Ненужная истинная дракона. Хозяйка Солнечного поместья

Я практически вижу, как в его голове с зализанной через всю лысину прядью, начинают крутиться колесики. Пыхтит все, поскрипывает.

– Конечно, нира Адалия, как же я мог забыть? – он делает вид, как будто все это досадное недоразумение. – Но, сами понимаете, дело не быстрое. Надо тщательно все проверить и подготовить, а вы сами видите, что застали меня практически врасплох.

Он отодвигает от себя папку и встает с места. Явно что-то задумал. И я невольно еще раз окидываю взглядом кабинет в поисках плана “Б”.

– Вам сейчас принесут чай, – он смешно надевает пенсне. – Д-да… Самый лучший, из горных провинций. Располагайтесь поудобнее, мне нужно кое-что проверить.

Он выходит, оставляя меня наедине с папкой. Надо быть совсем слепой или глупой, чтобы не видеть, как этот беременный таракашка напрягся. Да и то, что он не оповестил о завещании, – тоже звоночек.

Меня терзают смутные сомнения… Ладно, не сомнения, а практически стопроцентная уверенность, основанная на очевидных фактах.

Мну платье и гипнотизирую сначала папку, а потом входную дверь, потому что, пока мне не принесут чай, дергаться нельзя.

К счастью, его приносят быстро. Тот самый слуга ставит чайную пару на столик передо мной. Я мило улыбаюсь и даже говорю что-то типа “спасибо”, вызывая недоуменный взгляд.

Фух… Неизвестно, сколько еще у меня времени, но либо сейчас, либо никогда.

Кидаюсь к столу и раскрываю папку. Куча разных бумажек и бумажулечек. С печатями, подписями, вензелями. Но я ищу конкретные бумаги: завещание, бумаги на трактир и расписку.

Руки дрожат, ладони потеют, а сердце скачет. Душно настолько, что я готова в обморок грохнуться, поэтому нагло открываю задвижку окна и распахиваю створки, вдыхая свежий воздух.

Результатом моих поисков оказывается то, что завещания просто-напросто уже нет, трактир оформлен на мачеху, а расписку я никак не могу найти.

А она должна быть. Неужели Августа тоже прибрала к себе? Но откуда узнала? Тем более там указано третье лицо, ее ж еще найти бы надо.

Ехидно радуюсь тому, что, судя по документам, этот трактир уже дважды заложен мачехой, а долги выплачивать нечем. Определенно она надеялась использовать монеты за ту ночь Адалии с драконом. Накося выкуси.

Сквозь стук сердца в ушах слышу глухие голоса за дверью. Наверное, еще в холле. Мачехин голос я узнаю с трех нот, так что сомнений уже не остается.

Уже не церемонясь и абы как снова перекладываю все бумаги, чтобы найти эту чертову расписку, и замечаю, что одна неприметная бумажка у меня улетела на пол.

Наклоняюсь, чтобы ее рассмотреть, но все, что успеваю увидеть – это расписка. Та самая? Которая нужна?

Но времени у меня не остается: из-за двери становится отчетливо различим разговор.

– Моя глубочайшая благодарность, что вы сообщили. Вы не представляете, нор фон Ляхтен, что эта ненормальная сегодня вычудила! – жалуется дрожащим голосом Августа. – Она обвинила уважаемого дана Тардена в том, что он не заплатил. Так опозорила меня!

Слышу сочувственные поддакивания нотариуса. Шаги стихают прямо к двери, а мачеха заканчивает фразу:

– Ну ничего, я уже получила справку от лекаря о ее слабоумии и сумасшествии…

Значит так, да?!

Глава 5

Эта змеюка перекормленная, мало того, все отобрала у бедной Адалии, так еще и решила, совсем ее списать со счетов, чтобы вообще ничего сказать поперек не могла? Да это же чистой воды отговорка на все случаи жизни!

Порет на дворе? Так, сумасшедшая же, вот ума прибавляем. Никуда не ходит? Так глупенькая, зачем ей? Умерла рано? Так, здоровье у несчастной никакое было!

В голове много красочных витиеватых эпитетов по отношению к мачехе. Внутри кипит так, что хочется посмотреть Августе в глаза, а потом эти же глаза и расцарапать хорошенько.

Окно открыто, этаж… Чуть выше, чем первый, но пока это единственный путь отхода, я им воспользуюсь.

