Потерянные

– Привет, Каролина, – я чувствовал себя истуканом, который мог автоматически отвечать на реплики, но забыл, как двигаться. – Я к тебе, можно? – мои брови так сильно залезли на лоб, что я думал, будто они сейчас слетят в лица вовсе.

– Ну, – она опустила глаза, подняла их сощуренными, скоро кивнула и захлопнула дверь. Отодвинув цепь, она открыла её и произнесла: Не ожидала Вас тут увидеть. Вы же живете очень далеко отсюда, что привело Вас сюда?

– Твоя история, конечно же.

Я переступил порог, оттесняя девушку назад. Она смотрела на меня, не понимая, чего я хочу.

– Я уже рассказала Вам всё, – она пожала плечами.

– Точно? – я протянул букет с цветами.

Каролина повернула защелку и вставила цепь на место. Её пальцы обхватили цветы, на лице появилась улыбка.

– Зачем это? Если три дня назад я жаловалась, что мне никто не дарит цветов, это не значит, что нужно тут же кинуться дарить мне их, – бросила она игриво.

– Ошибаешься. Я абсолютно сделал это не потому.

– Тогда…?

– Чтобы ты пропустила меня, – я невольно улыбнулся, осознавая глупость причины.

– Я бы это сделала и так, – сказала она, наливая воду в кувшин из стекла. – Проходи в гостиную.

Я сбросил с плеч куртку и повесил её на свободный крючок. Ноги шумно шлепали по деревянному полу, но в комнате лежал ковер, который заглушил мой топот. В центре стоял диван, напротив него – телевизор, а позади открытые шкафчики с полками, к которым я и подошел. На них стояли книжки по медицине, биологии, даже школьные учебники имели место быть. Внизу хранились журналы неизвестного содержания. На некоторых располагались фигурки животных, одна из таких фигурок представляла собой уменьшенную копию бюста Гиппократа. На дальнем шкафчике не стояло ни одной фигурки, только фоторамка. В неё была вставлена фотография четырех задорных студентов в мантиях.

– Это мы все вместе, – услышал я её спокойный голос. Девушка подошла ближе, заглядывая за плечо. – Пожалуй, единственное фото, где мы все. Остальные не сохранились.

Я вопросительно посмотрел на нее. Она убрала руки в задние карманы джинсовых шорт и сказала:

– Я их сожгла. Тогда мне все казались врагами, и я хотела избавиться от прошлого.

– Но это не помогло?

Она отрицательно качнула головой.

– От прошлого не сбежишь.

Мы сели на диван. Девушка села на ногу и закинула руку за спинку, так она могла смотреть прямо на меня. Я снова почувствовал неловкость.

– Что ты еще хотел узнать?

– Ничего, что я пришел? Я не мешаю тебе?

– Своевременный вопрос, – улыбнулась она. – Нет, я ничем не была занята. К тому же мне скучно, когда Хьюго уезжает в командировки.

– Его сейчас здесь нет? – удивился я. До этого момента я считал, что он умер, поскольку она всегда говорила о нем так, будто его больше нет. Вида не подал. Наверное.

– Нет, – хмыкнула она. – Иначе он бы приветствовал тебя. И не факт, что он бы пропустил тебя, – губы вытянулись, сложившись в трубочку.

– М-м, ну, ладно тогда, – я отвернул лицо, чтобы она не поняла, что я немного озадачен и смущен.

