Deep Space Empires. Дехраит

– Иногда я утешаю себя тем, что каждая душа сама выбирает, сколько и как ей жить в этом воплощении. И как бы мы их ни любили, мы не можем на это повлиять.

– Ты что-то говорила про Зал Памяти?

– Точно, – улыбнулась я. – Тело умирает, душа попадает в Зал Памяти. Если это нормальная душа, не такая, как я. Смотрит, как много она накосячила в той жизни и назначает себе следующие испытания, чтобы искупить прошлое. Что-то исправить или научиться чему-то новому. Пережить новую боль.

– Не зависимо от возраста? – Макс сглотнул.

– Молодость – всего лишь возраст тела. Это быстро проходит. А души – очень старые, и, поверь, успевают накосячить не мало. Главное, что нужно помнить. Никто никого не наказывает. В Зале Памяти ты не имеешь никакой возможности избежать закона всемирного равновесия, каждый сам назначает себе программу следующего воплощения.

Здесь и болезни, и предназначение, и отношения, и скоротечность жизни. Люди забывают это все после рождения, им кажется, что ими руководит некая жестокая судьба, но в действительности – они всё решают сами. Это просто надо уважать. И я уважаю.

– А как же ты?

– А я ненормальная душа и была в Зале Памяти только один раз. Для меня все эти тела – как одно длинное-длинное воплощение.

– Но ты ведь тоже что-то искупаешь.

– В яблочко.

– Поэтому всегда «из хороших парней»?

– Быть на стороне добра и быть добрым – разные вещи. Иногда очень добрые люди бывают глупыми и начинают действовать «на благо» зла, если можно так выразиться. Их вина только в их глупости. А иногда злюки, вроде меня, просто понимают, что никогда нельзя сдаваться. Что если не быть за «хороших парней», то и жить незачем. Но праведная гневливость вовсе не делает тебя добрым.

– Да, я заметил. – Хихикнул Макс. – Ты когда-нибудь кончала с собой?

– Было дело. – Ухмыльнулась я. – Только в этом нет никакого смысла. Всегда попадаешь туда же, откуда хотел сбежать. Только каждый раз – в гораздо худшие условия. Хуже, и хуже, и хуже. Если хочешь что-то исправить, то только не так. Только деланием добра. По-другому не получается, я не раз проверяла, поверь.

– То есть далеко не один? – Хитро спросил он.

Я закатила глаза, пожевывая травинку, и многозначительно хмыкнула.

– И если ты думаешь, что в следующей жизни воплощается уже кто-то другой, а не ты – ты сильно ошибаешься. Так что даже не думай. Сделаешь себе только десятикратно хуже.

Макс понимающе кивнул.

– Дей, ты мне нравишься, но Илай… Я чувствую, насколько ты ранима.

Я посерьёзнела:

– Не выношу психоанализа моей скромной персоны, малыш. Так что завязывай.

– Ранимая и потому агрессивная. Добилась такого положения в империи, а по ночам плачешь в подушку.

– Я не плачу, идиот. Если мне нужно спустить пар, я выбираю таких, как ты, и вбиваю в них всю свою ранимость по полной программе, а потом тащу за ногу в регенератор. Чтобы они там поплакали в подушку вместо меня.

– Мда. Сразу чувствуется военная выправка, генерал.

Я с удовольствием нагавкала на доморощенного психоаналитика, который был целиком и полностью прав, но совершенно бестактен, ибо о таких вещах совершенно незачем говорить, но быстро успокоилась. почувствовала облегчение и даже успела улыбнуться.

– Мы уже разобрались с Илаем, не переживай. У нас договор о нейтралитете.

– Тогда хорошо, а то я уже хотел тебе пригрозить, что приду за тобой, если что.

Я запрокинула голову и искренне и заливисто засмеялась. Макс снисходительно хмыкнул.

– Я даже не собиралась, будь спокоен. Просто у твоего брата брачный период. Ему нужно найти действительно подходящую женщину. Но тогда и я тебя предупрежу. Если ты хоть кому-нибудь расскажешь, что всем известная Дей чуть не склеила ласты из-за какого-то кофе, я найду тебя и закопаю.

– Нет, ну нельзя же пить сразу такое количество!

– Он выдавал по двадцать миллилитров, я нажимала пока не заполнится чашка.

– Вроде старая, а мозгов маловато.

– Наверняка, ты тоже старый, просто ещё и со склерозом.

Мы ещё посмеялись, и, кажется, я его простила.

– Слушай, а можно как-то пробить моего парня по неофициальным данным? Ну, там, взломать айновы базы данных, не о общем доступе.

– С этим лучше обратиться к Натали, она у нас хакер. Я больше занимаюсь птичками. Ты можешь объяснить, кого мы ищем?

ГЛАВА 9

– Судя по всему, меня. – Раздался до боли знакомый голос у нас за спиной. Макс подскочил, но я знала, что этому человеку я могу спокойно подставить свою спину, что делала не раз. Я улыбнулась, даже не оборачиваясь. – Только в открытых источниках я теперь Эрик фон Дитрих.

– Эрик фон Дитрих? – Прыснула я.

– Ну, это имя каких-то северных аборигенов. Мне подходило по легенде, исходя из моего фонотипа.

Генотип у Эйнара был впечатляющим, высокий пепельный блондин с ярко-голубыми глазами и кожей, легко поддающейся загару. В действительности, в нём была намешана кровь айнов, ахрагитов, гарайцев и кретов. Эта удивительная смесь сделала его неуловимо похожим на все эти расы сразу, что давало ему возможность мимикрировать под обитателей разных планет. В популяцию населения Гайи он также вписывался отлично. Может быть именно поэтому, в конце своих долгих мытарств по разным подразделениям ахрагисткой армии, Эйнар стал офицером Тайной разведки.

Около двух тысяч лет назад, когда он ещё был молод и больше походил на айна, чем на ахрагита, Терон собственноручно определил его в мою личную охрану, которая полагалась мне по долгу службы. Не то, чтобы на меня каждый день совершались покушения, но некоторые группы наших соотечественников меня, скажем так, слегка недолюбливали. Мы всегда были с Эйнаром на одной волне и очень быстро подружились. Но удерживать человека с такими профессиональными способностями в охране было преступлением, поэтому в разное время он пробовал себя в самых разных подразделениях.

Последние четыре года мы мало общались. Он позвонил мне в самый разгар битвы с ахви:

– Дэй, меня направляют в галактику Нут-ат-Хешеб*. С контролирующей миссией.

– Да, Нари, связь плохая, удачи, увидимся! Меня тут ахви поджимают.

– Понимаю. Конечно, увидимся. Мой маленький, всегда занятой генерал. Береги себя.

– Ты тоже!

Он отключился и больше был не доступен.

___

* земляне знают её под названием «Млечный Путь».