Путевой дневник

Путевой дневник
Альберт Эйнштейн

Дневник ученого
Осенью 1922 года Альберт Эйнштейн предпринял путешествие по Дальнему и Ближнему Востоку длиной почти полгода. На нить его сложного маршрута были нанизаны Гонконг и Сингапур, две короткие остановки в Китае, многочисленные лекции по всей Японии, почти двухнедельное пребывание в Палестине и трехнедельное – в Испании. Под этой обложкой приводится полный текст дневника, который физик вел на протяжении поездки.

Сделанные наскоро записи отражают соображения автора о науке, философии, искусстве и политике, а также сиюминутные впечатления и отвлеченные размышления об актуальных событиях. Заметки стали предметом пристального внимания исследователей, потому как содержат также указания на спорные воззрения автора по расовому вопросу, которые отчасти объясняются, впрочем, веяниями эпохи.

Эйнштейн и впредь станет держать под рукой блокнот во время путешествий. Это его первый опыт, сообщающий некоторые неизвестные детали о личности ученого, впервые столкнувшегося с огромным удивительным миром.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Альберт Эйнштейн

Путевой дневник. Восточная Азия, Палестина, Испания, 1922–1923

Моим родителям Руфи Ханне Розенкранц (1928–2015) и Арнольду Розенкранцу (1923–1999), с которыми я отправлялся в мои самые первые путешествия.

Под редакцией Зеэва Розенкранца

Albert Einstein, Ze‘ev Rosenkranz

THE TRAVEL DIARIES OF ALBERT EINSTEIN:

THE FAR EAST, PALESTINE, AND SPAIN, 1922–1923

Печатается с разрешения издательства Princeton University Press при содействии литературного агентства Synopsis.

© Примечания редактора и перевод. Princeton University Press, 2018

© Исходные материалы. Hebrew University of Jerusalem, 2018

© Оформление, перевод на русский язык. ООО «Издательство АСТ», 2019

Предисловие

Я вырос в пяти минутах ходьбы от пляжа, на берегу залива в Сент-Килде, пригороде Мельбурна в Австралии. Дело было в 1960-х – начале 1970-х, когда пригород Сент-Килда все еще пользовался сомнительной репутацией – с тех пор приток жителей среднего класса частично поменял его облик. А тогда на Акланд-стрит стояли еврейские беженцы из Европы и разговаривали на языках, которых я не понимал. Мой дедушка со стороны матери, еврей англо-голландского происхождения – который сам иммигрировал в Австралию из Лондона сразу после Первой мировой войны, – обычно звал этих новых иммигрантов refs (уничижительное от английского refugees – «беженцы»).

Мой отец, уроженец Вены, любил брать меня с собой на еженедельную часовую прогулку – три мили вдоль набережной Бикенсфилд к пристани Стэйшн-пир в Мельбурнском порту, чтобы посмотреть на океанские лайнеры, которые стояли в тамошних доках. Его всегда тянуло к морю. Он родился в Вене, окруженной сушей, а в конце 1938 года бежал в Шанхай, где прожил десять лет, из которых почти четыре года провел в японской оккупации, в еврейском гетто с ужасными условиями. В конце Второй мировой войны он подружился с заезжими американскими матросами. В 1948 году, будучи убежденным сионистом, он отправился – на втором корабле с еврейскими беженцами из Шанхая – в только что созданное государство Израиль. Но и эта страна не могла удержать моего отца (который был самим воплощением Агасфера) надолго. В 1950 году он вернулся в Вену, в основном из-за ностальгии. Шесть лет спустя он уже опять плыл по морю – на этот раз в Австралию, чтобы начать там новую жизнь и заодно посмотреть на Олимпийские игры. Еще через несколько лет он встретил мою мать, которая родилась в Мельбурне. Но его «охота к перемене мест» не утихла, и когда мне было почти одиннадцать лет, мы пришли на пристань Стэйшн-пир уже как пассажиры.

