Сила крови V

Но рано или поздно всему приходит конец, и однажды все заходит слишком далеко, когда для сохранения статус-кво даже губернатору банально не хватает власти. Когда одна из держав начинает нарушать все правила, пуская в ход тяжелую артиллерию, не просчитывая последствий. И тогда наступает хаос. Потому что трудно бороться против огромной дубины, имея в руках только рапиру. Тонкими уколами великана не завалить.

Выход один – позвать другого великана с такой же дубиной…

Или же нет? А что, если рапир будет несколько?

– К чему ты ведешь? – Вогер сохранял каменную маску на лице, создавая видимость, что продолжает слушать лишь из вежливости.

Но ментальный фон его сильно просел, я это видел – губернатор волновался, хотя и пытался всеми силами это скрыть.

– У вас отобрали Скайфолл, лишили власти, практически отрезали от ресурсов, – теперь я говорил быстро и жестко, не давая собеседнику вставить слово, а главное, опомниться. – Почему вы здесь, на чужом корабле? Почему не собираете еще одну армию, чтобы отбить свой город? Потому что вас заблокировали, не давая той поддержки, что изначально обещали. Особенно когда уговорили на глупость с объявлением награды за голову германской принцессы. Вы ждали войска, а вас поддержали лишь на словах, не предоставив в полной мере обещанное.

Тактика помогла, на короткое время губернатор оказался оглушен столь бешенным напором. Но он не был бы опытным политиком, если бы позволил смутить себя таким приемом. Опытный переговорщик быстро пришел в себя и перестроился.

Пришлось усилить напор.

– Что вам предложил Руса Империум? Защиту? Обеспеченную старость? Можно предположить, что когда все закончится, вам действительно выделят тихий домик где-нибудь у озера с красочным видом на лес, где вы будете доживать свои дни, – я усмехнулся. – Но ведь это неправда, и вы это понимаете. Однажды Империум захочет наладить отношения с германским соседом, или тот предложит это сделать сам. Неважно. Важно, что лично для вас это будет означать конец, ведь император Фридрих не забудет оскорбление дочери и обязательно включит в одно из условий мирного договора вашу жизнь.

Я слегка наклонился вперед, глядя Вогеру прямо в глаза.

– Знаете, что такое «государственные интересы», ваше превосходительство? Когда любой человек становится ничтожной величиной. И никакая плата за благополучие страны не считается чрезмерной. Вы же знаете это, вы давно в политике и видели такое не раз. Когда бывшего союзника сдают, стоит ему стать неудобной фигурой в будущих раскладах, которые изменяются чуть ли не каждый день.

Вновь последовала короткая пауза, я откинулся на спинку стула и размеренным тоном закончил:

– Вас используют, а потом выбросят на свалку, обставив все красиво, но, по сути, отправив про запас, когда понадобится улучшить отношения с германцами. И тогда за вашу жизнь никто не даст и ломанного гроша. И в глубине души вы это понимаете.

Я замолчал, молчал и Вогер, Вилора переводила напряженный взгляд с меня на него, не смея нарушать установившуюся тишину.

Наконец по лицу губернатора проползла кривая усмешка:

– Похоже, в ваших жилах действительно течет кровь великих предков, иначе откуда такие способности к убеждению в столь юном возрасте.

– Мне и самому пришлось через многое пройти, – равнодушно бросил я.

Вогер кивнул, признавая за мной право так говорить. Его взгляд стал цепким и собранным.

– Что конкретно вы предлагаете? Я так понимаю, у вас есть какой-то план, иначе вы бы не пришли на встречу. Особенно, когда она проходит в столь неоднозначных условиях, – он обвел помещение рукой, намекая на забитый под завязку оружием авианосец снаружи.

Словно в подтверждение его слов издалека прилетел звук работающих в режиме форсажа двигателей взлетающего штурмовика-перехватчика универсального типа, способного отработать и по земле, и драться с воздушными целями.

– Что я предлагаю? – медленно проговорил я. – Альянс. Коалицию, если хотите. Союз по принципу географического расположения Южного полушария.

Губернатор нахмурился.

– Географического расположения? – не понял он.

– Независимые игроки, постоянно проживающие или ведущие основную деятельность в Колониях, – вставила Вилора, посчитав, что пора подключаться к разговору. Не дело, когда дочь герцога сидит на переговорах и молчит, как какая-то деревенская дурочка.

Вогер перевел взгляд на нее.

– Ваш отец это одобряет?

Заданный быстрым тоном вопрос заставил княжну смешаться. Говорить за отца она все-таки не решилась. Как и за весь клан Валенштайн. Всего одной фразой губернатор вернул себе утраченную инициативу. Снова пришлось брать разговор на себя.

– Многим надоела диктатура монархов, которые к тому же здесь даже не живут, – размеренным тоном сказал я. – И многие были бы не против, если положение бы изменилось.

– Например, кто? – резко спросил Вогер. Вернув себе былую уверенность, теперь он начал давить, мстя за свою недавнюю растерянность. Его подловили, и ему это не понравилось.

