Воровка Дагорских лесов

– Почему ты опасаешься военных?

Эмма снова недобро посматривает на меня. Но вздыхает и сдается.

– Муж мой болеет. У него странная зараза и я его по подвалам прячу. А эти… Они же, не разбираясь, отстреливают.

– Что? И ты отправила его к детям? У него же… Как будто разложение.

Из-за постоянного сильно запаха гари я с трудом могу почувствовать другие запахи. Но теперь понимаю, что как будто чувствую гнилостную вонь.

– Дура ты! Он с моими детьми играет. И отец хороший, пусть и не родной. Постоит там немного, отойдет. Ему света не хватает. Вечно в чулане не просидеть.

– Эмма, одумайся. Ты рискуешь!

Я пытаюсь взять ее за руку и подвести, показать, как тот застыл и стоит в одной позе прямо перед детьми. Согнув колени, уставившись вперед, будто не человек. Но Эмма выхватывает тряпку из таза и с силой хлещет меня по лицу. Так, что от неожиданности я падаю назад.

– Не смей меня руками трогать! И указывать, что делать!

В ее глазах слезы и боль. Лицо искажено гневом и отрицанием.

– Харитон здоров. Он не зомби и не умрет. Подышит воздухом, солнце полечит и все будет хорошо! А ты помалкивай. Зря я тебе помогла.

Я потираю щеку. Горит от удара. Встаю на ноги и чуть отхожу. Стараюсь не косится в сторону детей, но не могу быть спокойна. Как и Эмма. Она сжимает плотно губы и как закричит: – Харитон, идем отсюда! Валюша и Генка гуляйте пока. Про папу ни слова.

– Эмма….

Я вновь пытаюсь призвать к адекватности, но блондинка смотрит в мою сторону с укором. Ее мужчина беспрекословно, будто заводной робот, шагает к жене.

– Не твое это дело. И своему вояке ничего не говори.

– Я же помочь хочу. У тебя пятеро детей… Он похож на зараженных…

– Не твое дело, Маша. Иди в свой светлый мир и не лезь в дела Мрачного удела. Мы привыкли так жить!

Дети семи и пяти лет остаются с другими ребятами. Кидают камушки в колодец, катаются на сломанных скамейках, расположив оторванные доски по двум сторонам и строят планы по покорению ограждающей стены. А тучная молодая женщина с больным мужчиной, гниющим заживо, возвращается обратно. И никто, абсолютно никто из горожан не обращает внимание на это ужасающее зрелище.

Среди десятков людей я вижу и Веслава. Но тот проходит с мрачным выражением лица. Чуть склоняет голову в сторону, когда равняется с Эммой и ее супругом. В глазах Истрова читается ненависть.

– Держи, – бион передает мне овчинное пальто, – Надевай, чтобы не замерзнуть.

– Веслав, ты видел того мужчину с женщиной блондинкой? Она в голубом платье с тазом в руках, – я надеваю пальто, а сама ловлю взгляд биона. Тот старается на меня не смотреть. Его желваки ходят от гнева.

– Не отвлекайся по пустякам. Идем к воротам, время.

– Веслав! – Настаиваю я, – У нее пятеро детей. Что будет?

– Это не наше дело, Мэри.

– Ты страж Темного горизонта! Вы должны охранять мирное население.

– Они тут все трупы, – цедит воин, – Научись принимать действительность. Здесь тебе не Дагор!

– Они же люди…

– Ты хочешь увидеть сестру?

Мы у дверей. Я замираю и топлю свой гнев. Пытаюсь провести черту и не возмущаться. Нет смысла делать вид, что есть выбор. Никто не выбирает между помощью мне или горожанам. Есть выбор увидеть Катю или оставить ее здесь. Умирать.

– Да. Отведи меня к ней.

– Так-то лучше.

Веслав дает команду, вводит код и огромные ворота с треском и скрипом открываются. Из-за них льется яркий свет прожекторов, доносятся предупреждающие голоса. Их всего сказанного я понимаю только одно – попробуй пройти хоть кто-то, кроме нас, его расстреляют… Центр охраняют. А остальной мир Мрачного удела – паразиты. Они никого не заботят.

Глава 14. Освобождение

Внутренняя территория Мрачного удела – Арена.

Огражденная стеной и невидимой защитой купола защиты от продуктов горения в воздухе и вирусов, она похожа на город будущего. Высокие кубические здания для местных жителей: надзиратели, ученые, военные и просто богатые влиятельные люди, получающие доход от зачистки. В центре Арены возвышается круглое здание, похожее на стадион. От него к западу протянут рукав, ведущий за ограждение. Веслав говорит – там тюрьма и комплекс для зараженных. Именно там живут и умирают приговоренные с больными. На их костях держится бизнес зачистки. Вскоре на лучшем месте, где не будет тварей, возведут новый город. А Мрачный удел будет кочевать к новым неосвоенным территориям.

– Воздух здесь пахнет иначе.

– Ионизация, – отвечает бион. Он ведет меня вперед. К круглому зданию белого цвета. Остальные высотки серого цвета, – Жители Арены опасаются заражения, поэтому воздух проходит многоэтапную очистку. Просто так ни одна муха не пролетит.

– Снаружи казалось, что через проволоку можно перебраться.

– Так кажется. На деле упрешься в ограждение. А если попытается сломать – убьет током.

Я кривлюсь. Они ведь видели, что у стен играют дети. Никаких исключений. Военные и горожане не разделяют жителей удела на взрослых и малышей.

– Катя в этом здании?

– Да, их провозили через рукав. Она в блоке карантина, распределена в женскую камеру, где проходит очистка. На этом этапе ты еще сможешь переговорить с ней.

– Что потом?

– Если хочешь забрать сестру, доверяй мне.

– Я стараюсь.

На входе в карантинный блок нас встречают военные. И меня и Веслава досматривают, затем проводят в небольшие цилиндрические камеры, где обдают паром сверху и снизу. После тщательной обработки мы проходим внутрь и подаем прошение. Все делает бион. Я же сижу в стороне на одном из стульев в зоне ожидания.

Запись ведет молодой парень, администратор. Одет в белую одежду с тугим воротничком, который как будто душит его. На вид такой же мэрок, как Катя. Но ведет себя так, словно ему давно за сорок.

– Вы подавали прошение вчера и второе нужно, чтобы приложить и передать в департамент, – будто робот проговаривает парень. Бледный с розовыми пухлыми губами он периодически посматривает на рослого военного с интересом. Я вижу, как его взгляд бегает, изучая ужасные шрамы на лице биона и на его трубки. Когти Твари навсегда остались на лице Истрова и напоминают каждому о жизни за стеной. Многие горожане в безопасных зонах, подобных этой, за всю свою жизнь могут не увидеть ИХ. Так как большая часть горожан Дагора никогда не видели Тварь до разрушения стены.

– Много бюрократии, – сухо поясняет военный, передавая подписанные листы, – Переводите все в электронные системы.

Паренек кивнул, пожав плечами.