Стена

Короткий взгляд на прикроватную тумбу ни капли не обнадёживает: на календаре двадцать шестое, и к тому же понедельник. Так себе день недели, но делать нечего – каждый седьмой такой. Опять придётся повторить этот мало осмысленный и обычно проделываемый на автопилоте цикл действий: убрать постель, потом умыться, почистить зубы, позавтракать, собрать рюкзак, одеться, обуться – и топать в школу. Сгрудив кое-как в одну кучу подушку с простынью и одеялом, юноша бесцеремонно отправляет их во вместительный ящик под его кроватью. Вяло, слегка покачиваясь, перемещая всё тело вперёд, ноги его сами собой находят дорогу в прихожую. Слипающиеся глаза не видят ровным счётом ничего в этом полумраке – шаркая тапочками по протёртому линолеуму, приходится опираться на стены, чтобы дойти до самого его конца, в ванную. Направо кухня – там как раз горит свет. Слышен звук работающей микроволновки – похоже, кто-то уже проснулся.

– Доброе утро, мам – сонно пробурчал он.

– Доброе утро, Саш! – раздался в ответ из кухни женский голос.

Не обернувшись, чтобы поприветствовать мать, Саша зажёг свет в ванной одной рукой, другой одновременно распахнув её деревянную дверь. На пару секунд ослепнув от яркости светильника, глаза Александра постепенно привыкают к яркому свету. Оглядевшись, взгляд его упёрся в совершенно обычное, с лёгкими следами мыльных разводов зеркало в светло-розовой пластиковой оправе. Оттуда на него уставился весьма недурного вида юноша: среднего роста, с тёмно-русыми, торчащими во все стороны после сна вихрами волос, глубокие, из-за чуть приопущенных век тёмно-карие глаза его казались очень задумчивыми, а острый подбородок и неширокие скулы прекрасно дополняли приятную строгость мужских черт. Всё ещё немного сонное, в меру худое лицо его выглядело с первого взгляда неважно, но сам Саша давно привык к такому своему виду – какая вообще разница, как он выглядит?! А уж ледяная вода из-под крана его точно разбудит.

Два поворота крана – и немного мутная от пузырьков воздуха жидкость полилась из водопроводной трубы. Первым делом смочив в ней свою красную расчёску и причесавшись, Саша уже схватился было за зубную щётку, как вдруг понял: чего-то не хватает. Щётка – на месте, паста – на месте, полотенце – на плече, мыло – в мыльнице… Блин, точно! С силой хлопнув себя по лбу, Александр молча вышел из ванной, снова прошёл через прихожую и повернул от своей комнаты направо. Настежь распахнув дверь, юноша крикнул:

– Ксюша, подъём! Пора вставать.

Из единственной в этой квартире выходящей на солнечную сторону комнаты раздался недовольный детский стон. Секундное затишье – и из-под одеяла, расстеленного на небольшом узком диване, показалась светловолосая фигурка девочки лет шести.

– М-у-м-м… – сквозь сон промычала она, – Ещё чуть-чуть…

– Так – поднимайся! Время восьмой час – громко добавил Саша, и не дожидаясь, пока младшая сестра окончательно проснётся, зашёл в комнату и резко сбросил с неё одеяло.

Маленькая фигура в розовой пижаме тут же съёжилась на своей кроватке.

– А! Саш, зачем? – завопила Ксюша.

– Вставай давай – угрюмо повторил её старший брат.

– Хорошо, хорошо.

Неохотно развернувшись из своего комочка, Ксю медленно убрала руки от лица. Вяло сползая со своего дивана, малышка напялила на ноги тапочки в форме собачек и, досыпая шестой сон, вслепую принялась сворачивать одеяло.

– Постель потом уберёшь – пошли.

Нетерпеливо взяв за руку сонную сестрицу, Саша снова поплёлся в ванную. Так себе начало дня, но что поделаешь: он старший и должен следить за младшей сестрой – так уж всегда заведено в семьях, где больше одного ребёнка. И потом, если Ксюшу силком не разбудить, она сама все будильники проспит! Не обращая внимания на недовольное мычание слепнущей от яркого света девочки, Александр молча вручил ей зубную щётку в одну руку, детскую зубную пасту – в другую, и сам начал умываться.

Ледяная вода из-под крана неприятно холодит кожу лица, не оставляя сну ни единого шанса на спасение. Электрическая зубная щётка раздражает своей жёсткой щетиной дёсны, а мятная зубная паста слегка щиплет полость рта. Прочистив по заведённой с раннего детства привычке язык и прополоскав от остатков пасты рот, Саша собрался намылить руки, когда услышал со стороны кухни три коротких писка – это микроволновка закончила греть пищу.

– Саш, Ксюш – послышался следом крик мамы, – Завтрак готов!