Так портной-ремигрант отправился со своей семьей в четырехнедельное путешествие на итальянском корабле обратно в Европу, обогнув Мыс Доброй Надежды (Суэцкий канал все еще был заблокирован из-за Шестидневной войны). Жизнь на океанском лайнере мне показалась скучной: для «детской комнаты» я уже был слишком большой, а для взрослых развлечений – слишком маленький. Но на пароходе у меня появились друзья, и я проводил время с ними. Я все еще живо помню, как часто на корабле объявляли, что нужно перевести стрелки часов на полчаса назад, потому что, огибая земной шар, мы переходили из одной часовой зоны в другую. А еще – японский научно-фантастический фильм «Зеленая слизь», который я смотрел бесчисленное количество раз в маленьком кинотеатре на корабле. Фильм мне так нравился, что я посещал все сеансы: и на английском языке, и на итальянском.

В последующие три года мы еще два раза пересекли океан, потому что отец мой все никак не мог решить, где бы ему хотелось жить. Обстановка для его подрастающего сына была не самая стабильная, однако то, что я взрослел в двух странах, в Австралии и в Австрии, помогло мне с языками и расширило кругозор. У еврея-подростка в Вене 1970-х годов, конечно, были свои проблемы. Одной из них стали периодические антисемитские замечания нашего Klassenvorstand, классного руководителя в местной гимназии, Gymnasium. Одним из его любимых словечек было Affent?rkei[1 - Обиходное название эмигрантского района Вены Бригиттенау. – Прим. изд.]. Я тогда понятия не имел, что выражение было антисемитским, да и вообще расистским. Ксенофобская «шутка» в Вене того времени была в том, что Восток начинался прямо на востоке Дунайского канала, где до холокоста жило большинство евреев, включая моего отца. Но это место также стало домом для других этнических групп с востока – по отношению к прежней Австро-Венгерской империи, – в основном чехов и словаков. В 1970-х оно оставалось домом для небольшой еврейской общины, но у нее появились новые соседи из Югославии и Турции.

Даже если мне очень нравились те наши долгие прогулки к Мельбурнскому порту, во взрослой жизни я бессознательно выбирал для жизни окруженные сушей города. Из Вены я переехал в Иерусалим, а затем в Пасадену, штат Калифорния. Оба города находятся в часе езды от ближайшего пляжа.

Путевые дневники Эйнштейна – пожалуй, мои самые любимые документы, им написанные. Мне всегда нравился его своеобразный стиль, его колкие замечания о личностях, которых он встретил, и яркие описания шума и суеты в портах. Только позднее я стал замечать, как тревожат меня в его дневнике некоторые строки, в которых он сделал, по сути дела, ксенофобские комментарии об увиденных людях. Я стал спрашивать себя: как этот символ гуманизма может быть автором таких пассажей?

Ответ на этот вопрос, кажется, необходимо искать в современном мире, где ненависть к другому, иному, безудержно растет. Вновь и вновь обездоленные беженцы отчаянно пытаются спастись от казней и насилия на суднах, не пригодных к плаванию, в результате чего иногда гибнут. А если выживают, оказываются приговоренными к пребыванию в лагерях для беженцев, условия в которых трудно назвать человеческими. Вновь и вновь родители исступленно пытаются оградить своих детей от опасности и отправляют их в путешествия, полные страшного риска и лишений. Вновь и вновь иноземцев винят во всех местных социальных бедах, и цементные стены с колючей проволокой, наряду с предубеждениями, отделяют их от остального мира.

В таких обстоятельствах более чем своевременно узнать, что даже человек – символ гуманитарной помощи, верховный комиссар Организации Объединенных Наций по делам беженцев, который как-то убедительности ради прибегнул к помощи плаката с фотографией Эйнштейна и прекрасной подписью: «Беженец привозит на свою новую родину не только узелок с вещами. Эйнштейн был беженцем», – также мог иметь ряд предубеждений и стереотипов о представителях других наций. Кажется, и самому Эйнштейну было порой очень трудно узнать себя в лице другого.