– Когда Элис поместили в Хоторнскую больницу, вернее, в поместье, она продолжала пить лекарство, но другое, что стимулировало память, – заговорила она бодро, без скрипа в голосе. Сложилось впечатление, что она за небольшой промежуток времени приняла всю ситуацию, и больше ни о чем не жалеет. – Однажды она заметила, что стабильное состояние начало ухудшаться, и поняла, что что-то не так, несмотря на то, что медикаменты употребляла те же. Говорить с Хьюго она побоялась, потому что не хотела его волновать, а спросила у Джейсона, дает ли он ей тот же препарат, что давал самым первым. Он же говорил, что временно её лечение тем лекарством приостановлено. Он лгал ей. Элис нашла в его верхней одежде баночку с синими капсулами, которые и содержали в себе тот гадкий медикамент. Но она промолчала, ничего ему не сказала. Таблетки, которые она принимает просто так, запивая их, действительно были стимуляторами. Она поняла, что именно еда является источником, скрывающим в себе тот злополучный препарат. И она стала выбрасывать еду в канализацию. Сама того не подозревая, Элис испортила речку, которая там протекала, и правительству пришлось оградить эту местность, потому что поступали многочисленные жалобы на странный вкус воды, на то, что готовить из неё вообще невозможно. По городу даже прошла «эпидемия» рвоты. Эксперты проверили близлежащие водоёмы и нашли испорченную речку. Они сделали заключение о том, что река всего лишь загрязнена сточными водами горных предприятий. На самом деле это было не так. Быть может, кажется, что в еде содержится небольшое количество GS-3, которое не могло испортить целую реку, но дело даже не в количествах. А в том, что препарат при реакции с водой давал гремучую опасную смесь, способную вызывать не просто потерю памяти, но и паралич, рак мозга, сердца, да и всех органов, даже рак крови. В желудке эта смесь нейтрализуется, и она не так сильно влияет на организм. Но, не зная причины возникновения этой смеси, специалисты не могли «вылечить» реку. И правительству пришлось закрыть ту местность. Потому её даже называли островом некоторое время.

Джейсон не знал о том, что она сделала, но продолжал пичкать её непроверенным препаратом. GS-3, кажется, я говорила уже. Синие таблетки в маленьких баночках. Сколько этих баночек стояло в том домике, где они жили! Она уже не хотела, не могла принимать их, её воротило, тошнило ото всего, что с ней происходило. Возможно, Джейсон сам не понимал, что он убивает её. GS-3 вызывал не только ухудшение состояния, но и затормаживал мыслительную деятельность, сильно влиял на настроение. Выбросив еду с ядом, она думала, что избавится от него, но этого не случилось. Бедная Элис, – она вздохнула, положив ладонь на глаза.

Каролина задумчиво замолчала. Волнение возвращалось. Об этом было невозможно говорить спокойно. Но она убрала руку от лица и посмотрела на меня.

– Помню, как у них сложилась традиция, после сообщения или письма ставить крестики. Меня это забавляло тогда, а сейчас понимаю, что это был их собственный язык. Небольшие «ххх», казались каким-то странным кодом, лишь им понятным. Они оба любили думать, – она засмеялась, – в смысле, разгадывать загадки, находить решения из сложных ситуаций. Потому в их партах всегда лежали какие-то замки со странными ключами, которые им нужно открыть. А позже они стали придумывать загадки друг для друга. И Джейсон знал, чем стимулировать работу мозга Элис. Именно, – она кивнула, понимая, что я догадался. – Это были загадки и головоломки. Но она знала Джейсона и его образ мыслей, потому решала всё быстро и обходила любые защиты. Однако однажды он запер её в их маленьком домике, где ей пришлось находить всё для «побега». Точнее, вспоминать. Потому что память уже начинала давать сбои.

– Откуда ты знаешь всё так подробно? – закралось у меня сомнение о её непричастности к истории.

– Элис хоть и не подпускала меня к себе, но она часто писала мне письма. Пока они жили в домике до её болезни, мы общались с глазу на глаз. После их приезда с озера Соломона она долго не писала, потому мне приходилось выспрашивать Хьюго. Скрытный, – она слегка улыбнулась. – Он не хотел мне ничего рассказывать, потому что знал, как я отношусь к Элис. Но тогда мне удалось переубедить его, и он изложил мне много чего: про их школьную жизнь, про поиски лекарства, про поместье. А потом, когда её поселили в Хоторне, она снова начала писать. И я приехала к ней однажды, но больше не навещала.

Она поднялась и подошла к шкафчику, взяла фотографию и протянула мне. Я смотрел на четверку задорных юнцов, уже вошедших во взрослую жизнь, но еще не знающих о предстоящих трудностях. Каролина почти не изменилась, только волосы стали короче и мелкие морщинки под глазами выдавали её возраст. Справа от неё стоял Хьюго, он был на полголовы выше её, улыбался и весело размахивал своим документом, подтверждающим окончание университета. Он обнимал Каролину за плечо. Слева стояли те двое, ставшие героями этой истории. Элис мягко улыбалась, поправляя короткие каштановые волосы и прямо глядя на фотографа своими зеленоватыми глазами, Джейсон был повернут полубоком, словно Луна, у которой есть вторая, темная, сторона. Он возвышался над всеми, будто маяк.

