Пушистый свидетель

Пушистый свидетель
Алекс Динго

Роман «Пушистый свидетель». Любитель приключенческих романов отправляется на прогулку. С ним его любимый белый «медвежонок». Пройдёт совсем немного времени, и дикая авантюра оживёт на глазах у героев. И точно не на страницах книжки, которая ещё только будет написана.

Пушистый свидетель

Алекс Динго

© Алекс Динго, 2021

ISBN 978-5-0053-0689-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пушистый свидетель

Алекс Динго

Глава первая

На юго-востоке Ленинградской области рядом с городом Тихвин небо сковалось однотонной мглой. Поддувал лёгкий, мартовский, счастливый ветерок. Он, наполненный свежестью, как живучий аромат духов в небольшом флакончике, бодрил. Веяло весенней новизной. Запорошил редкий снежок. Большие белые хлопья кружили, точно был объявлен танец вальс. На пригорке возвышались небольшие, деревянные домики. Они все вместе обозначались на карте, как дочный посёлок. Но название, где – то затерялось. С высокой горы открывались чудные виды. Здесь можно запечатлеть и Тихвинский Успенский собор, и Тихвинский монастырь, и Храм святого Иова Многострадального, и Спасо-Преображенский собор и даже немного Площадь Свободы. Красиво и величественно смотрелись шпили и купола. Они отражали томный солнечный свет. Деревья ещё заметно белели от снега. Да и кругом властвовала зима. Она, казалось, решила задержаться и надолго. Поля да пригорки утопали ещё в большом снегу. Лишь маленькие перелески темнели. Где – то там прыгал и петлял зайчишка. Он знал свой привычный маршрут. Но всё же решил немного импровизировать. Он круто покатился с отлогого склона. А затем смачно нырнул головой прямо в белую кутерьму. И застрял там надолго. Он походил на смешного персонажа какого – то мультика.

Долина белела. Одно поле сменяло другое поле. А за ними тянулись пригорки. И, казалось, им нет ни конца, ни края. И леса белели от снега. На высоких, вечнозелёных ёлках сидели точно шапки ушанки из белой материи. Как будто кто – то и впрямь присел на завалинке, чтобы отдохнуть с дороги и перевести дух.

Ветерок вновь напомнил о себе. Он подул чуть сильнее. Точно разгонялся спортсмен – легкоатлет со старта. Его мышцы заметно напряглись. Он был самым быстрым и уже имел множество наград. Не раз стоял на пьедестале. Он хотел вновь победить и быть первым на финише. Повеяло морозной свежестью. И снежок запорошил немного ярче.

На пригорке красовался тот самый, мало кому известный дачный посёлок без названия. Домики тянулись в ряды. Но их можно сосчитать легко, просто загибая пальцы. Среди построек ничем не выделялся небольшой, приземлённый цвета серого дымка домик с низкой треугольной крышей. Она немного прогибалась в середине, как спинные позвонки какого – то млекопитающего животного. Из слегка косой трубы цвета уже облезлого красного кирпича тянулся небольшой дымок. Он крутился, как редкий уж.

Рамы на небольших окнах чуть косились. Деревянные подоконники немного покрылись плесенью, которая удачно засыхала. И, казалось, ею можно заваривать чай. Или закручивать в бумагу и курить, как самокрутку. Точно специально хозяин дома содержал такое хозяйство и такой урожай.

Сам же герой – любитель романов Жюля Верна и Александра Дюма, как обычно, замечтался. Он лежал на сеточном гамаке в небольшой, спальной комнате. Над его головой витал белый дымок. Парень тянул папиросу. Просто любил побаловаться, но не увлекался. Его звали Алексей Николаевич Котёночкин. Ему недавно исполнилось двадцать семь лет. Дом ему достался по наследству от бабушки Тамары Яновны Сумасбродовой. Она дожила до ста пяти лет. Но совсем уже не соображала. Всё время что – то бормотала себе под нос. Ей диагностировали полную шизофрению, склероз и полную атрофию тазобедренных суставов. И как – то ей показалось, что в деревню вступили немецкие войска, как 1941 году. А на календаре маячил 1981 год. Бабуля, уже прикованная к инвалидной коляске, оказалась весьма бойкой, ловкой и быстрой. Тогда ей уже исполнился сотый год. Она, страдая помешательством и расстройством психики, схватила из тайника двуствольное ружьё и упаковку патронов, которые перешли в её владение от представившегося пять лет назад деда Кузьмы. Тамара вооружилась и поспешила к окну. Она живо выбила прикладом оружия стекло из рамы. Воздух сотрясли шальные выстрелы. Засвистели дробовые пули. Эпичная мадам стреляла, куда глаза глядят. А зрение у неё уже тогда близилось к десятке минус.

