Слово и мысль. Вопросы взаимодействия языка и мышления

Знаки, стоящие ниже уровня слова (их логический эквивалент – фонемы или графемы), в логике никогда не признавались как логические формы, а истинной и единственной логической формой признавалось лишь слово. Но знаковые формы, стоящие выше уровня слов, т.е. суждения, умозаключения, текст, – тоже знаки, но различной сложности и протяжённости, состоящие из менее сложных знаков. Все они обладают знаковым свойством – а) они всегда обозначают нечто иное, чем они сами, б) их идеальные эквиваленты находятся в сознании как ассоциированные отрезки смысла.

Знак (кроме фонемы, графемы), как единица языковой системы, состоит из более мелких и простых знаков, имеет внутри себя подчинённые знаки. Каждый знак можно изменять, составлять его из отдельных частей, и производить внутри него различные структурные операции. Сложный знак обязательно обладает раздельностью, разными частями. Знаки находятся в соответствующих отношениях не только с себе подобными, но и с более высокими по отношению к ним знаками. Знаки низшего уровня образуют сложное содержание знака более высокого уровня, которое выступает уже не только как знаковое отношение к обозначаемому объекту, но и как результат внутриструктурного взаимодействия содержаний знаков низшего уровня.

Основным языковым знаком является слово, которое резко отличается от остальных знаков, так как оно, воспроизводя мысль о какой-либо вещи, обеспечивает осознание, познание заменяемой им вещи, тогда как другие знаки (кроме предложения) приводят в действие лишь механический или биологический автоматизм. Это познавательные знаки, так как они направлены на познание объектов.

Обычно считается, что знаками являются в языке только слова. Буквы, звуки, служебные слова – якобы, не знаки, потому что у них нет значения. В реальном мире им ничто не соответствует. Звуки, буквы, как считают многие лингвисты, – не знаки, а только их часть, из которых строятся знаки. Однако звуки, буквы – тоже знаки, без них нет слова как структурной единицы более высокого знака. Например, служебные слова, поскольку они не выполняют их главной функции – быть членом предложения, т.е. быть полнозначным словом, то они – не знаки. Напротив, они не бессмысленны, а отражают в себе семантическое и логическое значение всего предложения, в котором употребляются.

Слово занимает центральное место среди языковых знаков, поскольку оно является наименьшей единицей, способной воспроизводить отдельную мысль, именно элементарную мысль. Слово поглощает единицы низших уровней, как не соотносимые с отдельными отрезками мыслительного акта. Оно создаёт основу для любых речевых, мыслительных процессов.

Язык устроен как иерархическая система знаков разных уровней, причём знаков произвольных, не связанных органически с теми предметами, о которых эти знаки повествуют. Поэтому они свободны в разных комбинированиях на разных уровнях. Вследствие этого естественный язык – самая богатая и самая экономная знаковая система, и при этом он иерархичен, что его и отличает от всех семиотических систем. Знаки не живут вне системы, их порождает система. У знаков нет собственных, органически с ними связанных значений, поэтому они и свободны для самых различных сочетаний и комбинаций по требованию мозга – это ассоциативные, идеальные образы предметов, признаков, свойств, отношений, которые в совокупности образуют бесчисленное множество суждений и умозаключений, которые образуют структурно более высокий знак – текст (это может быть любой текст, вплоть до романа).

У наименьших знаков – звуков и букв – тоже есть свои идеальные, логические эквиваленты – это фонемы и графемы, как низшие структурно-различительные логические формы, как некие общие абстракции, обобщающие однотипные звуки и буквы в разных структурных позициях. Слово дом – знак русского языка. Но что означает в этом знаке по отдельности каждая фонема [д], [о], [м]? Знак дом состоит из более мелких знаков, фонем или графем, но каждый из них не связан ассоциативно в сознании ни с каким реальным предметом или событием. Они, тем не менее, знаки русского языка, потому что без их участия и их особого структурного построения мы не получим более крупного знака, состоящего из иерархически связанных подчинённых знаков. Сущность любого знака: произвольность, линейность, независимость от индивидуальной материи, структурность, иерархический характер знаков на разных уровнях.

