Выстрел. Сборник рассказов

Она непорочна, как девушка мила,

Она так прекрасна, как луч в непогоду,

Однако, цветок он сорвет в непогоду…

Дмитрий почувствовал слабость в ногах и сел на пол. Перед глазами он держал листок со своим стихотворением. Он бросил лист в сторону… Но глаза все равно видели его «произведение». Посмотрел влево, вправо, на потолок – везде только белая роза, невинная и как девушка мила…

Ромашковое поле

– Что ты видишь? – отец рукой показывает вдаль.

Я прищуриваюсь, чтобы попытаться увидеть в конце поля хоть что-нибудь важное. Но там стоит лишь забор.

– Ничего, – признаюсь я, – Только ромашковое поле.

Отец смеется и треплет мне волосы.

– Нееет, Витенька, это не просто ромашковое поле. Это наша надежда на светлое будущее. В этом году мы засеем это поле картофелем. Потом картофель продадим и купим трактор. А с трактором нам будет легко выращивать такое поле картофеля, и через два года мы выкупим соседнее поле. Затем построим завод, где будем изготавливать картофельные чипсы. Ты знаешь, что такое чипсы? Это умение продавать одну картофелину по цене килограмма, – смеется отец, – Нам нужно только этот год потерпеть, хорошенько поработать и нам обязательно улыбнется удача.

Это было трудное лето. Мы с отцом вставали с раннего утра и отправлялись на поле косить траву, которая была по колено. Отец научил меня пользоваться литовкой. У нас был небольшой перерыв на обед, когда мама приносила нам несколько бутербродов с колбасой и маслом вместе с термосом горячего чая. Первую неделю у меня жутко болели руки, не привыкшие к такому интенсивному труду. Мы косили в любую погоду – дул ли ветер или шел дождь. От заката до рассвета, каждый день.

Иногда я падал обессиленный на землю, ведь мне было всего четырнадцать лет. Отец всегда давал мне отдохнуть, не важно, сколько мне для этого было нужно, пять минут или час. Он знал, что я не пытаюсь увильнуть от работы. Я смотрел на его уверенное лицо, и это каждый раз придавало мне силы.

Закончив с травой, мы принялись копать. И снова начались бесконечные однообразные дни. Иногда мама приносила нам свежеиспеченные блинчики, щедро смазав их маслом. Она работала учительницей в сельской школе и не всегда могла вырваться с работы, чтобы принести нам какую-то еду и тогда нам приходилось голодать. Мы не могли сходить в наш дом – небольшой вагончик, потому что он находился в двадцати минутах ходьбы, а терять час времени было слишком большой роскошью. Мы спали по шесть часов в день, чтобы хоть как-то восстановить силы для нового рабочего дня.

Нужно было перетерпеть этот год, потому что ради этой надежды отец продал наш старый дом, весьма неплохой, но такой же маленький, как и вагончик, в котором мы сейчас жили.

Посадка… Прополка… Окучивание… Борьба с колорадским жуком… Каждый этап занимал много сил и времени. Но это была борьба за наше светлое будущее и мы не могли ее проиграть, ведь финал был близок.

Я помню тот день, будто он был вчера – 20 августа 1980 года. День, когда мой отец, Степан Федорович, умер от физического истощения.

– Что-то я утомился, – сказал он и присел на землю, закрыв глаза.

Больше он их так и не открыл. Для меня его смерть стала неожиданностью, я до последнего момента не замечал в нем усталости, его бодрые движения продолжали заряжать меня.

Оставалось немного, нужно было лишь выкопать огромное поле картофеля и продать его. Мы с мамой купили бы трактор, я научился бы управлять им и это поле можно было бы вскопать за пару дней… Но мама решила иначе. Она продала это поле, прямо с картофелем. Она продала мечту отца, она продала нашу надежду на светлое будущее…

На деньги, которые мама получила с продажи картофельного поля, мы переехали в небольшой домик на окраине села, а еще заплатили за мое обучение в здешней школе.

***

Прошло много лет. В моей жизни случались значимые события и не очень, были взлеты и падения. Но, так или иначе, судьба снова привела меня на это поле. Я не мог иначе, все эти годы оно не давало мне покоя. Ведь это было мечтою моего отца, который дал мне нескончаемую силу духа. Я выкупил это поле, которое снова заросло ромашками. Я выкупил поле, которое было рядом. И я засеял их картофелем…

– Виктор Степанович, попробуйте, – мужчина в костюме протягивает мне тарелку с чипсами.

– Неплохо. Теперь нужно договориться с поставщиками о специях для различных вкусов, – пробуя, говорю я.

Да, я построил завод и изготавливаю чипсы, как и мечтал мой отец. Возможно, он не подарил мне светлое будущее, но, определенно, он подарил мне цель.

Рыцарский турнир

Чувство тревоги разбудило его. Это был Уильям Маршал – благороднейший рыцарь Честера. Он сел на кровать и прислушался. По приглушенным звукам, раздающимся снаружи, он понял, что случилось ужасное – на их замок напали.

«Нужно защитить королеву», – первая мысль, которая пронеслась в голове.

