Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского

– А если человек не может трудиться сам? – поинтересовался Варфоломей.

– Или не желает трудиться и служить князю, – поддержал вопрос Стефан, – не имеет наследников, которые могут его заменить на службе. Что тогда?

Немного помолчав, Кирилл ответил:

– Если человек не может трудиться сам, ему община и добрые люди помогают. Бывает и так: человек не служит нашему князю, не использует выделенную ему землю на благо всего народа нашего, а обманом и силой понуждает людей наших трудиться только на него, присваивает их труд и употребляет богатство только для своего ненасытного обжорства и развлечений. Тогда князь передаст выделенную ему землю тому, кто служит нашей Родине и нашему народу, а наворованное плохим человеком богатство потребует вернуть тому, у кого он украл. Но есть у нас и такие, которые добывают богатство в нашем княжестве на земле нашей общей, не зная предела жадности, угнетают людей наших, как рабов, а сами увозят созданное нашими людьми богатство в другое княжество, и там строят себе хоромы белокаменные и развлекаются в своё удовольствие. Но там их непременно заставляют служить иноземному князю и используют их против нас, нашего народа, нашего княжества.

– А если человек наворовал у нашего народа и уехал служить иноземному князю, что с ним может сделать наш князь? – не унимался Стефан.

– Если человек угнетает наш народ, захватывает наши общие земли в собственность и использует эти земли только для добывания себе богатства – это значит, им управляет дьявол. Такой человек – вор, он нарушает заповеди Господа и предаёт народ наш. Тогда наш князь просто обязан сурово наказать такого человека, взять у него всё, что он наворовал в нашем княжестве, вернуть это тому, у кого он воровал и кого угнетал, а выделенную ему землю передать тому, кто верой и правдой служит нашей Родине и нашему народу. А после этого заставить такого вора навсегда уехать из нашего княжества туда, где, по его мнению, жить лучше, чем в нашем княжестве среди нашего народа. И пусть он там служит своему новому князю и там ворует, если ему позволят.

Слушая отца, Варфоломей неожиданно вспомнил, как в детстве после встречи со старцем он впервые начал свободно читать – это была «Книга Иова». Вспомнив, как отец давал ему пояснение к прочитанному, Варфоломей вступил в разговор:

– Про злодеев и мздоимцев в «Книге Иова» сказано: «Ничего не спасалось от обжорства его, зато не устоит счастье его. В полноте изобилия будет тесно ему; всякая рука обиженного поднимется на него». Я понимаю так, что слова эти написаны как предупреждение для ненасытного вора и нечестивца, а не для обиженных им. Так?

– Так, сынок.

– Однако, – продолжал Варфоломей, – если обиженные злодеем люди по-своему поймут слова из «Книги Иова», они могут поднять руку на своего притеснителя и насильственно отнять у него имущество или, ослеплённые местью, самовольно расправиться с ним и тем нарушить заповеди Божии. Тогда получается, что, отбирая у вора и мздоимца награбленное им богатство и возвращая его ограбленным людям, князь спасает их от нарушения заповедей Господа нашего. Так, отец?

– Получается так, сынок.

Нетерпеливый Стефан не унимался:

– А если земля будет в собственности у вора?

– Если земля будет в собственности у кого-то из людей, князь не сможет обеспечить средством для существования всех своих подданных и тем нарушит волю Господа. По воле Господа земля – это основа державы и главное средство существования всего её народа, и потому она не может принадлежать каким-то отдельным людям. Вся земля, на которой живёт наш народ – это Родина наша общая: мы здесь родились, живём, направляемые волей Господа нашего, и готовы положить головы свои за Родину, за нашу землю общую, а не за землю и богатство каких-то отдельных владельцев. А управляет землёй нашей и всеми её богатствами Великий Князь наш во благо всего народа нашего и все должны его слушать и подчиняться ему.

– Отец, но есть люди, которые привыкли грабить и признают только право сильного и обман, и которым не нравится наш порядок и наш князь, которого принимает как правителя весь наш народ, и такие люди начнут противиться его власти. Что тогда? – спросил Варфоломей.

– Святой апостол Павел учит нас: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение». Значит это, что те, кто противится власти, которую признаёт и поддерживает наш народ, навлекут на себя осуждение и должны будут или подчиниться власти, или уйти проживать в другое княжество, к другому князю.

– А если они не уйдут в другое княжество и будут явно или тайно выступать против власти князя нашего, против порядков наших, мутить и обманывать народ наш, что тогда? – полюбопытствовал Стефан.

– Тогда им придётся испытать гнев народа, который должен защищать свою Родину и своего правителя от недругов.

– Значит, выходит, что земля, на которой мы здесь живём, принадлежит не нам, а только Господу нашему и мы должны оберегать её – так повелел нам Господь. Великий князь только управляет землёй княжества нашего во благо всех людей наших. Так? – заключил Варфоломей.

– Так, сын мой. Великий князь, как главный правитель княжества, наделил нас частью общей земли и разрешил нам ею пользоваться, за то, что мы служили у него для народа нашего. Я со своими помощниками обязан был служить в войске князя, чтобы защищать наших землепашцев от врагов, если те на нас нападут. Для того я должен был покупать коней и оружие, а это всё дорого стоит. На земле, которой наделил нас князь, поселились землепашцы, и мы разрешили им пользоваться этой землёй. За то они отдавали нам часть своих трудов. Часть этого достатка мы передавали в казну на нужды княжества, а за остальное мы жили сами и помогали нашим землепашцам, если случалась засуха, неурожай, пожар или какая другая напасть. Всё уразумели, дети мои?