Фонемы и графемы соответствуют в реальном мире звукам и буквам, являются их абстрактными, логическими формами. Это не самостоятельные абстракции от реальных вещей, имеющих свои значения в виде логических понятий, а лишь абстрактные структурные единицы, обладающие смыслоразличительными и противопоставительными функциями, вносящие смысловое различие в слово, т.е. то, благодаря чему они конституируют знаки более высокого порядка – понятия, суждения, умозаключения. Их роль – строительная, различительная, указательная, но они не просто бессмысленные единицы, которые, якобы, ничего реального не отображают, а, напротив, будучи соединёнными вместе в определённую структуру, они конституируют более крупные знаки, ассоциируются уже с реальными предметами и событиями, создавая в мозгу их идеальные, логические образы.

В материи знака заложены две идеальные сущности – идеальное от звука, буквы (фонема, графема) и идеальное от внешнего предмета (понятие). Знак делит непрерывное течение восприятий на отдельные отрезки, акты, создавая отдельные объекты мысли (понятия, суждения, умозаключения), но которые узнаются, понимаются только совместно, в предложении, т.е. в логическом суждении.

Языки – это прежде всего материальные языковые системы, но по своей сущности и по своей – внутренней структуре они нечто совершенно иное, а именно – идеальные структуры фонем, графем, иерархические структуры знаков более высокого порядка – понятий, суждений, умозаключений. Вот именно они, эти более высокие знаки, ассоциируясь в мозгу с идеальным отражением реальных материальных предметов и явлений рождают в мозгу идеальные, т.е. логические понятия, суждения, умозаключения.

Все языковые знаки устроены иерархично. Наименьшие знаки – звуки, буквы (их идеальные прототипы или двойники – фонемы и графемы) составляют морфемы (их идеальные прототипы – морфонемы), они, в свою очередь, образуют слова, слова образуют структурные элементы предложений, и так до бесконечности. Текст романа «Война и мир» – тоже знак, он имеет все признаки знаковости: материален, все знаки, составляющие этот роман, условны и не мотивированы ничем, в материи текста скрыты все его отдельные идеальные, абстрактные, логические формы, за всем текстом скрыто определённое идеальное содержание, находящееся не в тексте, а в мозгу человека. Но идеальное содержание романа содержится не в отдельных знаках, а в тексте всего романа – его идея, глобальное мысленное построение, не выраженное отдельно ни в слове, ни в предложении, а не иначе, как в протяжённой знаковой структуре, состоящей из миллионов более мелких единиц, подчинённых этому большому знаку – роману.

Понятие «знак» для языкознания – инородное тело, оно пришло из области семиотики. Но тем не менее понятие «знак», как в высшей степени обобщающее понятие, необходим для языкознания как удобный термин, объединяющий в себе множество различного уровня языковых структур – от фонемы до текста. Фонема, графема – мельчайшие и простейшие логические знаки языка, ниже них в языке ничего нет. Они образуют более сложные идеальные знаки – понятия, конституирующие, в свою очередь, ещё более сложные логические формы – суждения, из которых образуются умозаключения. Всё это и ведёт к образованию текста.

Таким образом, язык или то, что мы называем языком, в его материальной и в его идеальной, логической форме предстаёт в нашем мозгу в виде иерархической структуры логических форм – фонем, графем, морфонем, понятий, суждений, умозаключений. Причём чем выше иерархическая структура знака, тем реже он представлен в мозгу в его уже готовой к употреблению форме. Говорящий и пишущий должны ещё найти составляющие этого знака, его структурные единицы, т.е. знаки более мелкого уровня, и из них «делать» знаки боле высокого порядка. В основных европейских языках насчитывается от 20 до 30 фонем и графем, но понятий уже сотни тысяч (см. толковые словари), а суждений столько, сколько до сих пор опубликовано во всей мировой литературе. Это свойство знаков различных уровней связано также со свободой их комбинирования: чем ниже уровень знака, тем более он связан по рукам и ногам со свободой передвижения внутри более высокой знаковой единицы. Знаки более высокого уровня позволяют говорящему и пишущему выражать их мысли более свободно, произвольно, сообразуясь лишь с уровнем развития собственного мышления и грамматическими правилами языка.

