Бумажные цветы

– Нет, Диана, пожалуйста, не обвиняй себя. Ты хотела, как лучше. Я понимаю тебя. И Маргарита была в порядке, когда вернулась, и вчера тоже. Да и сегодня утром я не заметил никаких отклонений в ее поведении. Что-то случилось во время ее визита к Даниилу. Я был у него недавно. Он сказал, что Марго выбежала из квартиры вся взвинченная.

Диана вытерла слезы, и посмотрела на Ника. Его спокойный умиротворяющий тон подействовал на нее исцеляющим образом, вернул способность мыслить и анализировать.

– Я звонила ему. Нашла визитку в сумочке. – сообщила она. В глазах появилось неуверенное выражение. – Даня сказал, что они смотрели альбом с фотографиями.

– Ты думаешь, что снимки матери так могли подействовать на Маргариту? – С ноткой сомнения, уточнил Никита. Диана отвела глаза, схватив новую сигарету.

– Дело не в снимках. – покачала головой она. – Когда я обнаружила пропажу семейного альбома, то вздохнула с облегчением. Мы давно разорвали всякую связь с моим братом, и видеть его физиономию, хотя бы на фото, совсем не хотелось. Мама тоже не хотела общаться с ним, и только перед смертью нашла силы, чтобы простить. А я не могу, Ник. Даниил – чудовище. И тому, что он сотворил, нет объяснения, нет оправдания. Никогда не думала, что способна так сильно ненавидеть человека, родного брата. Мирослава была слабой девочкой, и мы все знали, как она уязвима, как не похожа на других. Мы оберегали ее, как могли. С раннего детства защищали от лишних стрессов и волнений. И нам с мамой не казалась странной или неправильной ее сильная привязанность к старшему брату. У них всегда были свои секреты, и они держались особняком от нас. Никто не замечал подвоха, ведь рядом с Даней Мирослава словно обретала уверенность в себе, заряжалась его энергией и, как нам тогда казалось, здравомыслием. А когда он уехал в Москву, чтобы поступать в университет, сестру будто подменили. Болезнь начала прогрессировать, и вскоре она совсем потеряла связь с реальным миром. Потом выяснилось, что Мира беременна. Мы с мамой за голову схватились, гадая, кто мог быть отцом ребенка. Мира училась в школе, но ни с кем не поддерживала дружеских отношений, сильно отставала по всем предметам. Даня усердно занимался с ней, ходил к преподавателям, вымаливая для нее тройки. И поэтому известие о беременности Мирославы свалилось на нас с мамой, как гром среди ясного неба. Мы хотели уже звонить Даниилу в Москву, чтобы выяснить с кем общалась Мира, кроме него....

Диана внезапно умолкла, остекленевший взгляд смотрел мимо Никиты. Он ощутил, как изнутри поднимается волна гнева, смешанного с недоумением.

– И что? Удалось выяснить, с кем общалась мать Марго, помимо Даниила? – тихо спросил он. Диана глубоко затянулась сигаретой, и полными неприкрытой боли глазами, посмотрела на Ника, выпустила изо рта густую струйку серого дыма.

– Ни с кем. – ответила она глухим безжизненным голосом. – Даниил не только ее дядя, Ник. Он еще и ее отец.

– Господи. – прошептал Скворцов, в ужасе отшатнувшись, да так, что чуть не полетел со стула. Ему потребовалось немало времени, чтобы усвоить и принять полученную информацию. А Диана жила с этим долгие годы.

– Это он тебе сказал? – придя в себя, спросил Ник.

– Нет. Мирослава. Я так и не позвонила Дане. В бреду сестра часто упоминала его имя, и не только. Когда до нас с мамой дошло, что сотворил Даниил, было уже слишком поздно что-то решать. Мы ничего ему не сказали о беременности Миры, только дали понять, что нам стало известно об их истинных отношениях и попросили больше никогда не появляться дома.

– Я не могу его понять. – пробормотал Ник. – В голове не укладывается, как посмел брат так поступить с больной сестрой. Он, что совсем не соображал, что делает?