Пасадена, Калифорния

Октябрь 2017 года

Благодарности

Я выражаю глубокую признательность Аль Бертранду, помощнику директора издательства Princeton University Press, за его чуткое руководство и ценные советы в работе над этой книгой. Я особенно благодарен Диане Бухвальд, директору проекта «Документы Эйнштейна», за ее проницательные советы и неустанную и щедрую помощь в работе над этой книгой. Я также благодарен Питеру Докерти, бывшему директору Princeton University Press, и Юргену Ренну, одному из руководителей Института Макса Планка в Берлине, за их великодушное одобрение и мудрые замечания. Без многолетнего дружеского сотрудничества с Кристиной Нельсон, куратором отдела литературных и исторических рукописей в библиотеке Пирпонта Моргана, это издание вряд ли появилось бы на свет.

С большим удовольствием я благодарю моих дорогих коллег по проекту «Документы Эйнштейна»: Барбару Вольфф и Нурита Лифшица – за содействие в моих архивных и библиотечных изысканиях и крайне полезные советы; Денниса Лемкуля, который ободрял меня и следил, чтобы я не сделал никаких научных ошибок; Эмили де Араужу и Дженни Джеймс, которые были мне прекрасными коллегами, и Джереми Шнайдера за неоценимую помощь.

Мне принесла громадное удовольствие работа с необычайно компетентным редакторским коллективом Princeton University Press, в который входят: Терри О’Прей, помощник редактора, Крис Ферранте, дизайнер, Дмитрий Каретников, специалист по иллюстрациям, и Сид Уестмореланд, мой редактор, любящий скрупулезный труд и отличающийся замечательным профессионализмом.

Я также крайне признателен Рони Гросс и Шае Беккер, заведующим Архивом Эйнштейна, за их любезность и помощь в работе с документами и разрешении вопросов с авторскими правами, Томасу Ф. Глику за его ценные комментарии, Маюко Акаги из университета Хитоцубаcи, Анату Банину из Центрального сионистского архива, Джоан Бидер из Калифорнийского университета в Беркли, Браянне Крегль из библиотеки Принстонского университета, Шимону Диасу из Японской Академии, Лизе Гинзбург из Лос-Анджелеса, работникам издательства «Коданся» (Kodansha) в Токио, Юки Огаве из Музея истории кораблестроения и мореходства в Йокогаме (NYK Maritime Museum), Х. Оое из Университета Васэда, Мэрилин Пальмери из библиотеки при музее Моргана, хранителям коллекции карт Дэвида Рамзи, Эллен Сандберг из Архива историчских изображений имени Грейнджера, Майклу Симонсону из Института имени Лео Бека, Хидеки Сугимото из Университета Осаки, Жан-Мишелю де Таррагону из французского Института изучения Библии и библейской археологии (Еcole Biblique) и Хуану Хосе Виллару Лихарсио из Главного архива администрации (Archivo General de la Administraciоn) за их помощь в вопросах авторского права при публикации факсимиле и иллюстраций; Халли Шеффер и Кристин Зодроу в издательстве Princeton University Press за совместную работу над этим изданием; Джону Вейду, Дану Агулке, Бианке Риос, Бену Пересу из отдела межбиблиотечного абонемента за неустанную энергию, с которой они способствовали доставке крайне необычных документов, мною запрошенных.

Я также признателен всем тем, благодаря кому дневник Эйнштейна о его путешествии в Японию, Палестину и Испанию был впервые опубликован – в тринадцатом томе собрания документов Альберта Эйнштейна. А именно: Тильману Сауеру – за работу над прекрасными научными комментариями к дневнику, Сэйо Абико – за кропотливое исследование японских исторических источников, Ивень Ма – за любезную помощь в работе с китайскими источниками и Масако Онуки – за поддержку в работе с источниками на японском языке. В работе над настоящим изданием мне также помогали Луис Дж. Бойя, Даниан Ху, Герберт Карбач, Адан Сюс и Виктор Вей.

