Социум

Нет, как только я представляю его голос, её образ, будто пропадает. Будто и не мог он с ней говорить. Стоп, нет, не с голосом, она ассоциируется не с его голосом, с его смехом. Смех и ее голос, смех и голос, а его смех был во время перекура. Да, он смеялся, я стоял рядом, мимо прошли две женщины и начал приближаться именно этот голос. Ошибиться я не мог, она так же, как и сейчас говорила по телефону, только с другим настроением.

Да, в тот момент она просто болтала, беззаботно и весело, а значит без мысли о потере. А мой товарищ покатывался рядом от смеха. Перед входом остановилась, была какая-то пауза, пауза в движении, телефонный разговор продолжался.

О чем она могла говорить?

Мое подсознание перебирало все звуки данной минуты. Мог ли я бросить на нее взгляд? Вряд ли, иначе я вспомнил ее быстрей, она молчала, возникла пауза, голос в данном моменте не всплывал в памяти. Да, правильно, она не говорила, она слушала. Слушала, не входя в дверь, что могло происходить в данный момент?

Звук, был звук, будто упал небольшой гвоздь, либо что-то с таким же звуком, нет, гвоздь не может долго прыгать. Именно, звук был многократный, так у меня кольцо от ключей звучало, стоп, кольцо, кольцо, именно кольцо. Она остановилась снять перчатки перед входом, кольцо могло слететь вместе со снятой перчаткой и по причине занятого внимания на выслушивание своего собеседника, этот звук мог пройти мимо нее. Перехватив телефон в другую, уже без перчатки, руку она вошла внутрь. Пока мысленные видения не развеялись, я уже спешил к запасному выходу, проверить свою теорию.

Недолгий поиск увенчался успехом. Рядом с крыльцом, точнее в углу самой нижней ступени, лежало тонкое, золотое колечко с маленьким обрамленным камнем. Я бы сказал, ничего такого, за что можно переживать, но суждения мои и суждения хозяйки данной вещицы, тем более женского пола, могли отличаться.

Я поднялся обратно в магазин, но у своего отдела, владельца безделушки не увидел.

Где же ее найти?

Хотя, может это не так и сложно? Раз она входила со стороны служебного входа, значит, она либо работает здесь, либо к кому-то пришла. Встречающих на лестнице не было, значит шла не первый раз, поэтому можно предположить, что все-таки работает.

Для бухгалтера – слишком молода, как, впрочем, и для отдела кадров. Раньше я ее не замечал, значит, она не менеджер типа меня, да и начало рабочего дня уже давно прошло. Поэтому, если она, все-таки, здесь работает, остается менеджер по работе с корпоративными клиентами, что вполне подразумевает выезд на встречи и продвижение товара в массы. Оставив еще на некоторое время свой пост, я отправился в зал, где, в моем понимании, работают продавцы воздуха. То есть те, кто необязательно знает принцип работы продаваемой техники, да что уж там, кто мог даже не знать, как продаваемое им выглядит, но, тем не менее, они ловко справляются с задачей выписать счет, заполнить ту или иную накладную, проверить правильность, причем самим собой, заполненных бумаг, и передать всю информацию в отдел доставки.

Я не ошибся. Она сидела за столом и явно смотрела сквозь монитор, не замечая ничего происходящего вокруг, да и вряд ли осознавая, что происходит на экране монитора. Неужели ее так поглотила печаль от столь мелкой потери. Уверенной походкой я подошел к ее рабочему месту, протянул руку и положил на стол кольцо. Рядом сидящая с ней, темноволосая, чуть полноватая, но явно не страдающая от этого девушка воскликнула:

– Смотрите-ка, нашей Юлечке, прямо на работе замуж предлагают выйти, – и закатилась смехом, явно довольная своей шуткой.

Юля, как я уже услышал, подняла глаза на меня, посмотрела на свою соседку и, будто проснувшись, поймав взгляд своей подруги, указывающий на стол, перевела внимание на предмет смеха. Казалось, что от счастья в ее глазах, все должны были встать и начать аплодировать. Но увы, этот миг счастья заметил только я. Все вокруг были заняты работой, в надежде благодарности и премии от начальства и более быстрый карьерный рост. Исключение составляла лишь та темноволосая соседка, уже не понимающая, а не была ли ее шутка, попаданием в цель.

