День святого Нормана Грея

Он встал и сунул голову к прутьям:

– Эй, там, веселенькое что-нибудь!

Приказы тут исполнялись с поразительной быстротой, Брук едва успел сесть, как громко, ладно и, действительно, весело зазвучал какой-то фокстрот.

– А здесь у тебя есть национальная команда?

– Народ спортивный, ты сам увидишь. Но вот проблема, – Брук досадливо качнул головой, – кусаются, черти, во время матча. Никак не могу отучить.

И снова воспоминания…

Скоро обоим сделалось так хорошо, что прилегли на доски на римский манер. Брук повелел принести ликеры.

А вскоре Норман неожиданно для себя заметил, что там, наружи, уже темно и камера освещена принесенными светильниками.

И тут же отметил сквозь легкий туман в голове оборвавшуюся за окном музыку.

Однако, вот, оркестр вновь заиграл. Торжественно, выделяя аккорды…

– Ха, – Брук ткнул большим пальцем в сторону прутьев, – не запылилась. Сейчас тебя познакомлю.

А Норман вдруг, наконец, узнал:

– Это гимн нашего университетского клуба!

– Да, – Брук улыбнулся во все белые зубы. – А теперь – гимн моего великого острова. Первая леди сама транспонировала его в более торжественные формы. – И чуть прислушался в сторону коридора… – Вот и она.

Норман посмотрел на дверь.

Открывая дверь, в проеме показался некто местный в ослепительно белом фраке и торжественно объявил:

– Первая леди!

Вслед за этим в камеру ступила высокое очень смуглое создание в сверкающем открытом платье с юбкой сильно выше колен.

После длинных стройных ног Норман увидел гриву волос и большие блестящие глаза, которые сразу вперились в Брука.

– Ты головой стукнулся?

И хотя вопрос был задан очень конкретно, Его величество Брук, не изменив римской позы, радостно показал на другой топчан:

– Дорогая, это мой друг и лучший квотербек всего американского футбола – Норман Грей. Присаживайся, дорогая.

Первая леди оглядела камеру.

– Куда мне присесть, на парашу?

Вопрос ушел туда же, куда и первый.

– Выпей с нами шампанского.

– Пошел ты на пальму! Брук, если ты начнешь управлять государством из камеры, народу это может скоро понравиться.

Она посмотрела на Нормана, который давно собирался соблюсти вежливость и встать, но, странным образом, сигналы от головы долго шли через тело в ноги.

– А вам, мистер Грей, если уж взбрендило резать людей, надо было сбросить в океан трупы. Акулы бы слопали, и нет концов.

Она опять перевела взгляд на мужа.

– Ты, кажется, говорил, что квотербек – мозг команды.

– Мо-озг! – радостно подтвердил тот.

– Я вижу, какой он у вас у обоих. А на остров уже наперли чертовы журналисты. Ты слышишь? Надо завтра с этим покончить.

– По-кончим!

В подтверждение огромная лапа махнула в воздухе, и хорошо, что ничего не было на ее пути.

– Так, собирайся.

Брук начал медленно и без всякого удовольствия подниматься.

– Да. Только мне нужно отправить естественные для организма потребности.

– Нет, столько я ждать не могу. Вы, Норман, проведете эту ночь здесь. Там, у ворот, журналисты. Понимаете, кое-что приходится соблюдать.

На прощание Его величество решил обнять и поцеловать друга. Однако… подвело равновесие, и Норман какое-то время лежал на досках, приходя в себя и проверяя глубоким дыханием, не повреждена ли грудная клетка.

А потом все-таки нашел в себе силы сесть.

Вообще-то, от очень хороших напитков голова сохраняет определенную чистоту, и Норман вполне узнал своего адвоката, сидящего с другой стороны, на месте, покинутом Бруком.

– Выпьете чего-нибудь?

– Благодарю вас, сэр, я только для разговора.

– Ну, как угодно.

Норман налил себе шампанского и уставился на икру – есть ее еще или не есть.

– Сэр, – начал адвокат, очень ласково глядя, – задача совсем несложная, но вы должны четко придерживаться инструкций.

– Нет проблем. Может быть, выпьете все-таки и закусите.

– Не беспокойтесь, сэр, не беспокойтесь. И послушайте меня внимательно.

– Я весь…