Хотя я и выражаю благодарность моему другу Кимберли Эйди в последнюю очередь, она ничуть не меньше: спасибо за тонкие замечания, нежную заботу и ободрение.

Историческая справка

Путешествие великолепно. Я очарован Японией и японцами, как, я уверен, были бы и вы. Больше того, подобному морскому путешествию как способу существования позавидует любой мыслитель – жизнь как в монастыре. К этому прибавьте ласковую жару у экватора. Теплая вода лениво капает с неба, с ней приходят покой и какая-то вегетативная дремота, – о чем и свидетельствует это маленькое письмо.

    Альберт Эйнштейн – Нильсу Бору. Окрестности Сингапура, 10 января 1923 года

Об этом издании

Это новое издание полного собрания путевых дневников Альберта Эйнштейна – о его полугодовом путешествии, во время которого он посетил Восточную Азию, Палестину и Испанию в период с октября 1922 по март 1923 года. Факсимиле каждой страницы оригинала сопровождается переводом на английский. Обильные комментарии содержат данные о людях, организациях, местах, упомянутых в дневниковых записях, толкуют неясные ремарки, дают дополнительную информацию о событиях, описанных в дневнике, добавляют детали маршрута, о которых сам Эйнштейн в дневнике не упоминал. Хотя дневник представляет собой убедительный исторический источник, в котором Эйнштейн непосредственно записывает свои впечатления, он является по сути своей только частью головоломки. И ее нам предстоит собрать, чтобы воссоздать ход поездки. И ради прояснения картины событий я обращаюсь к публикациям в местной прессе тех стран, которые Эйнштейн посетил, и дополнительным источникам из числа личных бумаг ученого, сопутствующим поездке дипломатическим отчетам и статьям, а также позднейшим мемуарным заметкам некоторых участников. Издание также включает в себя те документы Эйнштейна, которые расширяют контекст путевого дневника: письма и открытки, отправленные во время путешествия, речи, которые он читал в различных портовых городах, и статьи, написанные под впечатлением от стран, увиденных в пути.

Этот дневник впервые увидел свет на страницах 13-го тома собрания документов Альберта Эйнштейна (The Collected Papers of Albert Einstein, далее – CPAE) в 2012 году

. Перевод с немецкого, выполненный для 13-го тома CPAE, был пересмотрен и уточнен для настоящего издания.

Избранные места из этого дневника публиковались в переводах и раньше: часть дневника, предшествующая поездке Эйнштейна в Японию, опубликована на японском языке в 2001 году; палестинские записи вышли отдельно на иврите в 1999 году; записи об испанском отрезке путешествия появились на английском в 1988 году. Небольшой отрывок из дневника был также опубликован в 1975 году

.

Путевой дневник

Этот дневник – один из шести путевых дневников Эйнштейна. Заметок о первом заокеанском путешествии ученого – в Америку – не существует. Точнее, мы даже не знаем, вел ли он тогда записи

.

Остальные дневники были написаны во время поездки в Южную Америку, с марта по май 1925 года, и трех поездок в Соединенные Штаты, когда он посетил Калифорнийский технологический институт в Пасадене во время зимних семестров 1930–1931, 1931–1932 и 1932–1933 годов. Таким образом, Альберт Эйнштейн совершил пять межконтинентальных путешествий, исписав при этом шесть тетрадей: Эйнштейн использовал две записные книжки в своей последней поездке

.

Путевой дневник, публикуемый в настоящем издании, помещается в тетради из 182 линованных страниц и занимает всего 81 страницу. За ними следуют 82 пустых листка и еще 20 страниц вычислений (19 линованных и одна нелинованная)