5) Не только материя знака, но и её идеальный образ в сознании – тоже знак

Общепризнанно, что связь, соединяющая имя с вещью, – нечто совершенно простое. Однако двойственность знака, если его, по традиции, рассматривать как форму и значение, – только видимая часть айсберга. Оба момента, заключённые в знаке, как я показал выше [(2) – » (3)], психичны, идеальны и связываются в нашем мозгу посредством психических ассоциаций. Языковой знак связывает не имя и вещь [т.е. не (1) – » (4)], а акустический, идеальный образ знака (фонемы) и идеальный образ предмета (понятия) [т.е. (2) – » (3)]. Этот образ не есть материальный звук, вещь чисто физическая, а психический отпечаток звука (буквы), фонема и понятие, полученные нами о них посредством наших органов чувств, они – абстрактные образы, т.е. логическая форма в виде фонемы, или просто – логическая фонема. Второй момент ассоциации с вещью, событием – понятие, ещё более абстрактная форма.

Знак есть посредник между внешним материальным объектом и его обозначаемым идеальным образом – значением. Между знаком и обозначаемым объектом нет никакой непосредственной связи, ни материальной, ни прямой, ни какой-либо иной, кроме условной, договорной. Рассуждения о прямой связи знака и объекта – мистика. Обозначать объект – значит просто вызывать в сознании человека образ этого объекта. Связь знака и объекта осуществляется только через их абстрактные образы. Их два – образ самой материи, т.е. цепочка фонем (2) и образ реального объекта, т.е. понятие (3). Обозначение объекта знаком есть вызывание его абстрактного, логического образа, отражающего этот объект, а объект или его образ служат для вызова знака в памяти. Производитель знака идёт от объективной вещи к её отражению – субъективному образу в сознании (это процесс перехода чувственного мышления в абстрактное), а от него опять к объективному знаку (это процесс перехода абстрактного мышления в чувственное). Восприниматель идёт в обратном направлении – от знака к образу и от него к вещи.

Знак произволен, не мотивирован по отношению к внешнему предмету. Значит, мышление человека есть естественно необходимый процесс, не зависимый от каких бы то ни было предметов и их названий. Но знаки регулируют и упорядочивают наше мышление, ускоряют или замедляют его, и по-своему, в каждом языке, согласно его национальной принадлежности, членят его отрезки, одновременно находящиеся в условной, произвольной, но и в то же время в неразрывной связи с реальными предметами.

Хотя процесс отражения мотивирован только мозгом, его мышлением, но в то же время человек не может мыслить и отражать мир без помощи знаков. Следовательно, мышление произвольно само по себе (о чём хочу, о том и думаю, как хочу, так и пишу, о чём немало свидетельствует сегодняшнее теоретическое языкознание), но оно втиснуто в рамки своей национальной знаковой системы.

Значение знака – это ассоциативная психическая связь с предметом и его мысленным отражением в мозгу. Совокупность ассоциаций, скреплённых согласием коллектива, составляет язык, т.е. это реальности, их местонахождения – в мозгу. Психология показала, что центральное физиологическое явление в работе больших полушарий мозга есть то, что мы называем условным рефлексом. Это явление психологи назвали ассоциацией. Всё обучение заключается в образовании временных связей, ассоциаций, а это есть мысль, мышление, знание. Следовательно, основное – это ассоциации. Всё это есть «понимание», всё это есть «мышление», которое насквозь состоит из ассоциаций. Каждая маленькая, первая ассоциация это есть момент рождения мысли. Эти ассоциации растут и увеличиваются. Тогда говорят, что мышление становится глубже, шире и т. д. Таковым является и процесс научной мысли.

