Видите ли, – немного помолчав, проговорил его собеседник тоненьким, каким-то козлиным голоском, – моя реакция от встречи с Шацким, как вы понимаете, совершенно субъективна, речь может идти только об ощущениях, а не о фактах.

– Ну почему же, – возразил Гек, – и о фактах тоже. Фактами являются все высказывания Шацкого в разговоре с вами. Попытайтесь восстановить беседу. Теперь об ощущениях – попробуйте, насколько это сейчас возможно, установить момент их возникновения. Когда вы впервые почувствовали, что Шацкий не похож на себя? В связи с чем? Появлялось ли это ощущение потом снова, и если да, что служило тому причиной?.. Может быть, с ходу вам трудно отвечать? Тогда давайте поговорим часа через два-три.

– Нет, не трудно, – заговорил Тротт. – Я ведь уже пытался вспоминать. Все это очень меня волнует и порой мне кажется, что я преувеличиваю, но потом, возвращаясь памятью туда, чувствую одно и то же. Шацкий не только был взволнован, но и испуган.

Было видно, что Тротт и вправду сильно переживает случившееся.

– Но ведь поговорить нам практически и не дали, – подрагивающим голосом продолжал он. – Мы только всего несколько минут беседовали. Артур лишь начал рассказывать о себе, сказал, что, кажется, сделал маленькое открытие… да, так и сказал: «маленькое открытие». Тут подошел капитан, пригласил нас ужинать, разговор пошел общий, о Земле. Артур ведь должен был скоро вернуться. Я лишь спросил – чего именно касается его открытие. Он ответил – «исходных данных». Тут мы оказались в кают-компании. Народ в нашей экспедиции был общительный, веселый, все предыдущее растворилось в общем разговоре.

Гек слушал.

– Часа через полтора Артур улетел. Вот и все, – Тротт беспомощно развел руками. Из-за желания быть полезным и неспособности это сделать он совсем расстроился. Гек понял, что многого тут не выжмешь.

– А вы не задумывались, что Шацкий мог иметь в виду под словами «исходные данные»?

– Нет… то есть задумывался, конечно, но как-то ничего не приходит в голову.

Гек по соседнему аппарату вызвал дежурного информационно-оперативной службы и попросил немедленно разыскать всех спутников профессора по космолету. Вопрос один: о чем они говорили с Артуром Шацким в кают-компании?