Выскакиваю из-за стола, запихнув в карман расписку. Потом рассмотрю. Хватаю чашку “самого лучшего чая из горных провинций” и… выливаю его на документы как раз в тот момент, когда распахивается дверь.

Я бы с удовольствием еще понаслаждалась лицами нотариуса и мачехи, когда они это увидели. И это они еще не знают, что сверху документы на ту самую квартиру в доходном доме.

Вылезаю в окно, а мачеха с визгом кидается к бумагам.

– Тварь неблагодарная! Дрянь! Потаскуха! – награждает меня все более емкими определениями мачеха и пытается смахнуть растекающуюся жидкость.

Нотариус тоже в ужасе застыл у стола. Эта небольшая заминка дает мне фору, и я, чудом удачно приземлившись на ноги и не отбив себе ни одного места, пускаюсь наутек.

Мне вслед доносится крик нотариуса: “Держи ее!”, но я уже петляю по улочкам города. Сейчас вообще не надеюсь на себя – только на память Адалии и то, что тело механически само что-то вспомнит и куда-то меня приведет.

Тут налево, в проулок, тут направо между биржей и домом лекаря, два дома, снова налево…

Не помню, когда последний раз бегала: сил не было даже быстро ходить, поэтому я даже наслаждаюсь тем, как легкие обжигает воздухом, а тело потихоньку устает.

Несколько раз оглядываюсь, пытаясь понять, не гонятся ли за мной, но даже не видя погони, все равно не останавливаюсь. Оказавшись в оживленном торговом районе для тех, кто победнее, я перехожу на быстрый шаг лишь потому, что бег привлечет больше внимания.

Со всех сторон доносятся громкие голоса зазывал, звон колокольчиков на вьючных животных, стук колес телег. Я торопливо пробираюсь сквозь суету, надеясь затеряться в толпе.

Наконец, свернув куда-то в сторону от основной толпы, я оказываюсь у небольшого магазинчика с выставленными у входа высокими ящиками. Недолго думая, скрываюсь за одним из них.

Тяжело дыша, прижимаюсь спиной к деревянной шершавой стенке ящика, пытаясь успокоить сердцебиение и прислушиваясь к звукам улицы. Сумела ли оторваться?

Прикладываю ладонь к груди. Даже через ткань платья ощущаю, как бьется пульс. Перед глазами плывут цветные круги, а в ушах звенит. Но на губах все равно появляется улыбка, когда вспоминаю недоуменные лица мачехи и нотариуса.

Даже если я сейчас сбегу из города, сдается мне, это не конец истории. Мы не только еще встретимся, но и мстя моя будет страшна…

Достаю из кармана расписку и немного приглаживаю ладонью. Руки подрагивают, а буквы расплываются, поэтому мне требуется время, чтобы прочитать.

“Я, Лира Бранкс, находясь в здравом уме и твердой памяти, обязуюсь передать в собственность Солнечный Цветок предъявителю этой расписки. В случае моей смерти все обязательства передаются по наследству и отзыву не подлежат”.

Достаю из кармана письмо отца Адалии и сравниваю имена. Ну что, на моей улице явно рассыпался грузовик с удачей, потому что эта та самая расписка. К тому же она составлена так хитро, что совершенно непонятно, что такое Солнечный Цветок, если не знать, что это участок земли.

Прекрасно. Теперь осталось дело за малым – покинуть город и найти это место.

Зная Августу, она не успокоится, но и сама не побежит. Скорее всего, она обратится к местным патрулям стражи, и те уже оповестят всех своих. Потому я делаю вывод, что времени у меня не то что не очень много. У меня его просто нет!

Нужно в первую очередь сменить платье и раздобыть плащ. Нет, два плаща… Нащупываю мешочек и в первый раз залезаю в него. Золото и серебро. И это прекрасно. Я бы не рискнула соваться с золотой монетой в местные магазинчики – оберут и еще, чего доброго, нашлют грабителей.

– Чем могу помочь? – спрашивает молоденькая девчушка в лавке с одеждой.

– Хотела бы платье новое себе и пару плащей в пол разного цвета, – отвечаю я и оставляю на прилавке серебряную монету.

Глаза девушки загораются, и она с энтузиазмом принимается за работу. На все про все уходят рекордные десять минут, и вот я уже в зеленом льняном платье и плотном плаще на плечах.