Любая материя становится знаком лишь тогда, когда она приобретает знаковую функцию, т.е. когда звук, буква приводит в ассоциативную связь определённые предметы действительности с их мысленными, общественно осознаваемыми отражениями в сознании людей. Значение знака – это логическое понятие, соотнесённость знака с определёнными классами предметов и с идеальным отражением этих предметов в сознании. Значение знака имеет двоякую ассоциативную соотнесённость – с предметами и с их мысленными, идеальными отражениями в сознании. Сущность именования заключена как раз в этом двойном отношении – к вещи и к понятию о ней.

Положение о знаковом характере языка имеет для языкознания принципиальное теоретическое значение. Единицы языка не могут включать в себя психических отражений действительности, а могут только тесно ассоциироваться с ними в сознании говорящих. Следовательно, язык не имеет отражательной функции. Языки не включают непосредственно в свой состав идеальных образов обозначаемых явлений действительности. Признание знаковости языка и одновременная попытка включения психических отражений действительности в состав знаков под вывеской «значения» принципиально неверно.

Хотя значение – неязыковая категория, не выводимая из знаковой структуры языка (ибо значение – факт сознания, психического, есть общий объект исследования лингвистики, логики, психологии, физиологии, философии), тем не менее невозможно вывести факты сознания и психики, т.е. вопросы психологии за пределы лингвистики. Это не «очищение» лингвистики от «посторонних» для неё теоретических проблем, а лингвистическое преломление того, как надо понимать взаимоотношения материальных знаков и их идеальных образов в сознании. Природа взаимосвязи материального и идеального может быть определена не в границах материальных языковых знаков, а лишь на основе данных логики, психологии, физиологии, философии. Лингвистический знак – чисто материальное, это даёт основание определять элементы языка в качестве материальных заместителей абстракций и эмоций, этих сложных психофизиологических процессов мозга.

Идеальное, сознание – функция, способность мозга, результат или продукт физиологических процессов мозга. Эта функция объективируется в абстракциях, т.е. в логических формах (фонемах, графемах, понятиях, суждениях, умозаключениях), и в чувственных формах мысли (звуках, буквах, простых предложениях, сложных предложениях). Но сам внутренний механизм отношений между знаком и значением, заложенным в сознании, остаётся до сих пор открытым. Формирование человеческого мышления – это формирование фонем, графем, понятий, суждений, умозаключений. Это формирование логических форм обусловлено операциями при помощи материальных субстратов, заместителей объектов.

Пластичность психики и условный характер знаков рождает полисемию – один знак может иметь множество «значений». Это первый уровень языковой структуры, на котором проявляется закон материалистической диалектики: соотношение материального и идеального. Значение, идеальное в мышлении не может появиться вне его носителя, оно ищет опору в материи знака. Но и знак не есть знак, если он не ассоциирован в мозгу с идеальным образом предмета, в этом случае он не имеет никакой ценности, кроме природной материи. Знак произволен, но как нечто становится знаком, как природная материя переродилась в знаке, что его заставило и как он мог преобразиться в мозгу – тайна лингвистики, логики, психологии, психофизиологии.

Вопрос о четырёхфункциональности знака сложен. Многие, наверное, эту теорию будут отрицать, увидев в этом псевдо-проблему, потому что не существует якобы явлений, которые были бы одновременно и материальными, и идеальными. Но, с одной стороны, материальное находится вне мозга, а идеальное от материи – в мозгу. С другой стороны, ведь противопоставление материального идеальному является противопоставлением философским, диалектическим, гносеологическим, а не онтологическим. Если не признавать явлений, одной стороной обращённых к материальному, а другой – к идеальному, то необъясним переход от материального к идеальному и от идеального к материальному, который совершается в сознании людей ежесекундно. Именно благодаря этому происходит «переключение» материального в идеальное: это переход чувственной формы мышления в абстрактную форму мышления [уровни (1) и (2) и обратно: это переход абстрактной формы мышления в чувственную [уровни (3) и (4)]. Эти переходы совершается в знаке благодаря наличию у знака четырёх его сторон: материального в знаке и его идеального образа в мозгу, а также материального в реальном предмете и его идеального образа в мозгу. Знак обязан быть материальным, чувственным, иначе невозможен ни процесс мышления, ни процесс коммуникации.

