Арктика в Великой Отечественной Войне

Арктика в Великой Отечественной Войне
Алекс Бертран Громов

В год 75-летия победы в Великой Отечественной войне автор Алекс Громов представляет свою новую книгу, посвященную войне в Арктике.

Хотя всем интересующимся Арктикой хорошо известна выдающаяся роль наших солдат, краснофлотцев, местного населения и представителей коренных народов, обеспечивавших нужды фронта и тыла, эта страница истории все еще не так широко освещается в литературе. А между тем именно Арктика, Северный морской путь сделали возможной поставку столь необходимой Стране Советов помощи союзников, именно там проходили знаменитые полярные конвои. Автор книги описывает события в Заполярье 1941–1945 годов, подкрепляя рассказ документами и фотографиями.

Алекс Бертран Громов

Арктика в Великой Отечественной войне

© А. Громов, 2020

© ООО «Паулсен», 2020

Часть 1

Предчувствие грозы

В 1930-е годы освоение Арктики стало одной из важнейших задач СССР. Были продолжены дореволюционные исследования. Они сочетали в себе научные, производственные и военные аспекты. Но еще одна страна присматривалась к советской Арктике с корыстным интересом – гитлеровская Германия, поэтому для Советского Союза проблема практического освоения будущего арктического театра военных действий становилась крайне актуальной.

Довоенная Арктика

В начале марта 1939 года Политбюро утвердило проект постановления СНК СССР, разрешающее Герою Советского Союза комбригу В. К. Коккинаки и штурману майору М. Х. Гордиенко беспосадочный перелет по линии Москва – Тронхейм (Норвегия) – Рейкьявик (Исландия) – мыс Фаруел (Гренландия) – Батл-Харбор (Ньюфаундленд, ныне Канада) – Нью-Йорк (США). Для полета выбрали самолет ЦКБ-30 («Москва») конструкции С. В. Ильюшина.

29 апреля 1939 года, на следующий день после старта, в газете «Правда» вышла статья, в которой было подчеркнуто значение перелета для последующего возможного выполнения боевых задач: «В военной обстановке отсутствие самолетов, способных совершать дальние полеты, грозит успеху военной операции, ибо промежуточные посадки, как известно, возможны на своей территории, но отнюдь не на территории врага. Весь мир и все наши соседи убедились, что тихоокеанские рубежи советской земли не так отделены от сердца страны… Любому спокойному либо неспокойному соседу стало ясно, что если советский самолет в состоянии пролететь много тысяч километров без посадки на своей территории, то, отправившись с какого-нибудь аэродрома близ границы, он сможет довольно далеко залететь и на вражескую территорию».

Так ВВС СССР начали осваивать Западный маршрут – воздушную трассу к берегам Великобритании и США, которая при необходимости могла хотя бы частично заменить традиционную морскую, начинавшуюся в Мурманске и Архангельске, но способную попасть под удары врага. Неслучайно в интервью газете «Правда» летчик В. К. Коккинаки сказал: «…Я лично считаю, что в будущем регулярное воздушное сообщение между Западной Европой, в том числе европейской территорией СССР, и Америкой будет пролегать именно через Атлантический океан. Избранный нами вариант маршрута является для этой цели наиболее удобным. Значительная часть трассы проходит над землей, где легко построить аэропорты и устроить коммерческие аэродромы. В Центральной Арктике это невозможно».

Следует заметить, что по трассе, первопроходцами которой стали Коккинаки и Гордиенко, полеты проходят и в наши дни.

Вопросы защиты советских арктических рубежей неоднократно обсуждались и ранее. Владислав Корякин, почетный полярник, доктор географических наук, действительный член Русского географического общества, участвовавший во многих арктических экспедициях и ходивший в арктических морях, в своей книге пишет: «…В 1938 году флагман 2-го ранга Л. М. Галлер направил в Комитет обороны специальную записку с предложением постройки военно-морских баз на острове Диксон, в бухтах Тикси (дельта Лены) и бухте Провидения (Чукотка), а также аэродромов для морской авиации на всех крупных архипелагах и во многих пунктах арктического побережья. Этот документ, получивший одобрение Политбюро, также ориентировал выполнение перечисленных мероприятий к 1942 году, как и строительство главной базы Северного флота в губе Ваенга в Кольском заливе. Еще раз фактор времени не был учтен в должной мере, как показали события 1941 года»[1 - Корякин В. С. Война в Арктике. 1941–1945. – М.: Вече, 2013.].

Руководство СССР планировало создание новых баз флота и авиации, особое внимание уделяло охране границы. 7 марта 1939 года Политбюро приняло постановление «Об усилении охраны государственной границы в Мурманской области», обязавшее органы НКВД немедленно увеличить численность погранвойск в регионе на два батальона.

