Девятый день

«Тебе стоит пересобрать заново себя и свою карьеру», – говорил один из немногих оставшихся друзей, с кем Александр продолжал общаться.

Мысль, поначалу казавшаяся глупой, постепенно захватила Александра.

Он продал все, чем владел, сел в машину и уехал в Сербию. Его мать была немкой, а отец – сербом, родом из города Смедерево. Александр решил, что объедет страну, которая невелика по размеру, и станет прислушиваться к себе: какой-то уголок Сербии его поманит, где-то да захочет он бросить якорь. Ведь он наполовину серб, эта земля принадлежит и ему тоже! Тогда Александр останется, купит дом, воскресит свои чувства и надежды…

Однако чуда не случилось. Ничто не шевельнулось в груди. Он побывал на западе и на юге Сербии, полюбовался Златибором и Тарой, пожил в Нише, заглянул в Кралево и Крушевац. Почти на месяц остался в Белграде, потом перебрался в Нови Сад – культурную столицу, заглянул в прянично-яркую, нарядную Суботицу.

Тоска продолжала грызть Александра. Живописная южная страна, которая щедро расстилала перед ним изумительные пейзажи, всячески стараясь понравится, не желала становиться родной и любимой. Он фотографировал – и снимки были мертвы, как его душа.

В последней надежде Александр приехал на восток страны, на берега Дуная, в родной город отца, где и он сам прожил первые пять лет жизни (не помня ничего о том периоде, разумеется). Здесь ему стало окончательно ясно: от себя не убежишь. Словно каторжник – кандалы, Александр всюду тащил за собой разочарования, обиды и предчувствие неминуемого проигрыша.

Позавчера он напился, как скотина, познакомился с какими-то чудаками, чьих имен не запомнил. Они вместе куда-то ехали, где-то останавливались, кому-то звонили, и в итоге Александр очутился в отеле города Голубац, в шикарном номере с видом на Дунай. Его приятели испарились, но Александру не было до них дела.

Провалявшись несколько часов под кондиционером, придя в себя, он спустился поесть, и в его ослабевшую руку сунули рекламный проспект, приглашавший на прогулку по Дунаю.

Так Александр очутился здесь, сам не понимая, с какой целью. Камера была при нем, но никакого желания делать снимки не было.

Капитан через силу зудел про Джердап, Дунай, крепость, которая не была завоевана многочисленными штурмующими ее армиями, про принцессу-пленницу. Они остановились напротив Голубацкой крепости, и пассажиры принялись бурно восторгаться ее красотой, фотографировать все подряд. Эти люди казались Александру на редкость уродливыми, неприятными, пустыми, его тошнило от их глупого энтузиазма.

«Все, с меня хватит, – подумал он. – Завтра же уеду».

Сербия, наверное, все-таки слишком близко, если хочешь оставить позади свое прошлое. Бегство должно быть на край земли, только тогда оно будет эффективным. Чем дальше убежишь, тем сложнее тебя догнать.

Александр улетит на другой континент, туда, где люди ходят вниз головами; на другую сторону экватора, где ночь наступает, когда мы встречаем рассвет.

Он думал, лишь его одного не интересуют красоты древней крепости, но, повернув голову, увидел, что это не так.

«Вот балбес», – подумал Александр, не подозревая, что действия этого человека скоро перевернут и его жизнь, и жизни всех присутствующих; не зная о том, что все для него уже изменилось, пусть он сам пока и не в курсе.

Глава пятая. София

– Гид сегодня плохой, – извиняющимся тоном сказал Марк, как будто нес за это личную ответственность. – Это капитан, он лодкой управляет, ничего толкового не может рассказать. В прошлом году я сюда приезжал, так был еще экскурсовод. Соловьем разливался, столько всего интересного поведал, а этот…

Марк нахмурился. Он искренне переживал и все время пытался выжать из памяти что-нибудь занимательное про Голубацкую крепость. София узнала, что отсчет официальной истории крепости ведется с четырнадцатого века, но на самом деле она гораздо старше, годы строительства до сих пор неизвестны. Военным путем уникальную крепость никому, ни разу не удалось захватить (оно и неудивительно), тем не менее она многократно переходила из рук в руки, пока не осталась у сербского государства.

У Голубацкой крепости было важнейшее назначение: она веками защищала Железные ворота, контролировала судоходство по Дунаю в Джердапском ущелье и сухопутное движение по дороге. Берега близ Железных ворот почти смыкаются, находятся близко-близко, настоящее бутылочное горлышко, прежде их соединяла цепь, что было очень удобно при сборе налогов или податей у проплывавших мимо судов.

