Смертельная связь

Смертельная связь
А. С. Грехова

Возможно, многие назвали бы меня деревенской дурочкой, глупышкой, сумасшедшей и были бы правы, но я всегда была странной, другой…

Смертельная связь

А. С. Грехова

© А. С. Грехова, 2020

ISBN 978-5-0051-3889-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О нем рассказывали многое, но что правда, а что вымысел? Говорят, что это его проклятие, но оно стало и нашим проклятием. Моим, моих сестер, друзей, знакомых и… родителей. Говорят, что он убийца, что он пьет кровь молодых девушек и юношей, чтобы продлить себе жизнь и поддержать в своем теле нечеловеческую силу, обладать сверхспособностями… Что ж. Мне уже все равно. Я сделала свой выбор, и я не изменю решения, хоть и знаю, что подписала себе смертный приговор…

***

– Пойми, она же еще совсем ребенок! – мужчина никак не мог успокоиться и смириться с тем, что его единственная дочь достанется этому исчадию Ада, жившему в старом замке на другом берегу реки. – Она мое сокровище… – он заплакал, не имея возможности больше сдерживать свои отцовские чувства.

– Я не могу тебе помочь, Андре, – наконец-то произнес староста деревни, к которому и пришел отчаявшийся отец накануне жертвенного дня. – Выбор пал на Николь, и если я вмешаюсь… Люди поднимут бунт, Андре, а этого я допустить не могу. Они уничтожат тебя, меня и наши семьи, – ответил он, а у самого сердце кровью обливалось при виде отцовских слез. Он его понимал, знал, как это может быть больно, страшно, невыносимо. – И это еще не все. Неужели ты не понимаешь, какая беда ждет всех нас, если я нарушу договор между нами, людьми, и Графом? Он защищает нас от тех тварей, живущих в лесу. Нас и все деревни в округе. А мы платим ему дань. И ты знаешь все это не хуже меня. Законы были написаны давно, и не мне их менять.

Андре кивнул и вытер тыльной стороной руки слезы с загорелого лица. Жребий пал на его дочь, и теперь он должен лишь смириться с этим. Такова их судьба. Раз в тридцать лет, в жертвенный день, Граф получал плату с их деревни, и отец юной Николь ничего уже с этим не мог поделать.

– Попрощайся с дочерью, Андре, успокой жену. У тебя на это есть еще два дня, – произнес староста, глядя на мужчину глазами, полными понимания и грусти.

– Хорошо, Мартин, – ответил ему тот и медленно побрел в сторону своего дома, где его ждала жена, надеясь, веря. Сегодня он не сможет утешить ее, сегодня он скажет ей, что их милая невинная Николь будет принесена в жертву, как того и требовал закон.

***

В дверь неуверенно постучались. Андре с трудом встал на ноги, чтобы впустить незваного гостя. На пороге его дома стояла девушка, жившая на окраине деревни в стареньком, покосившемся от времени доме вместе с тремя сестрами и бабушкой, которая вот уже неделю не могла встать с постели, сильно захворав.

– Добрый вечер, – поздоровалась она с хозяином дома.

– Не думаю, что вечер добрый, Лисандра, но заходи в дом раз уж пришла, – было видно, что мужчина с неохотой разговаривал с непрошеной гостьей, но и проявить к ней неуважение или грубость накануне жертвенного дня он не мог. Неважно, как ему было плохо, больно или тоскливо, таковы были законы. И Лисандра об этом тоже знала. – Что привело тебя в столь поздний час к нашему дому, дитя? – спросил вновь Андре у нее, садясь за стол и жестом приглашая присесть и ее рядом.

– Я пришла в твой дом и к тебе с предложением, от которого, я думаю, ты не сможешь отказаться. То, что я хочу сказать, может изменить все и для тебя, и для меня.

Мужчина напрягся. Это было видно по его глазам, губам, сжавшимся в узкую полоску, вздувшимся венкам на загорелой шее, по лицу, которое стало очень серьезным и даже каким-то строгим.

– Я знаю, что твоя единственная пятнадцатилетняя дочь Николь стала в этом году избранной… – продолжила тем временем она, тщательно подбирая слова.

– Это все знают, Лисандра, – совершенно серьезно и слегка раздраженным голосом ответил тот. Его глаза слегка покраснели, а венки на шее набухли еще сильнее от напряжения и притока крови. – Позлорадствовать пришла?! – внезапно выкрикнул обессиливший от горя отец, у которого нервы начали сдавать. Он больше не мог сдерживаться и скрывать свои чувства.