– Откуда? Как? Где вы нашли? – не зная с чего начать и чем закончить свои вопросы от переполняющих эмоций, она просто замолчала, смотря на меня широко открытыми глазами.

– Пустяки, – сказал я, и больше ничего не произнося, развернулся и направился к выходу.

В душе я чувствовал себя героем, жаль только, что даже, спасибо, не получил. Но, может от этого, мое геройство в моем же лице даже выросло.

По дороге домой я в сотый раз пытался осознать, как все произошедшее было возможно. Может просто глупое совпадение? Случайно услышал звон, случайно запомнил голос и, совершенно случайно обнаружил пропажу, но одновременно с этим я ощущал какой-то триумф, правда, не от своих способностей, а от произведенного на девушку впечатления.

Утром следующего дня она сама меня нашла.

– Доброе утро, – сказала она.

– Доброе, – ответил я.

– Вчера я не решилась подойти.

– Я так страшен? – улыбчиво спросил я.

– Нет, просто я так переживала от потери и была так счастлива подарку судьбы, что кольцо вновь ко мне вернулось, что даже не знала что сказать.

– А сейчас? – перебил ее я.

– Сейчас? – сейчас да, это кольцо, начала она, но я снова ее перебил

– Это кольцо вашей мамы, или бабушки?

– В общем-то, верно, а почему вы так решили?

– Предположу, что если бы, это был подарок молодого человека, вряд ли бы вы стали меня искать, эмоций было бы меньше, а если и были бы, то не такие. Тем более кольцо выглядит старше, чем возраст предполагаемого молодого человека. Значит подарок детства или наследство, и опять-таки, эмоции, они многое выдают. Ведь самое ценное в любой вещи это не цена, а ее история и в вашем случае, любовь к данной вещице, определена именно этим – историей.

– Да, с вами интересно узнать саму себя, – сказала она, – еще раз спасибо, – она замешкалась перед уходом, чем я и воспользовался,

– Первое спасибо,

– Что? – переспросила Юля,

– Первое спасибо, сказал я, – больше спасиб не было, а вы сказали, ещё раз спасибо, – усмехнулся я.

– Значит, второе скажу позже, – улыбнулась она, – может, встретимся на перерыве, кофе попьем?

– Ну, теперь точно жених отпадает, – парировал я своим юмором, – через три часа в кафе наверху пойдет?

Ее спина была не совсем утвердительным ответом, но исходя из инициатора предложения, это было скорее да.

За чашкой кофе, Юля все расспрашивала, как и где я нашел ее пропажу. Я без лукавства и прикрас рассказал, как все было. История ей показалась больше смешной, чем правдивой.

Спустя некоторое время, наше знакомство переросло в более тесную дружбу, и в скором времени я переехал жить к ней. Она жила в просторной трехкомнатной квартире, правда, с бабушкой. Ее родители переехали в город своей мечты – Париж, оставив ей в распоряжении роскошное, по нашим меркам, жилье, но вместе с тем и присмотр за бабулей.

Помимо наших отношений, я продолжал работу над собой, правда, в один из моментов откровений, я рассказал Юле и про волков и про свои идеи изучить свой организм и про идеи экспериментов над собой. Она это восприняла как какую-то забавную байку и мальчишечьи фантазии. Тем временем, еще один эксперимент не был закончен. Ранее, придя к мысли, что для выздоровления больше нужен стимул, нежели лекарства, я понимал, данный вывод надо подтвердить, желательно не единожды.

Пройтись до магазина в рубахе на голое тело, или выйти покурить на балкон босиком, при погоде отнюдь не летней, было уже больше забавой, нежели попыткой заболеть. В очередной раз, прогулку «не по сезону» решил увеличить по времени. Продрог, как говорится, до самых костей. Пришел, трясясь от холода, с посиневшими губами. Пальцы, даже после струи горячей воды из крана, были полусогнуты, сжать их в кулак не получалось. Руки не слушались, и согреться чаем, пока не представлялось возможным.