– Ширина Дуная в некоторых местах достигает километра, а тут – всего лишь метров двести или около того! Представляешь, с какой силой течет поток воды, какая там глубина? Высота скал доходит до шестисот метров. На румынской стороне стоит маленький монастырь, ты потом увидишь, а еще – гигантская голова полководца Децебала. Если не путаю, румыны считают себя потомками древних даков, у них и автомобильный бренд называется «Dacia», а Децебал как раз командовал армией даков, когда сражался с римским полководцем Траяном.

Софии все это было по барабану, но она усиленно делала вид, что слушает жениха, открыв рот. В нужных местах ахала, где надо – улыбалась и покачивала головой. Даже задала уместный вопрос о происхождении названия крепости.

Марк смутился, задумался, вспоминая, и промямлил, что легенд на эту тему много, но наверняка ничего не известно. Вроде бы византийская принцесса томилась в заточении в одной из башен («вон в той, похожей на шляпу»), и ее кормили голуби, они же и приносили весточки из большого мира. Принцесса, как им всем и положено, не хотела выходить замуж за хозяина крепости, влюбилась в босяка, за что и поплатилась.

София думала о том, что особы голубых кровей чуть не поголовно идиотки (по крайней мере, в фольклоре). Поставить под удар свое будущее, променять богатого, благополучного человека на нищеброда – что в этом хорошего, чем тут восхищаться? Ну соединилась бы византийская принцесса со своим возлюбленным, переехала из роскошного дворца в его хижину – и что? Долго ли они были бы счастливы?

– Это так романтично, – проговорила София, с улыбкой глядя на Марка, – до чего же красивая легенда.

Сама София была девушкой умной и практичной. Хвала Интернету, она вытянула свой счастливый билет, познакомившись с Марком. Дело уверенно шло к свадьбе, Марк уже приезжал к ней, познакомился с ее родителями, а полтора месяца назад она приехала к нему из России.

Марк был без ума от Софии, возил ее по Балканам, показывал всевозможные достопримечательности, две недели они провели на море, в Черногории. У Софии уже все смешалось в голове: горы, озера, водопады, национальные парки и «бани» – спа-курорты. Названия городов и древних крепостей перепутались с названиями блюд, а выучить сербский язык никак не получалось.

Он оказался коварный: много слов, похожих на русские, но с другим значением, а в итоге ничего не понятно. Произношение так и вообще – мама дорогая! Поэтому София как общалась в начале при помощи жестов и пары элементарных слов, так и продолжала это делать. Хорошо, что Марк знал русский: он прежде работал в России, выучил. Говорил с сильным акцентом, но вполне правильно и понятно.

– И ты выучишь, не переживай, драга, – утешал ее Марк.

Он называл ее словечками типа «duso» («душа») или «mico» (что-то вроде «милашки», «кошечки»), баловал, покупал разные милые вещицы. Жил Марк в городе Нови Сад, владел вместе с родителями компанией, связанной с кофе (люди на Балканах без ума от этого напитка, так что компания была обречена на процветание). София небезосновательно полагала, что жизнь удалась: она будет жить в своем доме, в красивом европейском городе, не работая ни дня и наслаждаясь всеми благами.

Правда, матери Марка она не очень-то пришлась по душе, но это ничего. София была в себе уверена: если возьмется, она сумеет обаять кого угодно. Язык бы только выучить. Но и это не проблема. Во-первых, важно погружение в среду (выйдя замуж, погрузится, никуда не денется), а во-вторых, необходимо сосредоточиться. Сейчас у нее бесконечный калейдоскоп впечатлений, это мешает.

Поездка на кораблике по Дунаю была одним из пунктов в длинном списке программы. София и Марк успели накупаться в Серебряном озере, сходили по одному из многочисленных пешеходных маршрутов в горы Национального парка Джердап, полюбовались видами с головокружительной высоты, осмотрели еще одну Дунайскую крепость – Рамску, съездили в Лепенски Вир – источник европейской цивилизации, старейшее из всех обнаруженных поселений древних людей эпохи каменного века в Европе.

Сегодня вечером их ждет ужин в ресторане, а уже завтра – возвращение в Нови Сад. Путешествие подошло к концу, через три дня София полетит домой, но это не финал, а только начало, потому что начнется подготовка к свадьбе.

Все это занимало ее мысли, поэтому София почти не слушала Марка. Красоты легендарной реки и крепости ее не привлекали – она уже устала от всего этого. Взгляд лениво скользил по попутчикам.

Кого только нет, целая галерея портретов.