Уильям вскочил на ноги, взглядом нашел своего лучшего друга – эсквайра Ральфа и разбудил его.

«Скорей, на нас напали саксы», – сказал Уильям.

Ральф схватил, лежавший в углу шлем с подшлемником и отдал своему господину. Подшлемник был еще мокрый, пропитанный потом былых сражений. Шлем оказался ужасно неудобным – забрало заклинило от спекшейся крови убитых противников. Кое как Уильям надел шлем, прикрывая лишь верхнюю часть головы, а оруженосец дал ему главное – полутораметровое копье, которое свергло не одного гадкого сакса.

Вдвоем они выбежали за ворота замка и сразу увидели двух вражеских рыцарей, которые глумились над простым крестьянином, заламывая ему руки за спину.

«Подлецы!», – громко крикнул Уильям и с разбега ударил копьем одного из них.

Тот сразу упал без сознания. Второй, стоя со своим ножом, при виде такого великого воина, поддался страху и бросился бежать.

«Как ты, мой дорогой друг?», – обратился Уильям к крестьянину, – «Ральф, помоги ему залатать раны, а я продолжу бой».

«Спасибо, вам, благородный рыцарь, вы спасли меня», – крестьянин сел на колени и начал кланяться до земли.

Уильям направился в покои королевы, сейчас это была главная задача – защитить ее. Он добежал до башни, на вершине которой находились ее покои, но путь ему преградил нечеловечески большой сакс. Никогда ранее Уильям не видел людей таких размеров. Возможно, это был и вовсе не человек, а существо, призванное силами черной магии. В его руках были небольшие метательные копья, выглядевшие нелепо на фоне их обладателя.

«Брось копье», – зло прошипел сакс.

Но Уильям с яростью побежал на врага и сделал выпад орудием. Удар пришелся в плечо противника и тот осел на землю. Уильям сделал очередной замах для нанесения последнего удара. Он увидел своего верного оруженосца Ральфа это придало ему дополнительные силы. Нанести удар он не успел… Сзади еще один сакс подло пронзил Уильяма в спину своим маленьким ножом.

«Подлец, это же не по-рыцарски…», – произнес Уильям и рухнул на землю.

В глазах все поплыло, он лишь увидел, что Ральфу заламывают руки.

«Прости, моя королева, в этот раз они оказались лучше меня», – из глаза капнула рыцарская слеза.

***

«Что у них сегодня, обострение?», усмехнувшись, сказал один из санитаров.

«Да, Палычу досталось шваброй», – рассмеялся второй, – «Если так дело и дальше пойдет, будем их в смирительные рубашки одевать».

Смертельный выстрел

Я снова здесь, на крыше четырнадцатиэтажного здания. Со мной здесь солнце и моя спутница последних десяти дней – снайперская винтовка Orsis T-5000 .260 Rem. Я прикладываю глаз к оптическому прицелу и смотрю на здание, которое находится на расстоянии трехсот метров от меня, через два дома. Это ничем не примечательное кафе, с большой стеклянной витриной, куда ходит моя цель, человек, который сломал мне жизнь – следователь Александр Сергеевич Стеблев, высокий и худой дед пятидесяти лет…

Все началось два года назад. Возвращаясь домой с работы, я столкнулся в собственном подъезде с пьяницей. На подоконнике стояла полувыпитая бутылка водки и лежала нехитрая закуска. Он не жил у нас, я всех знал в лицо, поэтому и попросил уйти из подъезда. Ему это не понравилось и он начал крыть меня матом. Возможно, в любой другой день, я мог бы это стерпеть, но не тогда, в ту смену на работе было слишком много проблем, которые легли на меня тяжелым грузом. Я сорвался и тоже накричал на пьяницу. Его попытка ударить меня кулаком стала для него роковой, я толкнул его и он кубарем скатился на нижнюю лестничную площадку. Упал крайне неудачно, затылком ударившись об одну из ступеней, и умер еще до приезда скорой помощи. Именно Стеблев был назначен следователем и именно его руки заковали мои в наручники спустя некоторое время. Мне дали два года – наивысшая мера по такому делу. И я уверен, что это дело рук Стеблева. Уже тогда я поклялся ему отомстить.

В колонии, куда меня определили, многие знали о Стеблеве, он специализировался на более сложных преступлениях и я стал для него, наверное, пятиминутной забавой. Возможно, он даже имя мое уже забыл. Но это уже не важно, его дни сочтены, совсем скоро он умрет. Меня посадили в камеру с человеком, который очень хорошо разбирался в снайперских винтовках, который дал мне все знания, чтобы совершить свой акт возмездия. Звали его Слава.

Первым делом, выйдя из тюрьмы, я купил себе винтовку с оптическим прицелом. Ее дальнобойность составляет восемьсот метров. Из-за плотного расположения зданий, я не смог подобрать место для стрельбы с такого расстояния, но и триста метров мне хватит, чтобы забрать гильзу от патрона, убрать винтовку в чехол и неспешно покинуть крышу. Слава дал мне телефон человека, который помог с покупкой оружия. Конечно, все было нелегально, но и винтовка мне была нужна на один раз.