6) Языковой знак удобен для хранения и его передачи поколениям

Свойства знаков таковы, что они, благодаря их идеальному образу, удобны для их хранения и передачи от поколения к поколению. Мы храним в памяти не только сам чувственно осязаемый материальный знак в виде звуков, букв, но и его обобщённый, идеальный образ, форму знания о нём, а также умение и навыки перевести этот идеальный образ знака в соответствующую материальную форму. Язык носят не в кармане или в портфеле, а в голове. Язык как система знаков есть идеальная, а не материальная сущность, хотя и живёт он и видимый в буквах, и слышимый в звуках, как бы в своих материальных носителях, хотя сам язык живёт в сознании. Это можно элементарно доказать тем, что, во-первых, отдельные сегменты речи узнаются собеседником как значимые единицы языка. А это возможно лишь тогда, когда в сознании реципиента имеются эталоны для сравнения, во-вторых, слушатель или читатель запоминает ранее сказанное и написанное не пословно, не слово в слово, а лишь смыл как категорию не языковых знаков, а сознания. Именно поэтому языковой знак является логически единственно возможным, бесценным средством для производства человеческого мышления и удобен для хранения и передачи его поколениям благодаря его идеальному образу, отпечатанному в мозгу.

7) Асимметрия в знаке между звуком и его ассоциативным

значением в сознании – следствие произвольности знака

Асимметрия знаков есть их уникальное свойство. А по-другому в языке и быть не может – знак есть условный, немотивированный материальный объект, выбранный человеком или случайно, или в силу каких-то ассоциаций. Отсюда «разлаженность» между формой и содержанием, т.е. за одним и тем же знаком может быть условно закреплено любое и даже несколько ассоциативных образов, а за одним образом – несколько его различных материальных воплощений, знаков. Звучание и значение – не параллельны. Эта асимметрия находит в языке различные наименования (полисемия, синонимия, антонимия, омонимия.

«Значение» знака не является отражением мира в силу своей условности, произвольности. Условная, произвольная и искусственно человеком установленная связь не может рассматриваться как отражение. Значение – а оно находится не в материи знака, а в мозгу – это условная связь знакового комплекса с понятием, установленная человеком. Значение в знаке, т.е. логическая ассоциация в сознании в виде его наименования, имени есть не отражение сущности отражаемого предмета, а психическое, ассоциативное отношение к предмету в виде присвоения ему определённого имени, которое приобретается в обществе с согласия его членов. Значение – это отношение знака и к сознанию, и к языковым системам, к любым знакам как результат трансформации абстракций самого мышления. Отсюда – новые абстракции мышления, иные семантические связи уже готовых знаков с новыми значениями. Отсюда и причина изменения значений в собственно лингвистическом плане, синонимия, омонимия, антонимия, полисемия. Поскольку семантика органически входит не в структуру языка, а в структуру мышления (в виде структуры логических форм), поэтому к семантике приложимы и нелингвистические методы исследования.

Звучание слова само по себе нам ничего не может сказать о характере значения, с которым оно ассоциативно связано (выражает). Ведь связь эта – произвольна. Именно такая произвольность материальной языковой формы и создаёт возможность обобщений и отвлечений. Этого не могло бы быть, если бы действительность сигнализировалась такими сигналами, которые бы давали зеркальное отражение каждого из реальных предметов. Связь формы и значения произвольна, но общественно обусловлена: никто не может менять слова по своему вкусу, пока этот акт не будет принят обществом. Кроме того, каждое новое поколение усваивает язык предшествующего поколения.