Андре довольно резко встал из-за стола и нервно прошелся по комнате. Его жена, услышав голос мужа, поспешила спуститься вниз, оставив в комнате юную Николь, которая никак не могла успокоиться. Она плакала, проклиная судьбу и тот день, когда выбор пал на нее.

– Что здесь происходит? Что случилось? – дрожащим голосом спросила хозяйка дома, наскоро вытирая слезы с лица.

– Добрый вечер, – поздоровалась с женщиной Лисандра. – У меня есть к вам предложение, – аккуратно продолжила говорить девушка, убедившись, что ее внимательно слушают. – Я готова поменяться местами с вашей дочерью, но сделаю это лишь при выполнении вами определенных условий.

От неожиданности женщина схватилась за сердце, и мужчине пришлось усадить ее на стул, аккуратно придерживая, чтобы та не упала без чувств. Андре тоже после этого сел рядом с женой, так как его ноги вот-вот могли подкоситься. Он был уже готов на все, лишь бы Николь, его девочка, осталась жива.

– Говори, Лисандра, говори же, чего ты хочешь?! – поторопила ее женщина голосом, полным боли и надежды. Она взяла мужа за руку и крепко ее сжала.

– Я готова заменить вашу дочь в жертвенный день, отправиться вместо нее в замок Графа, но мне надо, чтобы мои сестры и бабушка ни в чем не нуждались. К тому же, бабуля сильно захворала и ей нужен лекарь, а денег у меня на него нет. У вас есть средства, и я это знаю, а мои родные без денег долго не протянут. Земля стала бедной, на ней почти ничего не растет, продавать нечего, а скотина давно сдохла или была съедена.

Андре и Милена переглянулись. Им хватило секунды, чтобы принять единогласное решение.

– Мы согласны, – сказал мужчина. – Завтра с первыми петухами приходи к дому старосты деревни. Мы будем ждать тебя там.

Лисандра улыбнулась, но улыбка получилась какой-то печальной. Пожелав хозяевам дома доброй ночи, она вышла вон. На улице было еще не очень темно, но с каждой минутой становилось все темнее и темнее. В воздухе ощущалась прохлада, которая приходила с наступлением ночи, а на сердце Лисандры было тяжело. Она знала, что скоро уже не увидит ни солнца, ни травы, ни цветов, ни своих родных и горячо любимых сестричек. Она знала.

На следующее утро Лисандра, Андре и его жена Милена встретились у дома старосты деревни. Только он, представитель закона и его исполнитель, и никто больше, мог проследить, чтобы договор между семейством Смит и Хэмпсонов был выполнен так, как надо.

– Лис, подумай хорошенько. Ты хоть понимаешь, на что соглашаешься? Я знал твоих родителей и не думаю, что они допустили бы подобное. Ты ведь и мне как племянница, – уговаривал ее староста. – Одумайся!

– У меня нет выбора, дядя Мартин. Ты не хуже меня знаешь, что зе?мли на нашем участке бедные, да и в самой деревне не лучше, у нас не осталось ни денег, ни скотины, а прокормить всех я уже физически не могу. У Хэмпсонов эти средства есть, а также есть возможности. Ради Николь, я думаю, они сделают все.

Мужчина и женщина закивали, подтверждая слова девушки. Они сидели рядышком, взявшись за руки, мысленно взывая ко всем существующим богам, чтобы Лисандра не передумала. Они не могли вмешиваться в разговор между ней и старостой, не имели права, так как были заинтересованы больше всех остальных в выполнении данного договора.

– Я помогу тебе и твоей семье, Лис. Только не делай ты этого, – сказал мужчина, но та лишь усмехнулась и покачала головой, отказываясь от его предложения.

– Нет, дядя Мартин. Тебе и самому надо кормить троих детей. Ты не сможешь прокормить нас и погубишь свою семью. Я никогда не поступлю так с ними.

Староста сел. Он честно пытался отговорить девушку, но у него ничего не получилось. А самое страшное то, что она была права.

– Прошу, проследи за исполнением договора. Пусть гарантией этого будет жизнь их дочери Николь.

– Но… – Андре попытался что-то сказать, но староста прервал его на полуслове, подняв руку вверх.

– Условия выдвинуты. Жизнь Николь будет отныне принадлежать ей, но лишь до тех пор, пока вы, Хэмпсоны, будете добросовестно исполнять обязательства, возложенные на вас относительно семьи Смит: трех девочек и пожилой женщины – бабушки Лисандры, – отчеканил тот, опуская руку вниз. – Вы согласны с условиями договора? – спросил он у Андре и Милены. Супруги кивнули. – Подпишите бумаги. В жертвенный день все жители деревни услышат и узнают о данном соглашении, став свидетелями, а место Николь займет Лисандра Смит.

