Я, Абдалла

Идрис замотал головой, он все меньше понимал, о чем говорит офицер.

– Но, когда гибнут наши дети, когда гибнут беременные женщины, прямо здесь на нашей земле, мы не можем оставаться в рамках. Это то, что делает нас другими, и никто нас не осудит. То, что случилось развязало нам руки, и очень не поздоровится тем, кто стоит у нас на пути, вы мне поверьте. Я убедил своего товарища, что смогу уговорить вас помочь нам, я верю в это, я верю, что вы не дикарь, а разумный человек. Но..у нас всего один день, я признаюсь вам, нам дано всего два дня на разговоры с вами, и один уже прошел… Нам нужна информация, и нужна срочно, прямо сейчас. Мы не допустим гибели людей, не допустим еще одной еще одной трагедии на нашей земле.. Я обращаюсь к вашему разуму, к вашей душе, – лицо офицера снова исказила гримаса, – расскажите все, что знаете, и я удержу Джека, вы будете в безопасности, и я помогу вам узнать о вашей семье…

Главный вопрос, который меня интересует на данный момент – продолжил после небольшой паузы Брайан, – есть ли еще группы, подобные вашей на территории страны?

Идрис приподнялся с койки, даже небольшой стаканчик выпитой воды придал сил, он даже смог сесть, свесив ноги на пол.

– Я,– арестант перевел дух, – я..до сих пор не понимаю.. о чем идет речь. Какие группы, о чем вы? Что я сделал такого? За кого меня принимают?

– Вы пособник террористов, вы оказывали помощь группе ближневосточных бандитов, проникнувших на территорию нашей страны, – в голосе офицера звучали стальные нотки, – вас взяли на месте атаки с оружием в руках над рядом с убитым человеком. Экспертиза показала, что именно из вашего оружия был убит крис Эванс, охранник магазина обуви. Вы – мусульманин, как и те звери, вы будете отрицать это?

Идрис был ошеломлен этой беспощадной речью, окатившей его как ледяной дождь. Сердце колотилось, воздух не шел в легкие, он старался вдохнуть глубоко, но тело не слушалось его, осознание ужаса положения, в котором он оказался уничтожало волю.

– Я повторяю вопрос – вы отрицаете, что вы мусульманин?

– Я не..не отрицаю этого , – тихо прошептал Идрис

– Я повторю и то, что вас нашли с оружием в руках месте террористической атаки.

Может хватит морочить мне голову? Ваш единственный шанс – сотрудничество. Вы должны начать отвечать на вопросы.

– Я … не помню хорошо, что было.. но я точно знаю, что я не преступник, – в отчаянии крикнул Идрис, – я был там с семьей..мы покупали обувь Мэри, моей дочери..

– Я теряю терпение, – прошипел Брайан, его глаза огненными иглами впивались прямо в зрачки допрашиваемого, – мне надоел этот бред.

Идрис не представлял, что думать и говорить, ужас вернулся, маленькая пауза, где с ним говорили человеческим тоном и даже обещали помощь испарилась, как будто ее и не было.

– У меня нет никакой симпатии к вам, – услышал он все тот же стальной голос, -я играл свою роль хорошего полицейского. Я бы с удовольствием перемолол вам кости.. – Брайан замолчал на мгновение, дернул головой и продолжил более спокойным тоном, – Как я вам и говорил, нам дали два дня на разговоры. Сегодня вечером это время заканчивается, и с вами будут обращаться совсем по-другому. В ваших интересах заговорить сейчас. Поймите, когда нам нужны ответы, мы их получаем любым путем. Я уговорил Джека дать мне пообщаться с вами просто потому, что не люблю насилие и верю в человеческий разум…Мой последний совет, не доводите до вечера, и не надейтесь умереть, – на лице офицера появилось некое подобие улыбки, – вам этого не дадут, вы прочувствуете всю боль причиненную вами нашим людям, я вам обещаю.

Крис замолчал, ожидая реакции собеседника.

