Олег Вещий – князь урманский. Кровная месть

«Кровь за кровь! Жизнь за жизнь!»

– Вражда! Вражда! Вражда! Клянусь! Клянусь! Клянусь! – многоголосье молодых воинов пронеслось по берегу Кубани.

– Нужно отправить погибших в последний путь. Они должны найти своё место в Ирии[28 - Ирий – рай в древнерусской мифологии. [12]], – произнёс Аслег.

На берег вытащили две ладьи. Аслег с Асмундом отнесли тела отца и матери на одну из похоронных ладей. В эту ладью положили: два меча, два копья, две кольчуги, два шлема, два щита, два лука, несколько стрел, украшения, которые смогли найти в светлице, трупы двух коней, конскую сбрую, сосуды с вином, мёдом и пивом, фрукты, ключи, замки, топоры, несколько золотых и серебряных монет. Аслег свернул головы петуху и курице, бросил их на ладью в качестве жертвы. Остальных убитых, которых нашли в Урмане, с небольшим имуществом положили на вторую ладью. Ладьи обложили снопами сена и полили обильно растительным маслом.

Ефанда стояла на берегу и смотрела, как готовили в последний путь её мать и отца, по щекам у неё текли слёзы. Ещё вчера, укладывая спать, мама улыбалась и расчёсывала ей волосы, а теперь её нет. Не-е-ет! От этих воспоминаний у Ефанды больно сжалось сердце, она расплакалась сильней.

Асмунд, Аслег и ещё несколько дружинников светочами подожгли сено и ладьи. Всё яростно запылало, дым столбом поднялся в небо. Похоронные ладьи спустили в реку.

– Богиня Магура[29 - Магура – в древнерусской мифологии дочь Перуна, птица-молния, богиня Ирия. Магура сопровождает погибших воинов в Ирий.], забери погибших и отнеси их на Луга Сварожьи, пусть они присоединяются к рати Перуновой[30 - Перун – в древнерусской мифологии бог-громовержец, покровитель князя и дружины.], – сказал Аслег. – Папа и мама, будьте спокойными, я помщусь за вас!

Исполнив погребальный обряд, переплыв реку на ладье, все вернулись в лес к Хорсославу. Солнце опускалось за горизонт, начинало темнеть.

Вышедший навстречу волхв рассказал вернувшимся отрокам, что поведал раненый старик.

Прошлым вечером к Урману причалили киевские ладьи. Князь Дир сказал, что лично прибыл к великому князю Асдару с изъявлением покорности и привёз с собой серебро, золото и другие дары, и что его войско готово служить великому князю в войне против Абдуллаха Шилки. Он попросил воеводу крепости сообщить о нём великому князю. Когда Асдар вышел навстречу, киевские воины напали на охранников, а воевода Аскольд убил великого князя, вонзив меч в спину. Открыв ворота крепости, киевляне запалили костёр и густым дымом подали знак хазарам. В скором времени в крепость ворвались хазары. Нападающие разграбили всё, что можно. Они забрали в рабство молодых юношей и девушек, а тех, кто не представлял ценность как рабы, убили. Хазары не пожалели никого – ни стариков, ни детей. [13]

– Вам нужно ехать к тиуну Аслану. Из сыновей кагана Асгора остались только он и Абдуллах Шилки, – сказал Хорсослав. – Самый старший среди вас теперь Аслег. Он будет принимать решения, а вы все должны его слушаться.

– К стрыю Аслану мы отправимся завтра рано утром! Вместе мы помстимся и спасём тех, кто попал в полон! – сказал Аслег.

К волхву Хорсославу подошёл его бывший ученик, который уже прошёл посвящение и стал волхвом.

Двадцатилетний волхв Велеслав был облачён в холщовые штаны и рубаху с длинными рукавами, без ворота, подпоясанную широким поясом. На плечах и голове юноши была одета шкура медведя, на ногах – лапти с онучами[31 - Онучи – обвертка на ногу под лапти. [14]].