Наливать ванну себе не стал, пытался прийти в себя, просто находясь в теплом помещении. Тело еще около часа колотило от холода, но вместо горячего чая, я взял из холодильника сок. Выпив залпом, стакан холодного напитка, пошел на балкон с сигаретой, чиркая по пути зажигалкой. Раза с шестого получилось добыть огонь, но при очередном втягивании в себя дыма, почувствовал, в сравнении с предыдущим перекуром, вкус сигареты изменился. Аромат стал сладковато-горьким, с отдаленным оттенком горелой шерсти. Это был признак того, что организм начал сдаваться и вместо помощи, получал от хозяина тела дополнительные испытания. Еще через час, горло сжалось, и место голоса занял хрип и сипенье. Что ж, завтра на работу, но я точно понимал, эта мысль явно не стимулирует мозг. Что же будет стимулом, что может им быть?

Животное выздоравливает быстро, у него всегда есть стимул – еда и не стать едой. Еда, которую надо добыть, а добыть ее можно только здоровым. Добыл – выжил, нет – стал добычей.

Человеку ради еды нужно работать, а работа, ни для одного животного не была и не будет стимулом и не важно, кто это животное. Сейчас мое сознанье подсказывало, настроить себя на важность выхода на работу невозможно, пропустить день-другой на судьбе не отразится. В прошлый раз, при трудоустройстве, стимул был, это был шаг в неизвестность, и в то же время, шаг в очередную степень взросления, сейчас такого стимула не предвиделось.

Мои размышления прервались, пришла Юля и, увидев мое состояние, достала целую сумку лекарственных средств с явным желанием вылечить меня всего и сразу.

Я прохрипел, что ничего не надо, только чай.

– Опять ты со своими дурацкими экспериментами и изучением себя – любимого? – проворчала она.

Еще десять минут сипенья и хриплого кашля, с покрасневшим от натуги и нервного общения лицом я все же добился своего, вместо порошков и таблеток мне был предоставлен чай, с малиной. Выпив кружку, я начал готовить себя и свой организм к выздоровлению. Я попросил Юлю ничего не спрашивать, просто приносить мне через каждый час кружку чая с малиной. Если я буду спать, будить и не уходить, пока не выпью. Рядом с кроватью положить несколько полотенец. Прервать мой эксперимент, можно только в крайнем случае. С трудом, и со словами: сумасшедший, но она согласилась. Время было около шести вечера. Я умылся, разделся и попросил очередной чай. Закутавшись в одеяло, попробовал заснуть. Через пять-шесть часов и столько же кружек чая, а также не меньшего числа мокрых полотенец, которыми я вытирал пот со всего тела, хрип пропал, голос вернулся. И все-таки завтра на работу.

С этими мыслями я погрузился в сон и с мыслью о том, что хочу спать, меня из сна вырвал будильник. Болезнь, если не ушла, то и не проявлялась. Кашля не было, температура была в норме. Чуть ломало тело, но не сколько от болезни, сколько от бездействия в лежачем положении, по крайней мере, мне так показалось. Эксперимент все же был неудачным, вероятно я и заболеть не успел, возможно просто перепад температур дал о себе знать.

Нужен вирус. Время моего маршрута с работы увеличилось еще на час. Этот час был отпущен на прогулку по коридорам ближайшей поликлиники и чем хуже выглядели пациенты, ожидающие своей очереди, тем больше они являлись предметом моего интереса и моей компании. Я интересовался, какая температура, долго ли держится, что принимают и что советует доктор. Мне казалось, что вот-вот и у меня начнется то же самое, но увы, утро каждого дня, было даже без намека на болезнь.

Прошла неделя. Мои походы сквозь океан микробов и бактерий больницы ничего не давали. Пока можно сделать паузу, заболела Юля и вирусов должно хватать и дома. Я всегда старался быть рядом, как для оказания помощи, так и для очередной попытки переманить болезнь на себя. Под чутким руководством Юли, я разводил всякие шипучие лекарства, приносил и раскладывал таблетки исходя из времени и очередности приема.

Через три дня пошел процесс выздоровления. Я возобновил маршрут через больницу, правда, ненадолго. Заболела бабуля. Метод ее лечения мало чем отличался, но примерить этот недуг на себя мне также не удалось.