8) Знак есть также средство выражения отношений между знаками: грамматическая система – тоже система знаков

Знак естественного языка есть не только средство фиксации приобретённых знаний, но и средство выражения грамматических отношений между знаками, эти отношения фиксируются грамматическими средствами, в которых также отражены идеальные, мыслительные процессы, многообразная и противоречивая действительность. Все знаки языка ab ovo, уже от своего рождения снабжены определёнными грамматическими маркерами, благодаря которым знаки и вступают в связь друг с другом, образуя языковую знаковую систему. Грамматика нужна для того, для чего нужны и слова – чтобы включать слова в речь в определённом порядке, последовательности, линейности, в нужных синтаксических структурах и придавать мысли стройную, нужную форму, варьировать структуры. Обозначение предметов материальными знаками – недостаточно, чтобы состоялся познавательный процесс и коммуникация, эти знаки надо привести в систему. Иначе язык превратился бы не в систему знаков, а в беспорядочное нагромождение знаков, как кирпичи на свалке.

Материальный знак есть знак только потому, что он имеет своего интерпретатора. Но знаки не изолированы, они живут в системе себе подобных, в системе, которую создали люди и без них нет ни знаков, ни их системы. Знак – это посредник между человеческим мозгом (живой материей) и внешним миром (неживой материей). Но функционирующая материя мозга – это мышление, сознание, и без него не может появиться материя знака, т.е. материя, созданная человеком и им же превращённая в её идеальный образ – фонему, графему.

Но важно не только материальное тело знака: оно через органы речи и слуха (на уровне чувственного мышления) воспринимается из звуковой и графической среды, преобразуется в его идеальный образ в нейронах и передаётся мозгом обратно за его пределы только в идеализированной форме, которая через органы речи и пальцы руки вновь возвращается в своё исходное состояние – материальные звуки и буквы. Своим телом знак обозначать в мозгу ничего не может (вне мозга это просто материальная мёртвая субстанция и ей нет места в живом мозгу), а может это делать только через идеальный образ своего тела, превращаясь таким образом в наименьшие логические формы мысли – фонемы и графемы. Но и это не всё – идеальное материи знака живёт только в системе (дом, ком, ром, сом, том) (здесь выделено идеальное понятие от материи звука, как наинизшая из всех логических форм – фонема, графема). Знака нет, если нет системы, в которой он живёт, и из которой он вышел. Знака нет, если нет человека, его мозга, т.е. мышления, в котором только и только живёт этот знак.

9) Диалектика взаимодействия уровней в знаке. Материальное и идеальное в знаке

Животные и люди формируются материально и физиологически только сообразно мерке и потребностям того вида, к которому они принадлежат. Материальная же форма языка формируется не природой, не стихийно, а сознанием человека. Хотя это идеальное, сотворённое мозгом, лежит не в материи знака, а в сознании, но оно, тем не менее, не связано органически с материей, связь эта знаковая, стихийная и не отражает сущность данного внешнего предмета.

Значение или идеальное в голове делает материю звука материей языка. Без значения звук – природная материя, вещество. Звук без значения не имеет отношения к языку. Чтобы стать языковым, звук должен быть связан со значением. Материя звука становится языковой материей, лишь будучи одухотворённой значением. Значение в этом случае есть то «известное условие», при наличии которого явление превращается в свою противоположность: природная материя становится неприродной, т.е. знаком языка. Значение как идеальное немыслимо вне и без своей материальной основы. Оно условно, но жёстко, по договору связано с материей звука, не может ни существовать, ни возникнуть без него, значит – без мыслящего человека.

Язык не есть голая звуковая материальность. Когда мы употребляем звуки, знаки языка для чего-то иного, кроме того, чтобы их просто произносить, то есть для общения и познания, то они утрачивают свойство знака. Звук соотносится с каким-либо явлением, с которым у него отсутствует причинно-следственная связь, материя знака никак не детерминирована свойствами предметов, с которыми они соотносятся. Эта связь условная, между ними отсутствует какое-либо сходство. Связь эта устанавливается сознанием человека, знаку придаётся значение, изначально ему чуждое, и тем самым создаётся знаковость, устанавливается соотношение звука с незвуком. Звук становится представителем незвука. Звук сам по себе не может принадлежать языку. «Функциональное бытие знаков поглощает их материальное бытие» (Маркс, Энгельс). «Знак есть непосредственное созерцание, представляющее совершенно другое содержание, чем то, которое оно имеет само по себе» (Гегель). «Что роза пахла бы иначе, когда б её иначе называли»? (Гёте).