– Нет, не всё, отец, – с тревогой в голосе произнёс Стефан. – Получается, что если после вашего с матушкой ухода в обитель мы, дети ваши, не будем служить в войске князя или в княжеских приказах и не будем работать на выделенной нам земле для общего блага, тогда князь возьмёт у нас землю и передаст её другим. А что тогда будет с домами и постройками, которые мы сами поставили на этой земле и в которых мы теперь живём? Их у нас тоже возьмут в казну?

– Если вы не станете верой и правдой служить нашему народу и князю нашему, эти дома и постройки останутся за вами – моими наследниками, но за землю, на которой они стоят, тогда вы будете вносить плату в казну. От вас отойдёт только пахотная земля, луга, на которых пасётся скот, и леса, расположенные на земле, которую выделил нам князь пока я служил для пользы отечества. Вот так, дети мои, думайте, как будете жить дальше. Вы достаточно разумны, и мы с матушкой надеемся, что каждый из вас найдёт своё место для достойной службы своему народу и своей Родине. – Кирилл тяжело вздохнул. – Вот всё наше напутствие, а теперь идите с Богом, нам с матушкой отдыхать пора.

– Отдыхайте, милые родители, за нас будьте спокойны, мы оправдаем ваши надежды, – сказал Стефан.

Дети направились к выходу, Кирилл перекрестил их вслед.

Хотьков монастырь

В начале ноября на вечный покой в иной мир отошла Анна, любимая жена Стефана и мать его детей Климента и Иоанна. Стефан решил предать её прах земле у стен Покровского монастыря – так ему легче будет навещать её и помогать родителям, живущим в обители.

В день погребения Анны небо было затянуто облаками. Первый снег падал на ещё не замёрзшую землю, ложился белым покрывалом на небольшое монастырское кладбище с деревянными крестами, расположенное недалеко от обители.

У очередного только что насыпанного холмика стояли Кирилл и Мария в монашеских одеждах, рядом Стефан, его сын Климент, Пётр с женой Екатериной, Варфоломей и старичок священник. Обряд погребения закончился. Немного постояв молча, провожавшие пошли к воротам монастыря, где оставили возок. У могилы задержались только Стефан с сыном. Климент тихо плакал. Отец обнял его за плечи:

– Вот и ушла от нас твоя матушка и моя любимая супруга. Да простит ей Господь грехи её вольные и невольные и даст ей Царствие Небесное, – отец и сын перекрестились. – Одни мы с тобой остались.

Климент, немного помолчав, поднял взгляд на отца и с упреком промолвил:

– Нет, батюшка, мы не одни. Дома нас ждёт дитятко малое.

– Да, да, прости, сынок, я ещё не привык, что вас у меня теперь двое. Пойдём.

Стефан и Климент прошли вдоль забора к воротам, где их ждали остальные.

– Как жить дальше будешь? – с беспокойством спросил Кирилл. – Кто детей пригреет, приголубит, кто за хозяйством присмотрит?

– Тяжело тебе будет, сынок, – тихо промолвила Мария.

– Кабы не дети да хозяйство, – Стефан вздохнул, – остался бы я здесь в монастыре, принял бы монашество.

– Послушай, Стефан, – Екатерина мельком взглянула на Петра, – пока Анна хворала, Климент постоянно был у нас. Привязались мы к нему, теперь он нам как свой, родной. Да и он к нам хорошо относится, а дочка наша считает его своим братом. И малёшенький твой с нами. Оставь деток у нас, вырастим их как своих детей. А тебе лучше будет здесь, в монастыре, и родителям поможешь, и за могилкой Анны присмотришь.

– И то правда, Стефан, – поспешил вставить Пётр, – оставь нам своих деток и будь за них спокоен.

– Послушай, Стефан, разумные речи брата и жены его. Дело они говорят. А за хозяйством я присмотрю. Бог даст, всё уладится, – степенно и уверенно добавил Варфоломей.

Стефан присел, привлёк к себе Климента и посмотрел ему в глаза:

– Ну как, сынок, останешься жить у дяди Петра?

Климент ответил неуверенно:

– Я не знаю, батюшка, как скажешь, так я и сделаю. Наверно, так надо, у дяди хорошо.

Климент шмыгнул носом, кашлянул, на глаза его навернулись слёзы. Он попытался отвернуться, но отец сильнее прижал его к себе.

– Не расстраивайся, сынок, всё будет хорошо, спасибо тебе, – Стефан поцеловал сына, встал. – Спасибо вам, мои родные, не оставили вы меня в беде. Помоги вам Господь.

– Нам пора, – прервал разговор Пётр, – дома детки малые остались, ехать далеко и дело к ночи.

Стефан обнял и поцеловал сына:

– До свидания, сынок, слушайся дядю и тетю, помогай им воспитывать братика. Не скучай, я буду приезжать к вам в гости. И ты приезжай в монастырь ко мне и к бабушке с дедушкой.

– Я обязательно приеду, – ответил Климент, немного успокоившись.

Родители и Стефан попрощались с отъезжающими. Пётр с женой, Климент и Варфоломей пошли к возку, продолжая беседовать о насущном.