Вольная для диких

Глава 8

Яра

– А ты? – спрашивает Жора, когда Оленька приносит нам кофе.

– Что я?

– Изменилась с нашей последней встречи, – хмыкает он, – помолодела, в глазах блеск. А это что…

Он подходит и кончиками пальцев оттягивает воротник моей рубашки.

– Засос? О-ля-ля, Яраа! – противно скалится, я машинально скрываю следы утреннего секса.

– Это… я… – он застал меня врасплох.

– У тебя появился мужик? Насколько я помню, ты никому не позволяла оставлять на себе следы.

Это правда. Я никогда не разрешала мужьям кончать в меня, не могла вынести проникновения в себя всяких жидкостей. А с неандертальцами этот запрет стерся, словно неудачный эскиз…

Я глотала их сперму, принимала члены. И испытывала такой умопомрачительный кайф, что словами не описать. Облизываю губы, отворачиваюсь.

– Мы здесь не за этим, Жора.

– Ага, как меня воспитывать, так за этим, – прищуривается, – кто он? Тот, при мысли о котором ты вся краснеешь, как девочка? Яра, я слишком хорошо тебя знаю.

Их двое…

Они дикие и наглые…

Молчу. Исподлобья смотрю на друга. Не могу признаться в своей слабости. Из нас двоих таким всегда был Жора. Творческая натура, воздушный и легкий человек. А мой характер – прошибать лбом стены.

И теперь я голову потеряла от двух незнакомых мужчин. Это же ни в какие ворота не лезет!

– Ярослава Альбертовна! – в дверной проем просовывается голова Оленьки. – Вы просили напомнить, когда будет готов свет.

– Да, Оля! – вскакиваю на ноги, хватаю мобильный. – Жорж, пойдем смотреть твою выставку!

Боже, храни мою Оленьку!

– Мы еще не договорили, – никак не успокаивается художник, – Яра, почему ты мне ничего не рассказала?

– Да не о чем рассказывать. Просто секс и всё, – отрезаю, давая понять, что разговор окончен.

– Ну уж нет!

Мы спускаемся на первый этаж. Слава богу, хотя бы в самой галерее моих неандертальцев нет. Стоп! Я их своими назвала? Кошмар! Но в голове сплошная вата, которую я не знаю, как выжечь оттуда.

– Вот, смотри! – показываю на просторную галерею, где работники завершают приготовления к грядущей выставке. – Свет так настроили, чтобы было видно всю глубину твоих особых штрихов.

Картины Жоры отличаются глубоким эмоциональным наполнением. Глядя на некоторые, я четко вижу события, которые сподвигли его на написание полотна. Постимпрессионизм Ефимова отличается чёткой границей между плохим и хорошим.

– Здесь мой внутренний мир, – тихо говорит Жора, подходя к «Еве», – ты ведь знаешь, что это ты?

«Ева» – это жемчужина коллекции. Её мы планируем продать особо дорого. На эту картину уже поступило три запроса от богатых коллекционеров.

И да, я знаю, что на ней изображена я.

Яркие мазки, особо выделены красные губы. На полотне блондинка с голубыми глазами смотрит внутрь комнаты, хотя дверь за ней распахнута…

– Почему губы? – спрашиваю Жору.

– Я тебя такой вижу. Яркая, красивая. Даже имя твоё… Ярослава… Но несвободная. Ты сама загнала себя в рамки силы, Яра. Возможно, это частично моя вина.

– Да брось, Жор, – усмехаюсь, обнимаю друга, – мы пообещали друг другу тогда, что будем вместе. Дружить и поддерживать. Забыл, что ли?

– Не забыл, – тихо говорит он, – спасибо, что веришь в меня.

– Не за что, – целую его в щёку.

Мы с Жорой никогда не испытывали влечения друг к другу. Мало кто понимал наши отношения, но это – чистая невинная дружба в ее идеальном исполнении. Только вот почему тогда, чмокая его в щеку, я чувствую вину?

– Ты куда сейчас? – провожаю Жоржа. – Не забудь, что завтра наши меценаты хотят с тобой познакомиться.

– Я бы не… – начинает, но под моим строгим взглядом тушуется, – я понял!

Сажаю его в такси, возвращаюсь в пустую галерею. Долго смотрю на «Еву». Неужели я и правда загнала себя в клетку?

Ведь сегодня утром буквально парила. Летала, как вольная птица. Дамир и Андрей чувствовали моё тело, направляли. Несмотря на жесткость, они не принуждали.

– Когда же я стала такой? – смотрю на сияющие глаза Евы.

Смахиваю слезинку с ресниц. Разворачиваюсь и возвращаюсь в офис. До самого вечера вожусь, но Оленьку отпускаю пораньше.

– Всё! – выдыхаю, плюхаясь в кресло. – Завтра у тебя начнется новая жизнь, Жора. И ты ее не упустишь, я не позволю!

Встаю, беру ключи от мастерской. Там есть кое-что, о чем никто не знает. Вокруг никого, спускаюсь в подвал и открываю массивную дверь.

Осматриваюсь. Такое чувство, что воспоминания оживают на глазах. Как меня ласкали и гладили здесь вчера. И как я кайфовала…

Впервые в жизни я по-настоящему получала удовольствие от близости.

Иду в самый угол и смахиваю ткань с небольшой картины. Моей картины. Три месяца, что я здесь работаю, это полотно греет мне душу.

– Когда-нибудь я тебя допишу, – касаюсь кончиками пальцев яркой засохшей краски.

Накрываю ее и возвращаюсь в кабинет. А потом вспоминаю про план. В принципе, я и без него всё держу в голове. Но все равно нужно забрать. Или я просто хочу встретить там Дамира?

Сжимаю губы. Стряхиваю порочные желания. Хватит! Я не слабая! Кстати, а где Ларочка? Помощница Рината со вчерашнего дня отсутствует.