Народный комиссариат водного транспорта СССР, находившийся тогда еще под руководством Н. И. Ежова (9 апреля 1939 года он был снят с должности, а наркомат разделен на два – Наркомат морского флота СССР, который возглавил С. С. Дукельский, и Наркомат речного флота СССР), должен был «выставить у входа в Кольский залив судно под брандвахту для постоянного дежурства на нем представителей лоцманской службы, портового санитарного надзора, таможни и пограничников для контроля прибывающих в залив судов и для контроля судов, выходящих из залива в море». Это закрывало ранее практически свободный доступ к Мурманску.

Владимир Константинович Коккинаки Фото: Министерство обороны РФ

Cамолет ЦКБ-30

В направленном 28 августа 1939 года председателю Совета народных комиссаров СССР В. М. Молотову докладе «Об оперативном значении островов Шпицберген и Медвежий (архипелаг Свальбард)» нарком Военно-морского флота Н. Г. Кузнецов привел последние данные советской разведки: «Оживленная деятельность немцев по разведке, исследованию и подготовке архипелага для оперативного использования во время войны выражается в частых посещениях военными судами и самолетами (чаще под норвежским флагом). Так, в 1938 году в бухту Гринхарбор вошло военное судно с самолетом на борту под норвежским флагом, однако сошедшая на берег команда разговаривала на немецком языке и производила аэрофотосъемку залива. Это же судно посетило и остров Медвежий. В течение лета 1938 года над заливом трижды появлялся самолет с фашистской свастикой. Первое такое появление было 1 мая. Кроме немецких самолетов и судов в Гринхарбор заходили и норвежские суда, доходя до норвежской радиостанции».

Далее в докладе Кузнецов отмечает важность арктических территорий: «Архипелаг Свальбард имеет следующее оперативное значение: 1. Бухты островов Шпицберген и Медвежий могут быть использованы для организации в них маневренных баз для любых сил. 2. При наличии этих баз в руках противника он сможет действиями легких, подводных и воздушных сил нарушить наши коммуникации с западными нейтральными странами и с нашим Дальним Востоком по Северному морскому пути, а также сможет производить налеты на порты нашего Северного побережья. 3. При наличии островов архипелага в наших или норвежских руках (в случае ее нейтралитета) мы сможем на этих островах организовать базы подлодок и авиации, из которых сможем действовать на коммуникациях противника.

Исходя из вышеизложенного… необходимо: 1. Главному управлению Северного морского пути ни в коем случае не свертывать, а, наоборот, расширять разработку угля. 2. Открыть на острове Медвежий хотя бы зверобойный промысел с наличием одного-двух самолетов для разведки зверя. 3. Открыть специальную авиатранспортно-почтовую линию с рейсами по трассе Мурманск – остров Медвежий – остров Шпицберген. 4. Открыть метеостанцию для обеспечения полетов по вышеупомянутой трассе. Для обеспечения работы авиации получить разрешение у Норвегии на строительство посадочной площадки на острове Медвежьем и комбинированного аэродрома на острове Шпицберген в районе наших концессий. 5. Организовать походы командного состава подводных лодок и авиации Северного флота на направляющихся в этот район судах Морфлота с целью изучения».

Арсений Григорьевич Головко Фото: Министерство обороны РФ

Для защиты северных рубежей страны в марте – июне 1939 года в Мурманске и Кировске (Ленинградский военный округ) на базе 162-го стрелкового полка 52-й стрелковой дивизии и частей 54-й стрелковой дивизии была сформирована 104-я горнострелковая дивизия (командир до января 1941 года – генерал-майор В. И. Щербаков), летом 1940 года она переформирована в 104-ю стрелковую дивизию.

Таким образом, в Советском Союзе понимали, что в ближайшем будущем война практически неизбежна, и готовились к ней. Конечно, военно-морским силам неминуемо предстояло сыграть в военных действиях значительную роль. 19 октября 1940 года СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О плане военного судостроения на 1941 г.», отдельные его пункты касались и кораблей Северного флота.

Северный флот, созданный в 1933 году, к началу Великой Отечественной войны состоял из 15 подводных лодок, восьми эсминцев, семи сторожевых кораблей, двух тральщиков и 14 охотников за подводными лодками. В состав воздушных сил флота входили 116 самолетов, из которых половина – устаревшие гидросамолеты.

На 22 июня 1941 года Северный флот ВМФ насчитывал более 28 000 человек личного состава, из которых на флоте служили 8900 человек, в частях ПВО – 2100 человек, а в строительных батальонах – свыше 7700 человек.

Северным флотом на протяжении всей войны командовал Арсений Григорьевич Головко (контр-адмирал, с осени 1941 года вице-адмирал, в 1944 году получил звание адмирала).

