Выбор. Иное

– Нет, не то.

– А что же тогда?

– Не знаю, Кир. Но знаю одно – она должна была умереть. Скоро. Я это чувствовала.

Ольга приблизилась и заговорила быстро, как будто боялась, что ее перебьют или не дадут сказать.

– Смерть уже стояла рядом, Кир. Какая-то страшная смерть… Я видела сны… Смутные сны, озеро, какая-то лодка… Клайд… И ее пронзительный крик ужаса. И тьма. Я хотела ей сказать, но не знала как… Что бы она подумала? Ей и так было тяжко…

Кирилл положил ладонь на ее плечо, пытаясь успокоить, Ольга слегка отстранилась, не давая себя отвлечь.

– Я хотела что-то сделать, Кир, чувствовала, что это надвигается на нее, и не знала как поступить. Был момент, я решила убить его.

Кирилл молча поднял бровь, удивлённо посмотрев.

– Да, и не смотри так!

Молчание.

Ольга негромко продолжает свой рассказ, на остановке по прежнему никого и автобус все не подходит, словно давая возможность высказаться.

– Я хотела его убить, Кир. Потому что он хотел убить ее, я знаю. Те сны… Это было эхо от его мыслей.

Кирилл молча слушал, неподвижно застыв, глаза сузились.

– Так вот оно что…

Залитая солнцем пристань у реки, яркие разноцветные лодки, гомон отдыхающих, желающих покататься. С десяток лодок неторопливо плывут, неся празднично одетых пассажиров.

– Девочки, покатаемся?

Кирилл делает несколько шагов в сторону пристани и уже машет распорядителю, выбросив вверх два пальца, знак приготовить две лодки. Оборачивается…

– Клайд, где вы там?

И улыбка сходит с его лица – все трое не сдвинулись с места, смотрят на лодки. И видно, что они не сделают к ним ни шагу. Кирилл смотрит на ладонь Роберты, сильно сжавшую руку мужа. На Ольгу, придвинувшуюся к ним. На лицо Клайда, сжавшиеся губы, его руку. Он прижал к себе Роберту и было ясно – не пустит.

– Вот оно что… Из-за этого сна?

– Да, Кир. И Берта тоже почувствовала, уверена. Спросить бы ее прямо…

– А Клайд? Он ведь тоже испугался… Странно это все.

– Очень странно, такое впечатление, что мы все трое что-то знаем, связанное с этими… Или другими лодками… Лодкой… Озером… Что-то страшное, что должно было произойти.

Ольга прошлась по остановке, резко повернулась. Кирилл усмехнулся, подошёл и заботливо поправил на Ольге шарф.

– Оль, но все же теперь не так, мы сами видели. И увиденное – не может быть ложно, они любят друг друга так, что…

– Да, все внезапно стало иначе. И я более не чувствую «взгляда ангела». И не вижу больше этот проклятый сон. И Берта так счастлива…

– Но это ведь хорошо, так? Опасность для Роберты миновала?

– Миновала. Так, как будто… Как будто тот Клайд, который собирался ее убить… Вдруг исчез.

Кирилл развел руками.

– Но ведь он тут…

– Вот это мне и непонятно, Кир.

– А сама Роберта, что-нибудь тебе сказала, объяснила?

– Нет. Но она – знает ответ. И, зная его, готова отдать за Клайда жизнь, как и он за нее. И только поэтому я принимаю это так, как есть. А ответ… Когда-нибудь…

Ольга посмотрела в сторону железнодорожных путей, оттуда донёсся перестук колес, очередной поезд направился в сторону Ликурга. Тихо сказала.

– Береги ее.

Помолчала, все еще глядя в сторону удаляющегося шума поезда.

– Клайд Грифитс…

Кирилл внимательно посмотрел на сестру, он услышал сомнение в ее голосе. Сомнение в произнесенном только что имени.

В полупустом вагоне полумрак, мы с Робертой заняли укромный уголок, она сидит, положив голову мне на плечо. Устала… Ее рука держит мою и иногда, когда вагон подпрыгивает на стыках рельс, пальцы сильнее смыкаются на моих, словно в страхе потерять. Через два часа мы прибудем в Ликург.

– Здравствуй, Гилберт.

На том конце провода повисло молчание. И когда пауза затянулась, я решил сам ее заполнить.

– Хочешь меня поздравить, брат?

И молчание прервалось сухим смешком.

– Поздравляю, Клайд. Церемония прошла отлично, я тебе даже завидую.

– Могу потом даже показать фотографии, если интересно.

Смешок повторяется.

– У меня завтра будут свои, думаю, не хуже.

– Зачем тебе это, Гил? Послал за нами в поезд топтуна, он к жене моей приставал… А если бы я разозлился?

– А хорошая была идея, согласен?

– Зачем, Гил? Я знаю, ты видел журнал, ты оставил мне знак, что все понял.