Дядя Паша тут же повалился в грязную глиняную лужу. И руки над головой сложил. Его бидон на тачанке дробь пробила насквозь. Потекла вода из небольших отверстий. Дедушка Вася тут же нашёл в себе силы прыгнуть за высокий забор. Он завалился в кусты. Там и пролежал около получаса. Матрёна – пышногрудая, курносая красавица просто побежала, широко замахав руками. Светлые туфли косились. И она быстро потеряла один каблук. Дробь смачно пробила её кожаную сумку. Местный пёс Тузик, поджав хвост, пустился наутёк. Только его и видели. Он живо умотал с крутой горы. А появился в посёлке только через неделю. Через час в посёлке появился милицейский Уазик. Сотрудники живо оцепили дом. А стрельба не прекращалась. Бабуле всё мерещились немецкие захватчики. А бидон дяди Паши стоял особняком. Ей чудилось, что танковое орудие смотрит на неё, а не тачанка.

Всё затихло, когда у бабушки закончились патроны. Милиционеры живо ворвались в дом. Они недоумевали. Возле окна на инвалидной коляске сидела бабушка Тамара. У неё в сухожильных руках сверкало двуствольное ружьё. Из дула ещё шёл дымок. Лицо снайпера отдавало багряным цветом. Глаза тёмные, точно щёлки, суховатые губы кривились от улыбки, показались морщины, – она выказывала удовлетворение.

За окном всё белело. На небе властвовали томные, растянутые облака. Ветерок чудно задувал. Он был лёгок. Порошил снег. Небольшая комната наполнилась дневным светом. На стене красовался постер. Там красовалась жаркая девица в обнажённом виде. Её большие «баклажаны» казались просто изумительными. По ним катились капельки воды. Так и хотелось дотронуться до пылких прелестей. На другой стенке красовался современный, бумажный календарь. На листе виднелась дата – 18 марта 1993 года. По потолку тихонько крался небольшой паучок. Он точно боялся, что его заметят. Как будто некий шпион проник на секретную территорию. Он умело выполнил задание и теперь возвращался на базу.

На полу лежал мягкий ковёр цвета красного кирпича. На нём виднелись следы от старых пролитых щей. Он был куплен ещё в далёком тысяча девятьсот двадцать пятом году. Но сохранился неплохо. Ещё в комнате находился столик, пара обычных стульев без мягкой подкладки и косой шкаф, из которого торчал чей – то оранжевый бюстгальтер. А полки просто ломились от всякого тряпья. Обои на стенах уже обветшали. А где – то и вовсе отклеились целыми кусками. С потолка через щёлки в досках иногда сыпались опилки. Явно требовался ремонт. А на цепи висела небольшая, боксёрская груша цвета янтаря. Хозяин частенько надевал перчатки, и танцевал возле снаряда, и оттачивал навыки удара.

