Кристофер Клин и два короля

– Опять засмотрелся на даму Треф?

Кристофер покраснел и застыл на месте, будто его огрели метлой. Зандра поспешила скрыть улыбку, чтобы не смущать его ещё сильнее. Все в таверне знали, что в прошлом году, когда Кристофер захотел учиться в рыцарской академии, он внезапно решил поступить на службу в Дом Треф. Он запоем читал всё, что только удавалось найти о Трефах, и мог часами рассуждать о том, как прекрасен этот Дом, но только Зандра догадывалась об истинной причине его интереса.

– Я… ищу парадный костюм, – соврал Кристофер и начал лихорадочно рыться в шкафу.

– Я могу помочь, – сказала Зандра. – Он на тебе.

– Ой, – смутился Кристофер. – И правда…

– Пойдём к столу, – оглядев его с ног до головы, предложила Зандра.

Внизу кто-то вскрикнул, послышался грохот.

– Похоже…

– …старый Голланджер пришёл. И таверна наподдала ему под зад. Ей-бубны, ну что там такое?..

Зандра поспешила вниз, туда, где всё ещё раздавались болезненные охи.

Кристофер вздохнул. Если кому и доставалось от таверны столько же, сколько ему, так это Голланджеру. Зандра говорила, что таверна невзлюбила его с того самого дня, когда тот появился на пороге. Да и Голланджер не был с таверной любезен. Он постоянно бранил её, осыпал проклятиями, а после трёх рюмок лесной настойки грозился сжечь. Олдред, правда, считал, что всё началось с того случая, когда Голланджер, будучи ещё совсем юным, имел неосторожность слишком громко заявить, что краска на крыльце «Мёрф» облупилась и совсем её не красит. Но это было так давно, что никто не мог сказать, правда это или нет. А сам Голланджер распространяться об этом не желал.

Снизу вновь послышались проклятия, что-то разбилось. Кристофер закрыл шкаф и улыбнулся. Кое-что в «Мёрф» не менялось, и это было хорошо.

Глава 2

Гадание

День рождения Кристофера в этом году совпал с торжеством по поводу его отъезда в Академию. Столы в большом зале пришлось составить вместе, чтобы всё приготовленное уместилось. Зандра и её помощники-хобгоблины трудились несколько дней, а в последнюю ночь вообще не спали. Зандра так волновалась, что раздавала в два раза больше поручений, чем обычно. Поэтому Кристофер и оказался в лесу: ему пришлось собирать остатки упавшей ночью звезды, и как можно быстрее, пока на ней ещё оставалась пыль, которую так любят травяные гусеницы.

– Звёзды падают не каждую ночь, – заметила Зандра. – И мне пыль нужна для торта, а гусеницам просто нравится всё блестящее!

Она так сердито сказала это, что Кристоферу захотелось вступиться за бедных гусениц. Тётя в этом году особенно волновалась и хотела, чтобы всё было идеально, а Кристофер искренне не понимал почему. Его отъезд в Академию не был новостью, и все давно уже стали говорить об этом всерьёз.

– Я же говорила – нужно семь стульев, а не шесть с половиной! – услышал Кристофер, спускаясь вниз.

Перед Зандрой на полу валялись обломки стула.

– Или вы думаете, что кто-то из гостей сможет висеть в воздухе?

Едва Кристофер сошёл с последней ступеньки, как на него накинулось что-то длинное, шерстяное и чёрное. Он пошатнулся и едва не упал.

– Хвостик!

Кристофер опустился на колени и почесал собаку за ухом. Хвостик повалился на спину и задрал лапы, ожидая, что ему почешут животик.

– Нельзя кусаться! Эй, ты порвёшь мой новый костюм!

– Кристофер, ей-бубны! Встань с пола, на этот костюм ушла половина моих сбережений! – завопила Зандра.

– Пропади Пики пропадом! – схватилась за сердце Малинда, которую Зандра ласково звала «соседушкой», хоть она и жила в нескольких милях от таверны

– Как ты вытянулся за лето! Олдред, ты видел? И тощий, как кочерга!

Кристофер привык к чудачествам старой Малинды и не удивлялся, когда она сравнивала его со всякими предметами, хоть сравнения не всегда оказывались лестными. В позапрошлом году, когда его раздуло от шарового гриппа и он даже ходить не мог, она назвала его пузырчатой жабой. Так что кочерга – это было даже мило.

– Ну-ка, повернись, – произнесла Зандра, улыбаясь. – Хотела сама сшить ему костюм, но в последний момент передумала и заказала портному из Кона. Наш мальчик будет не хуже других!

– То есть костюм проделал путь из самой столицы, чтобы потом опять отправиться примерно туда же? – перебив Зандру, уточнил Олдред.

Зандра побагровела и была готова снова накинуться на него, но Голланджер вдруг просипел:

– Ха, Кристофер! Выглядишь как я сто тридцать восемь часовых лет назад. В молодости у меня были такие же чёрные кудри…

Он провёл рукой по волосам.

– У вас были кудри? – удивился Кристофер.

Он-то видел Голланджера только с большой сияющей лысиной, которую окружали редкие седые волосы.

– Представь себе, юноша! Я был ого-го… – бодро проскрипел старик, и в этот самый момент стул под ним рухнул.

– Да чтоб тебя на куски разнесло! – прокряхтел Голланджер, сидя на полу, и все поняли, к кому он обращался.

– Ну? Принесёт кто-нибудь стул? – спохватилась Зандра.

Дверь таверны быстро захлопала, открываясь и закрываясь.

– Она… Да она смеётся надо мной! – возмутился старик.

– Тебе показалось, – возразила Зандра, пока Кристофер и Олдред помогали ему подняться, и негромко добавила: – А ты… Да, ты! Я к тебе обращаюсь! Давай-ка полегче. Мало мне тут одного ребёнка!

Дверь захлопнулась.

В животе у Кристофера предательски заурчало. Он почти ничего не ел с самого утра, и это было настоящей пыткой. К праздничным угощениям никого не подпускали, так что пришлось перекусить яблоками, которые он нашёл у себя под кроватью.

– Никак не могу забыть прошлогодний торт, – мечтательно произнесла Малинда, вытянув длинную шею, и на миг Кристоферу показалось, что перед ним не старушка, а змея. Чего только не привидится, когда ты голоден… – В этом году он будет?

– В этом году будет кое-что получше! – с гордостью произнесла хозяйка таверны.

– Опять стекольный пудинг? – спросил Шилох, муж Малинды, проворный старичок, похожий на ребёнка с бородой, и от нетерпения подпрыгнул на стуле. – Ты ведь каждый год его готовишь!

– И на чём теперь сидеть? – проворчал Голланджер, потирая поясницу.

– Кристофер, будь рыцарем, принеси ему стул. – Зандра рассеянно улыбнулась, раскладывая угощение.

Хобгоблины толпились рядом с ней, ворча и споря между собой на своём языке.

Хвостик ткнулся носом в ногу Кристофера и что-то проскулил.