– Нам, нормальным и здоровым, психически уравновешенным, никогда не догадаться о причинах преступлений Даниила. Может быть, они перепутали родственную связь с чем-то большим, может быть, решили, что любят друг друга иначе.

– Полнейший бред. – возмущенно прервал Диану Скворцов. – У меня самого была сестра с таким же диагнозом, я и сейчас бы жизнь отдал, чтобы вернуть ее. И всю свою молодость положил на спасение Юли, но все равно оступился, приняв неправильное решение, и потерял ее. До сих пор несу на плечах тяжелый груз вины, в тоже время осознавая, что не смог бы спасать ее вечно. Страшно представить, как живет Даниил с тем, что сотворил. Он сам столкнул в пропасть родного человека и сбежал, как последний трус.

– Наверно, нам всем свойственно ошибаться, Ник. Суть жизни, ее смысл заключен в исправлении совершенных преступлений, признании, отрицании или забвении. Мирослава выбрала последний путь. Винить в этом Даниила я буду до конца жизни, но я не Бог и не судья. Он сам себя наказал. Смотри, как запутались наши жизни. – Диана откинулась на спинку стула, глубоко задумавшись. – И ты знаешь, я очень часто думаю о том, кто же из них более безумен? Мира, погрузившаяся в нереальный мир фантазий и кошмаров, или Даниил, оставшийся здесь, чтобы и дальше бродить во тьме и тянуть нас за собой. Так или иначе его грех коснулся всех нас.

– Даниил не имеет ко мне никакого отношения. – с презрением в голосе заметил Никита.

– Марго имеет. – проницательно заметила Диана. – Я имею. И ты – между нами. В этом аду. Мне очень жаль, Ник. Но кто-то должен положить конец затянувшемуся кошмару. Кто-то из нас.... Должен проснуться и исправить все.

– Это невозможно. – покачал головой Ник. – Когда я в последний раз провожал сестру в клинику для душевнобольных, Юля сказала мне тоже самое, что и ты сейчас. "Ты должен проснуться, Ник". И на долю секунды, я испугался, что она права. На долю секунды я усомнился в том, что сам существую в нормальном мире, что, вытаскивая ее из болота безумия, не сошел с ума.

– Я чувствую тоже самое. – понимающе улыбнулась Диана. Они протянули руки навстречу друг другу. – Маргарита во время приступов говорит страшные вещи, но ужаснее всего то, что я каждым разом я все лучше понимаю ее, улавливаю определенную логику в несвязных фразах. Может быть, мы зря не слушаем их, не пытаемся понять, погрузиться в размытые границы реальности, доступной лишь избранным, а не больным. В конце концов, что мы знаем о мире? И о том, что он собой представляет на самом деле?

– И чем больше я думаю об этом, Ди, тем страшнее становится. Говорят, что безумие заразно. Но я не хочу. Я должен быть сильным, чтобы уберечь Маргариту, задержать здесь, как можно дольше.

– Значит, у нас с тобой одна цель? – Диана слабо улыбнулась. – И мы спасем ее. Должны спасти.

– Вдвоем. – кивнул Ник.

– Да.

И в этот торжественный момент, когда бывшие любовники установили перемирие и практически дали друг другу клятву, раздался звонок в дверь. Диана и Ник встревожено переглянулись.

– Ты кого-то ждешь? – спросил Скворцов.

Женщина отрицательно качнула головой, в глазах появилось растерянное выражение. Звонок снова сработал, а потом в дверь постучали.

Диана направилась открывать незваному гостю, прижимая руки к груди, где бешено колотилось сердце. Она боялась, что это мог быть Даниил. Но, слава Богу, ошиблась. На пороге стоял Максим, жених Маргариты, лучезарно улыбающийся и очень симпатичный. В одной руке он сжимал внушительных размеров чемодан, в другой – букет белых лилий.

– Диана, как я рад вас видеть! – воскликнул он, без разрешения и тени смущения вваливаясь в квартиру. – С таким трудом удалось вычислить адрес. В последний раз она звонила отсюда. Ну, и намучался я. Пришлось даже взятку дать. Маргаритка, где? Она снова телефон потеряла?