Идриса мутило, в животе как будто крутила воронка , он чувствовал, что теряет сознание. Ужас давил его, надежда, появившаяся с началом общения с Брайном угасла, растворилась в воздухе, как будто и не было того живительного стаканчика воды, данным ему офицером, не было почти дружественного тона… Вокруг снова был мрак неизвестности.

– Ваш выбор, – Брайану надоело ждать, направляясь к выходу, он добавил, – желаю вам удачи с Джеком сегодня вечером… Я уверен, что вы повеселитесь на славу..

Прошло немного времени, не больше получаса, и дверь в камеру снова открылась. Обессилевший арестант увидел мужчину, толкавшего перед собой небольшую тележку, и женщину, оба были в медицинских халатах

Идрис приподнялся с койки, опустошенный и ослабленный, он все-таки не собирался сдаваться без боя.

Что..что вы хотите делать? – страх сковал горло, это был не крик, а свистящий шепот.

– Ничего, ничего…мы врачи, мы здесь, чтобы помочь, вам нечего бояться, – мужчина на самом деле больше был похож на доброго семейного доктора, чем на убийцу, – одна капельница, обезвоживание, знаете ли, не шутка, а мы не хотим вас потерять.

Голос врача был уверенным и дейстововал успокаиваще, Идрис так устал, больше всего ему хотелось закрыть глаза и забыть все, что его окружало…Откинувшись на койку, он прошептал –

– Хорошо…делайте свою работу..

Врачи действовали очень расторопно, через пару минут контейнер с раствором висел над изголовьем кровати, а Идрис даже не заметил как игла капельницы оказалась в вене, женщина оказалась мастером своего дела.

Арестант все же наблюдал за действиями своих то ли спасителей, то ли мучителей, гадая, что же в контейнере, жизнь или смерть. И, когда сквозь полуприкрытые веки он увидел как женщина достала кармана халата небольшой флакон, и, набрав из него жидкость оранжевого цвета в шприц, стала вводить ее в контейнер, Идрис взбунтовался.

–Оставьте меня в покое, что это, что вы хотите мне еще вколоть, – собрав все силы, он потянулся к игле, торчащей в вене. Железной хваткой, так неожиданной для «доброго доктора» мужчина в халате схватил его руки, Идрису почувствовал сильную боль, как будто его запястья сдавили клещами, он не мог и пошевелиться от боли.

Ну вот, так лучше – голос врача стал жестче, – я еще раз повторю, все, что мы делаем – вам на пользу. Раствор восстановит ваши силы, вы почувствуете себя намного лучше.

Врач помолчал и продолжил

– Мы вас обездвижим, чтобы не было никаких больше глупостей с вашей стороны. Лежите и ни о чем не беспокойтесь, это лучшее, что вы можете сделать сейчас…

Жидкость, поступающая в обезвоженный орагнизм делала свое дело, арестанту на самом деле становилось легче, в голове немного прояснилось, горло уже не походило на наждачную бумагу, и, сглотнув, Идрис прошептал

– Будь по вашему…

Он уже не сопротивлялся, когда врачи зафиксировали его на койке широкими ремнями, наподобие стрэпов, какими он пользовался для крепления грузов в своем вэне.

– Я стал просто грузом, – горько усмехнулся про себя Идрис, – что будет дальше…

Выхода не было, помощи, даже сочуствия ждать было не откуда, вокруг была одна неизвестность. Закрыв глаза, арестант решил больше не тратить силы на тревогу и, подавив страх, постараться твердо встретить все, что ожидало его впереди…

В библиотеке царили приятный полумрак и прохлада, полки с книгами действовали успокаиваще, мягкие кресла располагали к общению.

– Мы все-таки врачи, – женщина была уже просто в джинсах и футболке, – ты когда-нибудь задумывался, правильно ли то, мы здесь делаем?

Мужчина помолчал, вытащив из нагрудного кармана небольшую золотую ручку он покрутил ее в ладонях.

– Конечно, я думаю об этом..Я не скажу, что это мешает мне спать, но, определенно, я задумываюсь о том, как я использую свой диплом Стэнфорда.

– И, что.. к каким выводам приводят тебя эти раздумья? Тебе нравится то, чем мы здесь занимаемся?