Закончив с формальностями, все разошлись по домам. Хэмпсоны должны были решить все вопросы, связанные с финансами и дальнейшим содержанием сестер Смит и их бабушки, а Лисандра – попрощаться с родными.

Настал жертвенный день. В этот день не устраивались праздники и гулянья, не было веселья и улыбок, громкого смеха и задорных шуток. Его проклинали одни и благословляли другие. Одни плакали, а другие утешали горем убитых родителей, мысленно благодаря богов, что их дети в целости и сохранности. Жертвенный день всегда считался днем боли, скорби и утраты. Но сегодня, в этом году, все было по-другому. Все изменилось. На площадь, расположенную в центре деревни, вышел староста. Он зачитал бумаги, подписанные Хэмпсонами и Лисандрой Смит, а место юной и невинной Николь заняла та, которая решилась на все это добровольно ради благополучия своей семьи.

Началось!

Девушка медленно двинулась в сторону реки, а Мартин и остальные жители деревни шли чуть поодаль от нее, сохраняя гробовое молчание. Сегодня не было слез горем убитых родителей, причитаний и проклятий. Лисандра попросила своих сестер остаться дома с больной бабушкой. Она хотела, чтобы они запомнили ее веселой, жизнерадостной и доброй, но не такой. Лис не хотела видеть их заплаканные лица и глаза, наполненные страхом и болью.

Девушка вышла на берег реки, где ее ждала лодка с двумя лодочниками, находящаяся рядом с небольшим деревянным причалом, чтобы перевезти ее на другой берег реки к замку Графа. Мужчины, как того требовал жертвенный день, были одеты в черные одежды, а на головах у них были маски, скрывавшие лица. Они не только должны были доставить Лисандру на противоположный берег, но и убедиться в том, что она зашла внутрь замка. Это была их работа. Лишь когда «жертва» скроется за массивными воротами, сделка между жителями деревни и Графом будет считаться выполненной.

Лисандра аккуратно зашла в лодку, села на деревянную скамью, расположенную внутри нее, и попрощавшись со старостой деревни, надела широкополый капюшон своей черной накидки на голову. Лодку отвязали от причала, подтолкнули, а затем лодочники взяли весла, чтобы направить их небольшое судно в сторону противоположного берега. Мужчины молчали. Не только из-за того, что им нечего было сказать девушке, но и потому, что были немыми. Они многое видели, но никогда ни о чем не рассказывали. Не могли. И этого требовали непреложные правила жертвенного дня.

Прибыв на место, один из мужчин вылез из лодки на берег, подтянул ее ближе к причалу, привязал, а затем подал руку Лисандре, помогая ей подняться, после чего они направились в сторону замка. Смеркалось. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, а небо начали затягивать тяжелые свинцовые тучи. В последних солнечных лучах замок выглядел еще более мрачным и зловещим, нежели днем или издалека. Серый камень, покрытый мхом у основания, высокие башни-шпили, упирающиеся, как могло показаться, в самые облака, массивные и довольно тяжелые ворота, которые сейчас были слегка приоткрыты. Видимо, ее уже ждали. Зайти внутрь было совсем не сложно, а вот выйти… Скорее всего, нет. И Лисандра об этом знала.

Девушка сделал глубокий вдох, наслаждаясь ночной прохладой воздуха в последний раз, а затем прошла внутрь. Мужчина, сопровождавший ее, постоял еще какое-то время недалеко от ворот, развернулся к ним спиной и быстрым шагом, не оборачиваясь, направился к берегу реки, где осталась лодка.

Лисандре было очень страшно здесь находиться. Казалось, что все это место пропахло смертью. Сердце начало сильнее биться в ее груди, отбивая барабанную дробь, кровь прилила к вискам, голова слегка закружилась. Руки и ноги отказывались слушаться, а мысли сковывал ужас, граничащий с паникой. Девушка шла по пустому и темному коридору замка, который освещался лишь редкими факелами, зажженными кем-то, а может и самим хозяином замка, еще совсем недавно. Кто-то или что-то хотело, чтобы она шла именно здесь и нигде больше. От холодного камня пахло сыростью и плесенью, а вокруг стояла давящая гробовая тишина, нарушаемая лишь звуками ее неуверенных шагов и треском огня факелов.