Но и ответ требовал тщательного обдумывания. Здесь я ступал на тонкий лед собственных домыслов и предположений, основанных на открытых источниках и опыте предков, подсказывающих, куда может завести кривая высокой политики.

– Например, корпорации, – твердо сказал я. – Им давно уже надоело, что их держат на второстепенных ролях. У них есть оружие, есть солдаты. А главное, есть понимание, куда Колониям следует двигаться впредь.

Я не говорил об этом прямо, но в первую очередь имел ввиду Global Alliance. За последнее время G.A. набрали внушительный вес, потеснив конкурентов и завоевав себе новые рынки сбыта. Корпорация стремительно развивалась, и на волне успеха руководство вполне могло решиться на авантюру с игрой в политику, от которой при обычных обстоятельствах корпоранты старались держаться подальше.

Я это понимал, Вогер это понимал, он, кажется, даже догадался, о ком идет речь, но вслух ничего не сказал. С его стороны последовал неспешный кивок, полный задумчивости. Похоже, мне все-таки удалось зацепить его. Или же перспектива стать послушной марионеткой одной из держав показалась ему худшей альтернативой?

– Но как это сделать? Простых слов недостаточно, никто не станет рисковать, положившись на уверения, что все получится. Такие союзы готовятся долго, стороны обговаривают условия, торгуются, делают расчеты и лишь после этого на что-нибудь соглашаются. Причем часто отказываются от своих слов, если ситуация вдруг изменится, – сказал Вогер. – Даже с моим авторитетом максимум, что удастся – это устроить еще одну встречу, на которую большинство не придет или пришлет представителей второстепенного ранга.

На которых в случае чего можно свалить вину за незапланированную инициативу. Это я уже проговорил мысленно. Опасения Вогера, опытного политика, были понятны. Но главное, чего он действительно боялся – это то, что о переговорах станет известно метрополиям, и тогда альянсу конец. Великие империи ни за что не позволят организовать подобную структуру на территориях Колоний. Это прямой вызов их власти, доминирующему положению и способности влиять на ситуацию в Южном полушарии.

Все это большая политика, где складывали головы фигуры помощнее губернатора Колоний.

Вогер боялся и особо этого не скрывал. Нужно было что-то, чтобы его подтолкнуть. Базис, утвердившись на котором, он вновь стал бы чувствовать себя уверенно.

И тут меня осенило.

– Мы вернем вам Скайфолл, – сказал я. – Отобьем у германцев. Это покажет всем, что в Спорных территориях появилась сила, с которой надо считаться. Увидев, что войска из метрополий можно побеждать не только другим имперским армиям, к нам присоединятся.

Спорное утверждение, основанное на зыбких фактах настроений, гуляющих среди активной части жителей Колоний, давно понявших, что надо что-то менять. Однако Вогер услышал главное: ему пообещали Скайфолл – столицу Южного полушария и город-символ, олицетворяющий власть в Колониях.

Это очень важно – владеть крупнейшим мегаполисом в регионе. Это давало статус, наделяло влиянием, делало человеком, с которым вынуждены говорить даже имперские представители. И что особенно важно – считаться с ним.

Как только Вогера выбили из Скайфолла, он моментально потерял половину политического влияния. Остальная половина медленно таяла, пока его войска методично выбивали германские панцыр-гренадеры из других мест, где им удалось закрепиться.

Это был конец губернатора, агония, растянутая во времени, но неизменно ведущая к закату его власти в Спорных территориях. И он это понимал, поэтому и согласился на предложение русов прибыть на флагман Тихоокеанского флота Империума. У него просто не оставалось выбора.

Поле маневра стремительно сужалось, варианты дальнейшего развития событий для губернатора с каждым днем ухудшались. Внезапно я осознал это с кристальной чистотой, словно мне подсказали. И теперь я точно знал, на что надо давить.

Скайфолл – вот уязвимая точка Вогера, от которой он никогда не отступится.

Правда, имелся нюанс: получив город обратно, губернатор вполне мог взбрыкнуть, отыграв все обратно, забыв прежние договоренности и вернувшись к стабильным отношениям с имперскими контроллерами, невзирая на то, что те его фактически подставили.

Такое тоже могло быть. И на этот случай нужно было иметь собственный запасной вариант. Например, противовес в качестве пула корпораций. Которым кроме денег, давно уже хотелось иметь больше власти.

Все это промелькнуло у меня в голове с быстротой молнии, пауза продлилась недолго, позволив Вогеру обдумать неожиданное предложение и возразить:

– Скайфолл невозможно захватить, там слишком сильный гарнизон, – он бросил быстрый взгляд на Вилору. – Тем более не уверен, что у атакующих получится справиться с многочисленными КИБами, которых у германцев хватает.

– Мне уже приходилось уничтожать КИБы, – ровным тоном заметил я. И это не показалось хвастовством, потому что так оно и было. Вогер спокойно кивнул.