– Ночью мне приснилось, что вокруг ладьи лежит огромный свирепый медведь. Вся шерсть у него вздыбилась. Это Велес[32 - Велес – один из верховных богов в древнерусской мифологии. [15]] не хотел отпускать ладью. Но когда я зашёл на ладью, то он развернулся и ушёл, – сказал Велеслав. – Дозволь, Хорсослав, я отправлюсь с ними.

– Как птицы летят, как звери бегут, как вода течет, как огонь горит, так и Велес замки отпирает, преграды убирает, дороги открывает! Во славу Велеса! В путь-дорогу! – Хорсослав прочёл заговор над Велеславом, а затем обратился к Аслегу. – С вами пойдёт волхв Велеслав, а Ефанду оставляйте со мной. Негоже ей неведомыми путями скитаться. Я её оберегу.

– На том и порешили, – сказал Аслег. – Лиман, расставь стражу и назначь, кто кого будет менять. Остальные пусть сходят в лесные зимовки[33 - Зимовка – лесной домик (полуземлянка), сезонное жильё во время деятельности в лесу вне поселения.], возьмут хлеб, просо[34 - Просо – пшено, крупа, получаемая из плодов культурных видов проса.] и сушеное мясо, а потом ложатся спать.

Ночью к Аслегу из темноты на восьминогом коне подъехал Один и сказал: «Первый совет мой – с родней не враждуй, не мсти, коль они ссоры затеют; и в смертный твой час то будет ко благу»[35 - «Старшая Эдда. Речи Сигрдривы».]. Подул ветер, Один исчез, а Аслег проснулся. Над лесом всходило солнце. Аслег разбудил дружинников, и они на ладье под червлёно-жёлто-белым парусом отправились к тиуну Аслану в Арту. Ефанда же осталась у волхва Хорсослава.

* * *

Через семь дней пути, который пролегал по реке Кубань, Азовскому морю, рекам Дону и Северскому Донцу, ладья причалила к Арте.

Город представлял собой укреплённую цитадель. С трёх сторон городище окружали земляные валы и рвы. Склон, обращенный к реке, из-за своей большой крутизны, являлся непреодолимым природным препятствием для противника. По периметру цитадели за земляными укреплениями стояли каменные стены шириной до четырёх метров. В десяти метрах от угла крепости к стене примыкала каменная башня, а неподалеку от неё находился вход. Над башней развивался трёхцветный, червлёно-жёлто-белый стяг. Мост через ров перед крепостью был опущен, но на берегу стояли воины с мечами и копьями на изготовке.

– Я – Аслег, сын великого князя Асдара, внук кагана Асгора! Почему меня не встречает мой стрый Аслан? – спросил вышедший на берег Аслег.

– Времена нынче тяжкие[36 - Здесь: опасные. Тяжкий – тяжёлый, опасный.]. Русы русов жизни лишают. Посыльного мы уже отправили, – ответил Аслегу впереди стоявший воин.

Через некоторое время вернувшийся посыльный сказал, что Аслег может пройти к Аслану, а остальные пусть ожидают.

Быстрым шагом, пройдя по городищу, Аслег зашёл в гридницу Аслана. Посередине помещения стояли длинные столы, вдоль которых располагались тяжелые, широкие лавки, покрытые мехами, по стенам висело оружие и доспехи. Аслан сидел на большом деревянном кресле, покрытом шкурой волка.

Взглянув на своего родного дядю, Аслег опешил, округлил глаза. На его груди, на золотой гривне, висел символ власти – золотой родовой знак «УрМан», принадлежащий ранее отцу Аслега.

– Здрав будь, сыновец[37 - Сыновец – устаревшее слово, означает сын брата, племянник по брату.], – сказал Аслан.

– Здрав будь, – ответил Аслег, задумавшись. Он отметил, что Аслан не встал из-за стола и не подал руки.