– Хорошо – крикнул ей в ответ Саша и принялся методично смывать мыло с ладоней, как вдруг вспомнил: ещё побриться надо! Уставившись в зеркало, подросток встречает там отдельные отросшие на пол-миллиметра волоски чуть ниже носа и на подбородке. Ну, если подумать – да кто на них смотреть будет? Один день походить можно, решил он и отложил свою бритву в сторону – сегодня она ему не понадобится. Смыв оставшиеся со вчерашнего вечера следы чернил, Саша кое-как вытер мыльные пузыри об своё зелёное полотенце и посмотрел на Ксюшу: его сестрёнка тем временем только-только дочистила зубы.

– Быстрее там, ладно – бросил ей старший брат, прежде чем ушёл из ванной.

На кухне его уже встречает мама – высокая, стройная, в свои годы она едва выглядела на тридцать и только едва заметная в приглушённом свете сеточка морщин на худом как у Саши лице выдавала давно ушедшую молодость. Этот совершенно не идущий ей оранжевый фартук, непричёсанная русая копна на голове и полное отсутствие хотя бы лёгкого макияжа говорили сами за себя – женщина совершенно забросила свою внешность, что крайне печально для её возраста.

– Ты бы побрился, что ли – беспокойно сообщила она Саше.

– Да кто на меня смотрит, мам?! – недовольно проворчал он.

– Я смотрю – не унималась мама, – Сходи побрейся, всё равно всё пока горячее!

– Отстань, маман! – лишь отмахнулся от неё сын и молча сел за накрытый солнечно-жёлтой скатертью стол. Сгорбившись так, что сквозь белую майку проступил позвоночник, Саша молча принялся жевать чуть тёплое вчерашнее куриное филе. Конечно, можно было бы и побриться, а потом подогреть, но зачем тратить время и электричество? И так их мало.

– Сестру бы хоть подождал…

– Она пока умывается, всё уже остынет! – набив щёки немного жёстким филе, ответил он, – Ты тоже иди поешь.

– Спасибо, я Ксюшу подожду – немного обиженно сказала женщина.

– Как хочешь – пожал Саша плечами и в одиночестве продолжил жевать свой скудный завтрак. По правде говоря, Александр привык к такому общению с мамой: можно, конечно, бесконечно списывать это на переходный возраст, ломку характера и прочие аспекты жизни подростков, но материнскую гиперопеку тоже никто не отменял. После того, как Ксюша выросла из пелёнок, мама отчего-то вечно возится с ним, как с маленьким. Это делай, это не делай – в конце концов, он через два месяца совершеннолетним станет! Можно хоть иногда сделать скидку на возраст! Но это, наверное, стоило сказать им обоим.

В этот момент на кухню бодро прибежала Ксюша.

– Мам, я всё! – громко, на всю кухню пропищал ребёнок.

– Ой ты моя умница! – сразу заулыбалась мама – А ну-ка, Ксюня – открой ротик!

Девочка послушно открыла свой рот. Опустившись перед ней на колени, женщина принялась проверять ей зубы.

– Так, эти ещё не шатаются… Верхние нет… А нижний резец уже вовсю! Слышишь, Саш? Первый уже скоро выпадет!

– Угу – даже не обернувшись, пробубнил старший брат Ксении.

Мама это заметила.

– Саш, ну поинтересовался бы что ли, для приличия! – снова запричитала она, – У твоей сестры скоро первый зуб выпадет, а ты…

– Мам, да чего я там не видел-то? – повернулся к ней Саша, – Ну выпадет, ну и хорошо! Я не возражаю.

– Не обращай на этого буку внимания, – сказала мама и ласково погладила Ксюшу по головке – Так, завтра к стоматологу надо будет зайти. Слышишь, Саш?

– Ну фево опяфь?

– Завтра сходи после занятий с ней к зубному, пусть удалит. На Стрелке один работает, у него золотые руки! И берёт недорого.

Глотая в этот момент большой кусок курицы, Саша чуть не поперхнулся.

– Мам, ты чего, с дуба рухнула? Я свои в детстве сам повыдёргивал – и ничего, живой остался.

– Ну это ты, – возразила она, и встав с коленей, обняла Ксюшу за плечи, – А Ксюша у нас девочка.

– Ой, как будто большая разница! – отломив себе хлеба, парировал её старший брат – И вообще, пусть уже сама решает! Может, завтра сама выдернет, а ты её ко врачу тащить собралась, да ещё деньги тратить.

Кажется, на сей раз слова Саши возымели должный эффект.

– Ну… Ну ладно, вечером ещё обсудим – махнула мама рукой и вместе с Ксюшей села за стол, – Приятного аппетита!

– Приятного! – громко повторила сестра Саши.

– И вам, – прожевав, ответил он им.

Маленькая, но уютная кухня на шестом этаже девятиэтажной «брежневки» постепенно наполнилась звоном вилок и звуками жующих челюстей. Небольшой прямоугольный стол сконцентрировал вокруг себя всё семейство Киселёвых: посередине, спиной к узкому проходу между ним и газовой плитой, как всегда сидела мама. Справа от неё, затылком к входу, по-прежнему горбился Александр, а по левую руку, упираясь головкой в допотопное, давно неработающее проводное радио – его шестилетняя сестра Ксюша. Четвёртое место, по левую руку от мамы сегодня как всегда пустовало.