В интересах государства

Было там и еще какое-то барахло, но Ланге слишком торопил меня, и порыться в подарках не получилось.

– Забирай пожитки – и идем.

Он вывел меня на улицу, и я поежился от холода. Благо, идти было совсем недалеко.

Вблизи особняк уже не казался таким зловещим, хотя нутром я чуял исходящую от него опасность. Даже не угрозу – предупреждение, что-то вроде «не влезай – убьет!» Наверняка Матильда или кто-то из домочадцев позаботились об охранных заклинаниях.

Ланге повел меня с черного хода. Здесь не было пафосной парадной лестницы и статуй, зато внутренний дворик показался мне куда более милым и уютным, насколько я мог разглядеть в свете нескольких фонарей.

Едва я шагнул на порог, как кожей почувствовал прикосновение чужой Благодати. Всего на секунду она скользнула по мне, словно рентгеновский луч. Моя сила не успела даже ощетиниться, как это закончилось.

Ланге, увидев недоумение на моем лице, снисходительно улыбнулся.

– У нас здесь не только люди охраняют. Идем.

Мы быстро прошли через вереницу помещений, явно предназначавшуюся для слуг. Здесь все было добротно, но очень скромно. Признаюсь, после такого запоминающегося знакомства я ожидал от жилища Матильды чего-то большего.

Впрочем, разочаровался я рано.

– Ох ты ж, черт!

Я остановился как вкопанный, когда мы вышли в холл первого этажа. Тут было от чего уронить челюсть. Нет, сам дом был обставлен дорого, но с хорошим вкусом – явно поработала армия каких-нибудь именитых дизайнеров. Но сильнее всего меня впечатлила картина во всю стену. Двадцать на восемь, не меньше. И на этой картине с высочайшей портретной точностью было изображено все обширное семейство Матильды.

– О, это знаменитое полотно Штоффов, – заметив мою реакцию, осклабился старший охранник. – Лет сто назад было модно изображать всех членов семьи, от родоначальника до последнего младенца, на одном групповом портрете. Работа кисти самого Музина!

Видимо, эта фамилия должна была о чем-то говорить. Но, увы, прежний Миша не особо интересовался искусством.

– Здесь нет Матильды, – приглядевшись, удивился я.

– Ну, еще бы. Она ведь родилась гораздо позже. Видите этого мальца? – Ланге указал на кудрявого ребенка в коротких штанишках. – Это отец нашей госпожи.

О как. Страшно представить, сколько денег и времени ушло на такую работу. Но этот групповой портрет явно был непростым. Я воззвал к силе и попробовал слегка коснуться его своей Благодатью. В ответ меня шарахнуло так, что я едва устоял на ногах.

Ничего себе! А картина-то, и правда, зачарованная, причем навесили на нее что-то очень старое и мощное. Может, ее и заколдовали охранять особняк? Надо быть в этом доме поосторожнее.

– Наверх, – велел охранник.

Мы поднялись по застеленной красным ковром мраморной лестнице, и все это время я старался не пялиться на роскошные предметы искусства. Семья Матильды явно питала слабость к красивым вещам. Здесь были картины, скульптуры, целые витрины с какой-то диковинной посудой. Словно в филиал Эрмитажа попал. Ничего удивительного, что хозяева вкладывались в охрану.

Пройдя через несколько проходных комнат, мы уперлись в закрытую дверь. Ланге постучал, и в следующее мгновение створка открылась сама по себе.

– Входите, – донеслось из глубины комнаты.

Я узнал голос Матильды. Пришла в себя, хвала небесам. Значит, Корфа пока что можно не опасаться.

Матильда томно возлежала на кушетке. Каким-то образом она успела отмыться, переодеться и сейчас наслаждалась чашкой чего-то ароматного и горячего. И выглядела она при этом так, словно и не было никакой погони. О том, что произошло в лесу, напоминали лишь ее мокрые волосы и царапины на руках.

– Спасибо, Виктор, – улыбнулась она охраннику. – Пожалуйста, оставьте нас с его сиятельством наедине.

– Значит, он и правда граф? – уточнил манглавит.

– Будущий. Но мы должны быть учтивы с наследником старого рода. Прошу, Михаил, садитесь и угоститесь чаем.

Ланге поклонился, не сводя с меня глаз.

– Примите мои извинения за недостойное обращение, ваше сиятельство.

Я устало улыбнулся.

– Не нужно извиняться за то, что вы делали свою работу.

Манглавит кивнул и скрылся за дверью.

– Садись, Михаил, – велела Матильда и потянулась к изящному фарфоровому чайнику. – Хочешь бутерброд?

– Душу за него продам!

– Давай пока обойдемся без этого, – баронесса подвинула ко мне целый поднос бутербродов. – Пока ешь, слушай меня внимательно.

Я набросился на еду с такой страстью, словно не ел целую неделю. Видимо, Благодать тоже требовала подпитки. И если в этом теле так резко вырос уровень силы, то и энергии требовалось больше. А бутеры оказались, и правда, божественными. Мягкий свежий хлеб, толстые ломти не колбасы, а настоящего мяса, сыр тоже был явно не «Российский»…

– Эй! – окликнула меня она. – Ты вообще меня слушаешь?

Я с сожалением оторвался от очередного бутерброда с бужениной.

– Прости. Я сейчас готов сожрать слона.

– Ничего удивительного после того, что ты устроил в лесу.

– Фефнифефки – фы нафала перфая, – с набитым ртом парировал я.

– Нужно же было проверить, на что ты способен. Вальтер предоставил мне очень… странную информацию о тебе.

– Интересно, когда он успел?

– За час до твоего прибытия. Вальтер – менталист, он может связываться с людьми на расстоянии. Очень полезное умение, когда сотовая связь недоступна.

– И правда.

Насытившись, я отставил пустой поднос и прикоснулся к горячей чашке. Не знаю, что добавили в этот чай, но аромат был божественный. Да и вообще во всем, чего касалась Матильда, ощущался даже не уровень – высший класс.

– Можно вопрос?

Матильда кивнула.

– Спрашивай.

– Корф сказал, что вым – его хороший друг. Но… – я обвел рукой роскошный будуар женщины. – Странно…