Алексей, лежа на гамаке, слюнявил губами папиросу. Она слегка дымилась. Дымок плавно тянулся к оконной, приоткрытой форточке. А потом быстро улетучивался. В пепельнице, которая стояла на полу, лежал коробок спичек. Молодой человек держал в руках книгу под названием «Робинзон Крузо» Даниэль Дефо. Он был полностью погружён в чтение. Папироса «Беломорканал» уже выгорела до основания бумаги. Она слегка тлела. Алексей обладал довольно приятной внешностью. Он был коротко и модно пострижен. Светлые волосы имели небольшую лаковую укладку. Его украшали глаза большие цвета морской волны, нос прямой греческий, щёки пылкие круглые, губы полные с оттенком томный розовых лепестков. У него был подбородок ровный, шея бычья, там виднелась серебряная цепочка, тело весьма мускулистое, – черты вырисовывались прямо модельные. А вот перспектив податься в модельный бизнес не предвиделось, да и не значилось в планах. Он был неплохим кулинаров. Парень окончил специализированный техникум по специальности повар третьего разряда. Он уже сменил не одно производство, ни одну столовую. Где только не поработал. В большом ресторане «Золотой соловей» он мастерски врезал своему оппоненту Пете, который специально залил суп кефиром. Потасовка переросла в настоящую драку. Алексей и Петя крепко сцепились. Они крушили всё, что попадалось им под горячую руку. На пол посыпались тарелки, ложки, вилки. Затем кувырнулась большая сковородка с чьим – то омлетом. Забрякали кастрюли. Потом рухнул и металлический шкаф. А на него навалились драчуны. Алексей оказался под соперником. Он защищался, как мог. Но блоки ставил профессионально. Всё же несколько ударов пропустил прямо по своему милому лицу. И даже кровь появилась под носом. Но он не испугался. Алексей мастерски вышел на оперативный простор. Он крепко схватил Петю за грудки. И тут же врезал ему под челюсть. У того даже голова подпрыгнула. Казалось, закружились весёлые птички. Глаза покосились. Но он был крепким малым. И сдержал натиск оппонента. Потом ногой оттолкнул от себя своего обидчика. Алексей встал в бойцовскую стойку. А Петя уже грезил мощный апперкотом и свингом. Но Алексей вовремя схватил в руки сковородку. И удар пришёлся прямо в центр металлической, широкой посудины. Петя жутко нахмурился. Он ощутил немыслимую боль. Казалось, его большой кулак сейчас рассыплется, как песок. Петя просто попятился. А Алексей не ждал у моря погоды. Он, просто широко размахнувшись, зарядил сковородкой тому в пятак. Брызнула кровь. Петя повалился на пол. Но сумел быстро подняться. Тут в кухню забежала заведующая производством – упитанная женщина Глаша. Она походила на африканскую львицу, которая вышла поохотиться. Глаза сияли. Её окружили мальчики по выносу. Брутальные парни Богдан и Мирослав живо схватили и разняли горячих поваров. В итоге Петя потерял свою премию. А Алексей покинул здание с помощью мальчиков по выносу. Он был уволен без выходного пособия. Теперь, как обычно, был в поиске нового места работы. А пока не сложилось, читал книжки и грезил о романтическом путешествии со своей зазнобой Тонькой.

Алексей всё лежал на гамаке. Он был невероятно увлечён книгой, которую случайно нашёл на своей сдвинутой с места полке. Она там пылилась в неизвестности около трёх годов. Алексей всё же отвлёкся. Он закурил новую папиросу «Беломорканал». Дымок плавно потянулся к окну, за которым порошил снег.

В коридоре на коврике лежал ещё один искатель приключений. Самоедская лайка по прозвищу Ангел вылизывал из миски овсяную кашу до основания, до блеска. Пёс обладал уникальной густой шерстью белоснежного цвета, игривым характером и уникальной врождённой улыбкой. Выделялась гордая осанка. Ангел выделялся непревзойдённой выносливостью, мягким характером и преданностью хозяину. Он приехал ещё щенком в коробке с севера России. Алексей получил такой подарок от своих закадычных друзей, и был очень рад такому сюрпризу. Теперь Ангел вымахал и достиг 56 сантиметров роста. А весил такой игривый малыш уже 27 килограммов. Ему значился четвёртый год. Он относился к типу медвежий пёс, – короткая спина, сбитое телосложение, широкая крупного размера голова. Губы чётные с приподнятыми уголками, что создавало впечатление улыбки. Нос тёмно – бордовый, мокрый. Глаза косо поставленные, миндалевидные, коричневых тонов. Уши плотные, средней длины, умеренно со закруглёнными кончиками. Челюсти мощные. Конечности у него прямо поставленные, мускулистые, средней длинны. Хвост, высоко поставленный, имел размеры средней длины. Они им всегда забавно вилял. Ангел вёл разгульную жизнь. Хотя всегда умел вовремя остановиться. Как – то он пропадал целый месяц со своей Крошкой. У неё такое прозвище. Она тоже лайка. Но только не самоед, а обычная лайка цвета нежного перламутрового крема. Хозяин тогда подумал, что больше не вернётся его кровиночка. Но ровно через месяц Ангел нарисовался на пороге дома. И сильно бил когтистыми лапами об двери, требуя, чтобы его впустили в законные апартаменты.