– Это был выпускной Хьюго, но мы пришли, чтобы поддержать его, – она с нежностью смотрела на фотографию. – Он был так рад, что мы не забыли о нем.

– Кто догадался одеться в выпускную форму? – меня повеселила предприимчивость этого выдумщика.

– Конечно же, Джейсон, – растаяла она.

Было нечто странное в этой фотографии. Ребята были дружны, но они были одиноки. Почему никто из них не хотел понять другого, прислушаться к нему? Почему каждый из них придерживался своих корыстных целей? Каролина хотела быть с Хьюго, Джейсон желал найти лекарство от болезни во имя смерти Элис, Хьюго хотел удовлетворить свою любовь. Но почему так всё произошло?..

– Слушай, скажи мне, почему Хьюго был так слаб по отношению к Элис?

– Ты о чем? – подняла она одну бровь.

– Ну, ведь, когда любишь кого-то, ты помогаешь человеку во что бы то ни стало, делаешь для этого всё возможное. И даже, если он не хочет быть с тобой, ты просыпаешься и в час ночи, и в два и едешь к нему, – говоря это я краснел.

– Был печальный опыт? – с вызовом спросила Каролина.

– Нет, – растеряно ответил я.

– Понимаешь, – она помяла губы, – Хьюго не был слепым влюбленным. Он же с самого начала знал, что Элис не уйдет от Джейсона, что она не оставит его. Потому он и не гнался за ней, а любовь в последствии угасла, стала дружбой. Думаю, – она понизила голос, – она тоже попросила его не приходить к ней часто. Во-первых, был риск воскресить чувства, во-вторых, она не хотела, чтобы её видели в таком состоянии.

– Значит, так всё и закончилось? – задал я вопрос, глядя на фото.

– Почти, – выдохнула она, распрямляя ногу. – Мы с Хьюго уехали сюда, а Джейсон не удостаивал нас информацией о себе. Иногда мы ездим туда, чтобы вспомнить об Элис. Но на день её смерти Джейсон никогда не появлялся. Кажется, он… Не знаю, даже предположить не могу, где он сейчас, – покачала она головой.

– Понятно, – произнес я тихо. История всё сильнее задевала меня, чем больше я узнавал. Повертев в руках фотографию, прочитал на обратной стороне: «С любовью от всей компании, Элис. Мы замечательная семья». Сердце защемило, я едва не расплакался, увидев эту надпись. Она считала их всех семьей, а они поступили предательски по отношению к ней. Почему? – Каролина, ты однажды сказала, что Хьюго отомстил за Элис. Что ты имела в виду?

– Это была не совсем месть, – она вздохнула и облизала губы. – Он написал Джейсону письмо о том, что думает насчет всей ситуации. Он негодовал, что Джейсон так поступил с Элис, его собственной женой. Припомнил ему те времена, когда они учились в школе, в университете, когда они отдыхали на озере, в Египте. Он дал ему возможность вспомнить всё, совершенно всё. Хьюго не понимал, как можно было пропадать целыми днями в лаборатории и не находить времени для любимой. Он делал вывод, что Джейсон не любил Элис, а просто прикидывался и вил из неё веревки. Он пытался пробудить в нем оставшееся человеческое, чтобы тот одумался и сделал всё, что зависит от него не как от врача, а как от мужа. Хьюго ничего так не хотел, как то, чтобы видеть Элис счастливой. Он хотел, чтобы Джейсон был достоин её. Но, не смирившись с его эгоистичностью и лживостью, он просто перестал с ним общаться.

– «Эгоистичностью»? В каком это смысле?

– Сделать прорыв в науке – всегда очень почетно. Именно этого Джейсон и хотел. Пусть это была не единственная его цель, но всё же она была, и это никак нельзя отрицать. Он давал интервью, ходил на конференции. Пусть всё это было редко, но он делал это! – она прижала ладонь к груди и посмотрела на меня глазами, полными печали и скорби. – Это время он мог потратить на Элис. На свою жену. Но он этого не делал.

Каролина закусила губу и выдохнула. Она понимала, как ужасно поступил Джейсон и как она безжалостно бросила подругу. Она не пыталась кого-то оправдать. Все были виноваты.