Куда приводят грехи

Вероника Божич… Лечащий врач моего брата, охренеть можно. Я не знал, какая у нее фамилия, ничего почти о ней не знал. В последний раз я видел Веронику за год до того, как окончательно бросил службу и ей самой тогда требовался психиатр.

Странно все это. Очень странно.

Мы были знакомы всего несколько часов, а я ее на всю жизнь запомнил. Не думал, что снова доведется встретиться. При таких вот обстоятельствах. Чертовски неловких обстоятельствах. Я более чем уверен, что она совсем не рада нашей встрече и у нее есть на то очень веские основания.

– Привет, – обернувшись, поздоровался я. Притворяться, что мы не встречались раньше – глупо, не по-взрослому. – Вероника? – я опустил подбородок, разглядывая все такую же хрупкую фигурку, собранные в аккуратный пучок на затылке тёмные волосы, настороженные, зеленые глаза. Моя реакция на нее тоже не изменилась. Восемь лет назад я не мог себя контролировать, но теперь был уверен, что справлюсь. И все же, и все же… я не мог от нее оторваться. Темные стекла солнцезащитных очков позволяли скрывать, как я нагло пялился. Я понимал, что это чертовски невежливо, но сдержаться не мог.

– Ты не изменилась, – сообщил слегка севшим голосом. Сунул пачку сигарет в карман брюк и снял, наконец, очки.

– Кирилл, – она напряженно кивнула, глядя на меня прозрачным изумрудным взглядом. – А ты очень изменился.

– Надеюсь, что в лучшую сторону, – я попытался пошутить, но прозвучало, как флирт. Вероника нахмурилась.

– Я тоже надеюсь, – холодно ответила она и указала в сторону главного входа в клинику. – Вернемся внутрь?

– Белые стены на меня давят. Может, поговорим здесь?

– В курилке? – скептически уточнила Вероника Божич, а я пытался мысленно подсчитать, сколько ей сейчас лет. Нехитрые арифметические действия выдали цифру двадцать шесть. Совсем юный психиатр и опыта, наверное, пшик. Но мне определённо нравилась ее фамилия. И она сама. Главное снова не натворить дел и держать руки подальше от молодого, соблазнительного доктора. И не только руки….

– Можно прогуляться по больничному парку, – предложил я. Она неопределённо пожала печами и я принял этот жест за согласие.

Мы пошли по выложенной плиткой дорожке, держась на достаточном расстоянии, чтобы не соприкасаться локтями. Ее каблучки глухо стучали, а я не мог ни о чем думать, даже о состоянии Артема и о причинах, что привели его снова в эту клинику. Я был напряжен, возбуждён и растерян. Я чувствовал себя идиотом; пару минут, несколько взглядов, и как один из пациентов клиники на героин, я мгновенно подсел на женщину, которая наверняка меня ненавидит.

– Я целый день на ногах, – присев на пустующую лавочку перед цветущей клумбой, произнесла Ника Божич. – Поговорим здесь! – я расположился рядом и она тут же отодвинулась. Я не стал комментировать, хотя осадок остался. Винить Веронику не в чем, сам виноват.

– Артема доставили поздно вечером, – мозгоправ сразу перешла к сути вопроса. – Без сознания. В очень тяжёлом состоянии. Скорую вызвали сотрудники бара, где он отдыхал. Артем был не один, но сопровождающие в больницу не прибыли. В его крови не нашли наркотических веществ. На этот счет можешь не волноваться. Вероятно, причина отравления в контрафактном алкоголе, ну, или слишком большой дозе. – Вероника говорила быстро, по существу, глядя прямо перед собой на засаженную пионами клумбу. А я смотрел на нее неотрывно, как заворожённый. Она нервничала, а я хотел к ней прикоснуться.

За спиной, по какой-то злой иронии, цвел куст жасмина и навязчивый запах его цветков мгновенно пропитал все мои поры, усиливая головокружение.

– Тёма не пьет много лет. Не представляю, что могло произойти. Он мне давно не звонил, – отозвался я, заметив, как над белоснежным воротничком халата на шее девушки быстро запульсировала голубая венка. И кожа у доктора Божич бархатистая, тонкая, словно фарфоровая. Профиль изящный, правильный. Нижняя губа немножко выступает, но это не портит ее. Наоборот, придает чувственности.

Мне снова чертовски захотелось прикурить.

– Завтра ты сможешь забрать Артёма, и он сам расскажет, что он праздновал. Сегодня его лучше не беспокоить, – ответила Вероника нейтральным тоном, упорно не глядя в мою сторону.

– Он под капельницами? – спросил я, наблюдая, как ветер шевелит выбившиеся волоски на висках доктора Божич.

– Да. Ему гораздо лучше. Сейчас он спит.

– Он тебя узнал? – я не мог не задать это вопрос, несмотря на то, что понимал его абсурдность. Тёма не мог не узнать Нику Божич.

– Разумеется, – кивнула она, опустив взгляд на свои пальцы, разглаживающие складки на подоле халата.

– Давно ты здесь работаешь? – немного помолчав, спросил я.

– Это допрос? – она, наконец, посмотрела на меня, раздраженно хмурясь.