– Угу. – хмуро кивнула Диана, потрясенно разглядывая вошедшего гостя.

– А что не восстановила номер? Я чуть с ума не сошел. Мало ли что. Москва – большой город, здесь легко сгинуть без следа. А я тоже, как дурак. Завис с этими бюрократами. Заморочки у них всякие. Думал, что не вырвусь из нашего городишки. – тараторил без умолку Максим, бросая в прихожей чемодан. Цветы протянул Диане. – Это вам. Маргаритке новые куплю. Она-то куда спряталась?

– Спит она, Макс. Заболела. Я ей укол сделала, отдыхает. Не буди ее сейчас, ладно? – попросила Диана, уткнувшись носом в красивые благоухающие лилии.

– А что стряслось? Простыла? – улыбка сползла с лица парня, в голубых глазах мелькнула неподдельная тревога.

– Нервный стресс у нее. – сдержанно пояснила Диана. – Перемена места жительства, новые заботы, беготня с квартирой и институтом, ну, сам понимаешь.

– Конечно, Ритка – она девушка впечатлительная. Я это сразу заметил. Чуть что – слезы, а через минуту уже смеется. Я сначала не догонял, потом приспособился. А что у вас с лицом?

Не привыкшая к подобной прямоте, Диана смутилась. Хорошо, что за букетом ее рук, покрытых синяками, не видно.

– Ерунда, с соседской кошкой неудачно поиграла. – ответила она.

– Ой, а вы это… не одна? – взгляд Макса скользнул за спину Дианы, прямиком к дверному проему, разделяющему кухню и прихожую. Не трудно догадаться, кого она там увидел.

– Максим, познакомься. Это Никита Скворцов. Мой друг. – взволнованно пролепетала Казанцева, повернувшись к бывшему бойфренду. – Ник, а это Максим. Жених Маргариты.

Мужчины шагнули друг к другу, обменялись рукопожатиями. Вежливые улыбки, изучающие взгляды. Ник чуть хмурил брови, но держался достойно, скрывая истинные эмоции. Макс откровенно счастлив, что, наконец-то нашел любимую девушку. В таком состоянии он не способен почуять неладное, и готов весь мир обнять.

– Чай? – тихо подала голос Ди.

– С радостью. – быстро отозвался Максим. – Устал с дороги и проголодался. В этом доме найдется что-нибудь съестное?

– Да, пирожные есть, колбаса, хлеб и масло. Пельмени еще в морозилке. Приготовить, к сожалению, ничего не успела. – механическим голосом сообщила Диана. Макс поспешил на кухню, оставив парочку позади. Заглянул в холодильник, словно давно распоряжался здесь.

Диана и Ник мрачно переглянулись.

Счастливый жених продолжал проявлять чудеса находчивости. Он словно не замечал напряженного молчания присутствующих. Красноречиво и бодро описывая свои злоключения, Макс виртуозно сотворил из минимума продуктов настоящий ужин, сварил кофе на всех, расставил тарелки, сбегал в прихожую, чтобы достать из брошенного чемодана бутылку коньяка, но пил и ел в одиночестве. Ник и Диана воздержались. Говорил тоже только Максим.

– А что такие траурные лица? – утолив голод и пропустив рюмочку, соизволил заметить Макс. Когда ему не ответили, он встревожено посмотрел на Диану. – Или вы мне не все рассказали? У Ритки что-то серьезное?

– Поспит немного и оклемается. Не волнуйся. – мягко сказала Казанцева. Молодой человек нахмурился.

– И давно она спит? – напряженно спросил он.

– Несколько часов.

– Может, я взгляну на нее? Будить не буду, обещаю. – Максим поспешно встал из-за стола. Он не спрашивал разрешения, а ставил перед фактом. – Я быстро. Вы кушайте.

Максим мгновенно покинул кухню, не дав Диане и Нику опомниться или остановить его. Выбор был не велик – оба последовали за Максимом.