Двое парнишек, один совсем ребенок, вернее, подросток (кажется, слабоумный). По сторонам не смотрит, уткнулся в телефон, водит пальцем по экрану. А вот его спутник какой-то дерганый, все время за рюкзак хватается. Бомба у него там, что ли, усмехнулась про себя София. Забавный паренек – глаза большие, черные, круглые, как у лемура, уши оттопырены, но все равно симпатичный.

А вот кто настоящий красавец, так это капитан. Плечи широченные, фигура мускулистая, лицо, как у кинозвезды. Вот бы ее жених был таким!

Но Марк толстенький, низенький, чуть выше самой Софии, а в ней росту сто шестьдесят три сантиметра, и все ворчит, что Адам ничего про историю крепости не рассказывает. Такому и не обязательно ничего говорить, пусть молчит, достаточно просто улыбаться! Но, к слову, не очень-то он щедр на улыбки. Пытается держаться раскованно, свободно, радушно, но выходит не очень. Видно, капитана что-то заботит, тяготит. Возможно, вся эта поездочка. Коли так, в этом они с Софией похожи, нашли бы общий язык.

Девушка мечтательно улыбнулась, и Марк принял это на свой счет. Сжал ладонь своей невесты, покраснел. Умный вроде, а такой дурак! Неужели верит, что София от него голову потеряла? Но пусть лучше так и думает.

А на капитана нечего засматриваться, одернула себя София. Не хватало все испортить с Марком. И в целом нельзя на мужиков бросаться. Вон та бабенка, похоже, насчет этого не в курсе. Зовут Еленой – она назвала свое имя громко, все слышали, хотя никто ее об этом не спрашивал.

Адам подошел взять плату за поездку, а Елена ему в ответ – «ужимки и прыжки», и декольте вывернула, и наговорила всякого. София не понимала, но тут и знание языка не требуется: предлагала себя так, что Адам, бедняжка, не знал, куда от ее энтузиазма деваться.

Господи, вот же идиотка эта Елена! Мужики по натуре охотники, им доступность нравится лишь на короткий период, дальше они теряют интерес; чтобы покрепче привязать, надо казаться неприступной (почище Голубацкой крепости). София с Марком, разумеется, ни-ни. Сказала, до свадьбы принципы не позволяют. И вообще, она не такая. Матушка его в курсе, что во время путешествия ее сын и София занимают разные номера. Будущая невестка имеет принципы, она прямо кремень – и чего старой карге в ней не нравится?

София перевела взгляд на следующего пассажира. Вернее, на пассажирку, подругу потасканной Елены. Смотреть не на что – мышь мышью, похожа на застиранную тряпку. За подругу ей было неловко, сразу видно. А в целом странно, что эти две сорокалетние дамочки дружат. Или, может, они и не подруги, а родственницы, кто поймет? Родню-то не выбирают.

Оставшиеся два человека были весьма колоритными личностями.

Молодой мужчина в белой футболке – тоже очень привлекательный, только совершенного иного типа, нежели Адам. В Адаме чувствовался скрытый огонь, а в этом – лед. Светловолосый, худощавый, утонченный, аристократического вида; нос острый, скулы точеные, глаза льдистые – скандинавский принц, ни больше ни меньше. Снежная королева в мужском обличье.

Софию к таким не влекло: непомерно умные, холодные люди ее пугали, заставляли теряться и выглядеть неуклюжей. Казалось, этот тип видит девушку насквозь: посмотрел один раз, просветил своими сапфировыми глазищами, понял про Софию все, что можно, – и потерял интерес, отвернулся. Ну и на здоровье, не больно-то и хотелось. Девушка почувствовала себя немного задетой, но отказалась себе в этом признаваться.

Последним пассажиром «Дунайской девы» была старуха, похожая одновременно на школьную директрису и тюремную надзирательницу. Из той же породы, что и «принц»: слишком проницательный взгляд, слишком сурово поджатые губы. От таких стоит держаться подальше – целее будешь. Слава богу, будущая свекровь совсем другая. Эту бы Софии вряд ли удалось склонить на свою сторону, эдаких крокодилиц ничем не прошибешь. В молодости, небось, были те еще штучки, а к старости возомнили себя святее бога.

Тем временем прогулочный катер остановился: Марк пояснил невесте, что это специально, чтобы люди смогли сделать фотографии или видео. Тем, кто сидит с другой стороны, не стоит беспокоиться: через несколько минут капитан развернет судно, чтобы у всех желающих была возможность все снять.

– Давай я сниму тебя на фоне крепости, а потом на фоне реки. Получатся отличные фотографии. На другой стороне – горы румынской Трансильвании, я говорил?

Сто раз говорил, подумалось Софии, но она улыбнулась и проговорила:

– Жуткая жуть! Граф Дракула и все такое! Но ты же меня защитишь от злобной нечисти?