– Трудно и неправильно делать что-то против своей натуры, – мужчина покачал головой, – ты знаешь меня, я люблю порядок во всем, по крайней мере стремлюсь к нему. Поэтому, некоторое время назад я разобрался с этим вопросом, отделив, так сказать для себя зерна от плевел.

– И что…что ты для себя разъяснил, – женщине нужен был конкретный ответ на вопрос, мучающий ее уже очень долгое время.

– Моя фамилия не Менгеле, – мужчина снова медленно покачал головой, – мы с тобой работаем не на нацистов, мы на правильной стороне. Они убийцы, Сьюзан, они объявили нам войну, и мы помогаем защитить нашу страну от террора. Да, мы не обычные врачи, мы не лечим детишек от простуды… но..кто-то должен делать то, что мы здесь делаем. И, послушай, – снова поиграв немного золотой ручкой в ладонях, продолжил доктор, – на самом деле, что мы такого делаем? Вот, к примеру, наш нынешний пациент… Я не знаю, что он сделал. Но я точно знаю, что он здесь, потому что у наших спецслужб есть на то веские причины. И мне этого достаточно, я больше склонен верить нашим парням, чем гадать, виновен он или нет. Он враг, и этим все сказано. И, еще раз, что мы делаем? Колим ему яд, сжигаем сосуды, органы, вызываем некроз?? Нет, напротив, все, что мы делаем – укрепляем организм, вводим тонизирующие препараты, спасаем от обезвоживания, т.е. делаем именно то, что должны делать люди нашей с тобой профессии, лечим и восстанавливаем. И точка. Меня как врача не волнует, что все это делается в том числе, чтобы он находился в сознании как можно дольше и выдержал допрос, не умерев преждевременно. Но..это уже другая часть истории, к которой я не имею никакого отношения.

Сьюзан сидела, молча разглядывая ручку в тонких нервных пальцах коллеги. После долгой паузы она наконец заговорила

– Ты прав. Пусть все горит огнем, ты прав. Не мое собачье дело, что с ним делают потом. Здесь и сейчас я помогаю ему, делаю свое дело, а дальше им занимаются другие. Вот они пусть и думают, – на усталом лице Съюзан даже появилось некое подобие улыбки.

– Вот и правильно..стресс и переживания здоровья не прибавляют, а мы нужны нашим детям, не забывай…– с лица мужчины тоже ушла туча, он был рад, что им с коллегой казалось удалось справиться с не дающим им обоим покоя вопросом.

Идриса долго везли по еле освещенному корридору, они чувствовал, что каталка идет по уклону, они направлялись вниз, в подвальное помещение. Редкие лампы на потолке не могли соперничать с темнотой, так что вокруг царил мрак , совершенно не придающий оптимизма. Это был трюк, рассчитанный на страх, на подавление воли пленника перед так называемым «интенсивным допросом». Допрашиваемый должен был прочувствовать, что он один в пустоте, и помощи ждать неоткуда. Убивали надежду, самую ничтожную искру, что теплится в каждом, добряке и убийце, веру в чудесное спасение и избавление от мук. Джек и Брайан везли свою жертву молча, не желая тратить время на угрозы и предположения, что с ним будет внизу. Оба были сосредоточены, прошло два дня, результата не было, и им предстояло сделать все, и даже больше для получения так нужной информации. Они так не проронили и слова пока наконец не приблизились к широкой железной двери с правой стороны корридора. Прежде чем открыть тяжелую дверь, Джек оглянулся на Идриса и без тени улыбки спросил

– Ну, что, готов к веселью? Мы готовы.

Пленник молчал, он понимал, что нет смысла говорить, кричать, скулить о пощаде. Он находился в центре ужасного урагана, катастрофы, и все, что он мог сделать – стиснуть зубы и не дать себе потерять рассудок, сохранять самообладание до последнего.

Его ввезли в просторную комнату, больше напоминающую зал госпиталя, стены и даже потолок были покрыты кафельной плиткой. На стенах по периметру были установлены какие-то приспособления, аппараты, о предназначении которых можно было только догадываться.