– Присядь, отобедай с дороги, – Аслан жестом руки пригласил к столу.

– Благодарю, только некогда мне. Я пришёл за подмогой. Вели снаряжаться своим ратникам, выступим на киевского Дира и на козар, спасём тех, кого взяли в полон в Урмане и помстимся за моего отца, твоего брата, великого князя Асдара, – сказал Аслег.

«Аслан сидел на большом деревянном кресле».

– Теперь я великий князь Русколана! – Аслан приподнял рукой и показал Аслегу «УрМан». – А ты не спеши, послушай, что я тебе скажу. Моего брата, твоего отца, убили по закону кровной мести за убийство козарского кагана Тархана. Всё захваченное козарами имущество и люди, взятые в полон, по праву принадлежат им, как победителям.

– Твой брат – твоя родная кровь! По заветам Родных Богов ты должен за него помститься! Кровь за кровь! Жизнь за жизнь! – Аслег нервничал, с силой сжимал зубы, играл желваками на скулах лица. Он уже понимал, что его родной дядя не поможет и даже не даст своих воинов.

– А Угор не родной брат твоего отца, не родная кровь? Но Асдар пошёл на него войной и меня в сечу втянул!

– Нет, Аслан, не мой отец развязал эту братоубийственную сечу. Ты лучше меня знаешь, что её объявил Угор, который захотел стать каганом, но хурал вручил «УрМан» моему отцу.

– Асдара больше нет. А наш «УрМан» я выкупил. И заплатил очень дорого. Мне пришлось признать верховную власть козарского кагана и заключить с Козарией ряд[38 - Ряд – в Древней Руси договор, соглашение (имел юридическую силу).]. Я теперь тудун[39 - Тудун – наместники кагана, правитель области в Хазарском каганате.] Захарии. С другим тудуном Захарии, Диром, я тоже заключил ряд дружбы и мира. Козарский каган-бек Исаак отдаёт в жёны мне свою сестру. И никакой сечи с Козарией я начинать не буду, а если потребует казан Захария, то ещё и дам ему свою дружину и воев. А в Урман я отправлю своего тиуна, так что ты можешь туда не возвращаться. Хочешь, оставайся у меня, будешь младшим гридем. [16]

– Ты недостоин носить «УрМан», – пылая от злости и ненависти, Аслег развернулся и вышел из гридницы не прощаясь.

– Аслег, сыновец…, вернись, подожди, – вдогонку сказал Аслан, затем злобно крикнул: – Касаг, зайди!

В гридницу зашёл гридь, стоявший у входа.

– Немедля найди мне Маммара, – раздражённым голосом произнёс Аслан.

Когда охранник кинулся искать Маммара, Аслег быстрым шагом подошёл к своим дружинникам. Он пылал от гнева и хотел дать команду обнажить мечи, чтобы напасть на Аслана, но вспомнил слова Одина – «с родней не враждуй», и приказал:

– Грузимся и отплываем.

Через некоторое время в гридницу зашёл невысокого роста ратник.

– Кликал меня, великий князь?

– Да, проходи, – Аслан жестом подозвал Маммара ближе. – Тебе нужно выполнить особое задание, как ты умеешь. Только что от меня вышел Аслег, сын Асдара. Он не должен вернуться в Урман. И стрелы, которые сразят его вместе с дружинниками, где-то на половине пути до Урмана, должны быть киевских русов. Ты понял меня?

– Да, мой великий князь. Я всё понял и выполню так, как нужно, – Маммар склонил голову и вышел.

Уже начало темнеть, когда дружина Аслега причалила к крепости Урте. [17]

Подойдя к краю рва, окружавшего крепость, Аслег крикнул охранникам:

– Отпустите мост и откройте ворота, впустите нас в Урту!

– У нас приказ великого князя Аслана никого не впускать, – ответили из башни крепости.