Ангел обожал катать футбольным мяч во дворе дома. Он был неприхотлив к еде. И поедал всё, что можно со стола хозяина. Любил и похозяйничать. И его наглость иногда достигала беспредельных мерок. Как – то в магазине он отоварился на круглую сумму, а денег не заплатил. Просто взял с прилавка в пасть то, что как ему показалось, принадлежит ему. Он понёс домой связку сосисок. А раздражённая местная покупательница Маруся и продавщица Валя долго поминали собаку всеми отборными и известными словечками.

Ангел отличался и общительностью. Он мог часами голосить и спорить о чём угодно с хозяином. Там иногда и случалось. Пёс с интересом смотрел телевизор и слушал радио. В особенности ему нравились футбольные матчи. Он чутко следил за передвижение мячика. Чуть ли не мокрым носом тыкал в экран цветного телевизора «Рекорд».

Жил питомец в будке на улице. Он не боялся даже сильных морозов. Его согревала чудная меховая шубка, которой он был наделён самой природой. А будка имела скромные виды. Круглое оконце он совершенно изгрыз. Доски уже сильно прохудились. Часто внутри будки гулял ветерок. А вот крыша имела железное покрытие. И даже самые сильные дожди не грозили Ангелу. Он радовался, что всегда оставался сухим. А когда надо принимал душ. Веселья ему не занимать. Как – то Ангел тащил на санках своего хозяина около трёх километров до дома. Алексей тогда подвернул ногу и самостоятельно передвигаться просто не мог. А самоедская лайка – это ездовая порода, поэтому Ангел справился на отлично. Хозяин был ему невероятно благодарен и одарил любимыми сосисками.

Пёс, лежа на небольшом коврике, всё же закончил облизывать миску. Он слегка потянулся. Нюх обострился. Ангел, недолго думая, решил заглянуть в комнату хозяина. Туда и последовал, вильнув хвостом. Его морда вызывала умиление. Точно он шёл с юмористического концерта, и улыбка не спадала с пушистой мордашки. Ушки чуть напряглись.

– Уууууууууууу, – проурчал он.

Ангел, вильнув хвостом, живо прижался к гамаку. Он слегка потянулся, взирая на лицо хозяина. Нюх обострился.

– Ууууууууууууу, – вновь проурчал пёс, облизнувшись.

Алексей не отрывался от чтения книги. Он просто невероятно увлёкся и проникся очередной романтической, приключенческой историей. Глаз чуть прищурились. Папироса уже выгорела дотла. А в комнате сохранялся ещё запах никотинового дымка. Но очень слабый.

Ангел навострил нюх. Он присел на задние лапы. Глаза сияли. Из пасти показался розовый язык. Питомец, чутко взирая на лицо хозяина, чуть покосил голову. Точно хотел, что – то выпытать.

– Ууууууууууу…, – вопросительно проурчал пёс.

– Что ещё? Ангел не до тебя… Я читаю…

– Уууууууууу…

Пёс чуть покосил голову. Но теперь только в другую сторону. Он повёл мокрым носом. А ещё вскочил на гамак передними лапами.

– Ууууууууууу, – вновь игриво взвыл он.

– Ангел я тебя вижу… Что? Морда твоя наглая… Хаахаааа…, – навеселе сказал хозяин.

Ангел смотрел прямо на лицо приятеля. Он показал язык. Дышал ровно. Нюх обострился. Он бегло облюбовал раскрытую книгу.

– Что Ангел? Друг мой дорогой. Хочешь почитать? Или чего? Что? Морда твоя медвежья… Хаахааааа…

– Ууууааааууууу, – игриво взвыл пёс.

– Ладно. Ты что – то хочешь. Но явно не кушать. Ты только что перекусил и очень плотно. Что?

– Ууууууаааауууу…

– Не понял… Повтори…

– Уууууаааууууу, – яростно заголосил пёс.

– Хаахахаааааа…, – громко засмеялся хозяин.

Алексей, вытянув руку, слегка погладил пса за ухом. И тут же подёргал за ошейник. Тот повёл мокрым носом. Он отпрыгнул от гамака в сторону.

– Уууаааауууу, – недовольно взвыл Ангел.

– Ладно. Барбос. Ты что – то задумал. Хочешь погулять? – сказал Алексей, взирая на морду пса.

– Ууууаааауууу…