– Нет. Я знаю, что ты ушла из универа, после того случая, – я попытался расслабленно улыбнуться. Не вышло. Я заблудился в мшистой темной зелени ее глаз. Увяз, как в колдовском болоте. Все происходило точно так же, как и в прошлый раз. Эта женщина источала какие-то особые флюиды, действующие на меня, как валериана на котов. Мне до боли захотелось облизать ее нижнюю губу. И ту, и другую. Я с трудом удерживал в голове нить разговора и даже забыл о тяге к курению. Она действительно отличный доктор. Избавила от одной зависимости, не моргнув глазом, даже не взглянув, зато наградила другой…. Гораздо более опасной для моего здоровья.

– Доучилась в другом месте. Сомневаешься в моей компетентности? – она неожиданно разозлилась и подозрительно сощурила глаза. – Думаешь, сюда взяли бы непроверенного врача?

Я ничего не ответил, не смог, я не услышал, не понял смысл вопроса. Я смотрел на нее, как истощенный путник на стакан с кристально-чистой водой. Мне нужен был глоток. Всего один. Меня качнуло в ее сторону. Я сам не осознавал, что собирался сделать. Чертов жасмин заполнил все мои рецепторы, я одурел, не иначе. Ника Божич отпрянула, выставив вперед ладонь. Но не дотронулась, а я бы хотел…

– Ты что делаешь? Пьяный что ли? – растерянно спросила она, отдвигаясь еще дальше. Ее пристальный взгляд прошёлся по мне, явно выискивая определенные симптомы.

– Нет. Я за рулем. Голова закружилась, – проговорил через силу и заставил себя отвести взгляд, помассировал виски, прикрыв глаза. – Это все жасмин. У меня на него аллергия, наверное.

– Ты про дерево за лавкой? – сухо уточнила Божич. Снова подумал, какой удивительно-красивый у нее голос. Я кивнул, не открывая глаз.

– Это не жасмин, Кирилл. Белый клематис. Он миндалём пахнет, – ответила Вероника. Я недоверчиво втянул воздух носом и действительно уловил слабый миндальный аромат.

– Странно… – пробормотал я и открыл глаза. – Эй… – вырвалось у меня изумленное восклицание.

Я огляделся по сторонам. Вероника Божич исчезла. Напрасно я всматривался в лица и спины гуляющих пациентов. Она словно сквозь землю провалилась вместе со своими звонкими каблучками. Или у меня снова галлюцинации, причем не только обонятельные, но и зрительные и слуховые? Еще немного и бредить начну. Как бы такими темпами до энуреза не докатиться.

Глава 4

В офисе «Фемиды» царил хаос и суета. Белевская набросилась на меня как только я переступил порог приемной. Атмосфера всеобщей скорби и подавленности била все рекорды.

– Чернов, ты меня с ума сведешь! Я не знала, что думать. Собиралась в полицию звонить! – кинулась ко мне перепуганная Эллочка. От волнения она забыла о субординации и о том, что мы не одни в офисе. Я бросил быстрый взгляд на заплаканную Оксану Мишину, личную помощницу Стаса. Девушка выглядела совершенно расклеенной. Я сочувственно кивнул и Оксана разрыдалась в голос.

– Иди домой, мы справимся. Даю неделю отпуска, – распорядился я.

– Спасибо, – девушка благодарно улыбнулась сквозь слезы и торопливо начала собираться.

– Кирилл Сергеевич, а кто работать будет? – опешила Элла.

– Пойдём, разговор есть, – взяв Белевскую за локоть, я повел ее к кабинету Стаса. Теперь уже бывшему кабинету Стаса. Мы делили его на двоих, когда я появлялся, чтобы решить вопросы, нуждающиеся в моем личном участии.

Я сел за его рабочий стол, Элла разместилась в кресле напротив. Мы какое-то время молчали, задумчиво глядя друг на друга. Она была в шоке. Никогда не видел Белевскую в таком разбитом состоянии.

– Следователь был? – спросил я.

– Был, – кивнула Элла. Открыла папку, которую успела прихватить из приемной и протянула мне. – Повестка тебе! – я взял, взглянул на назначенное время. Через пару часов надо выезжать. – И срочные документы на подпись, – положила папку на край стола, тяжело вздохнула, запустив пальцы в растрёпанные светлые волосы. – Ты, значит, в курсе, что Стас с собой покончил?

– Это следователь так решил? – удивился я, взял телефонную трубку и набрал внутренний номер. – Оксан, ты не ушла еще? Кофе принеси. Мне двойной эспрессо, Элле – латте без сахара.

– Ты думаешь, он случайно выпал? Черт, Кир, где ты был? Я так испугалась, – протянув руку, она схватила мое запястье. Я осторожно высвободился и откинулся на спинку офисного кресла.

– Я дома был, Элл. Напился и уснул. О том, что случилось, от соседей узнал. Я не видел ничего. Понятия не имею, как … – не договорил. В кабинет вошла Оксана с подносом в руках. Расставила напитки на столе и, попрощавшись, удалилась.

– Это какой-то кошмар. Я еще вчера утром с ним общалась. Ты тоже вроде ему звонил? – Элла вопросительно посмотрела на меня.

– Он хотел встретиться, но я так и не дошел.

– А тренировка?

– Проспал, – почти так и было.