Планы немецкого командования по захвату арктических областей СССР

Будущий противник заинтересовался советской Арктикой еще за несколько лет до нападения на СССР. В Германии пристально следили за освоением арктических территорий и судоходством. Так, в немецком морском журнале «Марине Рундшау» (Marine Rundschau) отмечали, что «значение необитаемых областей Арктики как естественной линии обороны Советской России теперь снижается. В той же степени, в какой развивающееся судоходство по Северному морскому пути включается в общую систему экономики Советской России, увеличивается и ее уязвимость… Германия будет вынуждена для полноценной блокады Советской России на Восточном фронте послать флот на север с целью прервать арктические коммуникации Советской России и, может быть, для захвата морских и авиационных баз на мурманском побережье».

Эти слова процитировал начальник Главсевморпути, прославленный полярник И. Д. Папанин 15 марта 1939 года в своей речи с трибуны XVIII съезда ВКП(б). При этом Папанин все же давал чересчур оптимистическую оценку положения в Арктике. «Нелишне напомнить, что во время интервенции кое-кто уже высаживался на нашем мурманском побережье. Известно также, чем закончилась эта авантюра. Сейчас немецким и иным фашистам не придется себя утруждать сложной работой по высадке десанта. Их корабли мы постараемся затопить еще в море». Однако оптимистичные речи и реальная обстановка – не одно и то же. Подготовка к вторжению немецких войск на территорию СССР продолжалась.

С 21 июля по 18 декабря 1940 года в Германии будущий фельдмаршал, а пока старательный штабной офицер Фридрих Паулюс работал над планом Barbarossa («Барбаросса») – хорошо теперь известным планом вторжения в СССР. Директива Верховного главнокомандующего вермахта № 21 от 18 декабря 1940 года утвердила этот план. Арктические территории, и особенно Мурманск, в нем были упомянуты отдельно.

«ФЮРЕР И ВЕРХОВНЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ

ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ

ВЕРХОВНОЕ ГЛАВНОКОМАНДОВАНИЕ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ.

ШТАБ ОПЕРАТИВНОГО РУКОВОДСТВА.

ОТДЕЛ ОБОРОНЫ СТРАНЫ

№ 33408/40. СОВ. СЕКРЕТНО.

СТАВКА ФЮРЕРА 18. 12. 40 г.

ДИРЕКТИВА № 21. ПЛАН "БАРБАРОССА"

…Важнейшей задачей 21-й группы также и в течение восточной кампании остается оборона Норвегии.

Имеющиеся сверх этого силы (горный корпус) следует использовать на Севере прежде всего для обороны области Пет само и ее рудных шахт, а также трассы Северного Ледовитого океана. Затем эти силы должны совместно с финскими войсками продвинуться к Мурманской железной дороге, чтобы нарушить снабжение Мурманской области по сухопутным коммуникациям. Будет ли такая операция осуществлена силами немецких войск (2–3 дивизии) из района Рованиеми и южнее его, зависит от готовности Швеции предоставить свои железные дороги в наше распоряжение для переброски войск.

Основным силам финской армии будет поставлена задача, в соответствии с продвижением немецкого северного фланга, наступлением западнее или по обеим сторонам Ладожского озера сковать как можно большее количество русских войск, а также овладеть полуостровом Ханко».

31 января 1941 года главнокомандующий сухопутными войсками Вальтер фон Браухич подписал директиву по сосредоточению войск, разработанную Верховным командованием сухопутных войск на основе плана «Барбаросса». Она описывала и задачи войск в советском Заполярье:

«…Задача армии "Норвегия" – подчиняется непосредственно верховному главнокомандованию вооруженных сил.

А. Важнейшей задачей остается надежная охрана всей территории Норвегии не только от действий диверсионных групп, но и от действий десантных отрядов англичан, с возможностью высадки которых следует считаться этим летом….

Б. Помимо перечисленных оборонительных задач, на армию "Норвегия" возлагаются следующие задачи:

а) с началом операции, а если потребуется и раньше, вторгнуться в район Петсамо и надежно оборонять его совместно с финскими войсками против нападения с суши, моря и воздуха. Особое значение приобретает удержание никелевых рудников, чрезвычайно важных для немецкой военной экономики [операция "Реннтир" – "Северный олень"[2 - Renntier (нем.).]];

б) имеющимися в распоряжении войсками окружить Мурманск, являющийся опорной базой для наступательных действий сухопутных, морских и воздушных сил противника. В последующем, если позволят имеющиеся в наличии силы, осуществить захват Мурманска [операция "Платинфукс" – "Платиновая лиса"[3 - Platinfuchs (нем.).]]».