Язык есть непосредственная действительность мысли, материальное «отягощение» сознания, внемозговая материальная форма выражения сознания. Идеальным являются лишь психические или логические образы слов, существующие не в языке, а в голове человека. В этом отношении слово не отличается от любого другого материального предмета. Во время чувственного восприятия слова эта чувственная форма мысли сопровождается пониманием, т.е. установлением связи этого слова с определённым логическим понятием, отложившимся в голове человека и уже в его прежнем опыте соотносившимся с данным словом.

В словесном, письменном выражении мысли не существует соответствия идеального образа и материального знака, ведь они условно, лишь символически представляют содержание мысли. Знак, сам по себе, ни материей, ни идеальным образом не отображает содержание мысли. Информационную способность знак приобретает благодаря исторически сложившейся связи – соотнесённости с данной мыслью.

В материи знака содержатся два объекта: сама материя звука, буквы, и идеальная форма этого звука, отражённая в сознании (в модели знака это уровни 1, 2). Форма звучания (написания) изобретена сознанием, но она не осталась в самом знаке, а осталась в сознании. Обе стороны материального знака (1) и (2) ассоциативно связаны с внешним предметом (4) через его идеальный образ (3). Поэтому речевой диалог, «обмен мыслями» есть обмен звуками, а так как они связаны в мозгу говорящего и слушающего с идеальными формами этих звуков и этих предметов, то происходит «обмен мыслями» в форме ассоциативной связи одних и тех же звуков с одними и теми же предметами. Речевой диалог, «обмен мыслями» есть обмен звуками. А так как они связаны в мозгу говорящего и слушающего с идеальными формами этих звуков и предметов, то происходит обмен мыслями в форме ассоциативной связи одних и тех же звуков с одними и теми же предметами.

Если бы мысль была локализована только в сознании и не могла бы иметь выхода за пределы сознания, то не было бы и самого сознания. Сознание выходит наружу лишь в форме ассоциативной связи определённого участка сознания, связанного с определённым знаком. Мысль не смогла бы материализоваться вне сознания. Но это не значит, что мысль осталась в знаке, ведь вне мозга она не живёт, а мысль просто соотнесена с определённым знаком, языковым, специфическим, изобретённым самим человеком для нужд своего сознания.

Если бы мысль локализовалась только в сознании и не могла бы оторваться от материи мозга, которая мыслит, если бы она не могла выйти наружу, встать между говорящим и слушающим, то невозможен был бы «обмен мыслями», взаимопонимание, общение. Сознание, идеальное не могло бы вообще возникнуть. Сама мысль не может перейти в форму звуковой и графической субстанции, мысли остались бы в голове как логическое понятие или суждение, они связана по ассоциации с совершенно определёнными знаками и создают впечатление, что перешли в форму звучания или графического изображения. Если бы мысль получила форму материи звука (буквы), то в момент молчания человека эта связь должна была бы остаться, но её там нет, и вновь эта связь появляется, когда человек говорит, пишет. Эта связь сигнала, материи, буквы с идеальным образом в сознании соединяется вновь только в сознании. Звук не есть мысль, но без звука нет мысли; мысль не есть звук, но без мысли нет звука, языкового знака. Эти противоположности обеспечивают их слияние в тождество.

Диалектика взаимодействия материального и идеального в знаке заключается в том, что идеальное одновременно и присутствует, и отсутствует в материальном знаке. Идеальное в знаке обнаруживается в том, что оно ассоциативно отпечатано в сознании человека. Вот поэтому материальное в знаке и идеальное в мозгу взаимосвязаны неразрывной ассоциативной связью и одно тут же по ассоциации вызывает другое.

Если бы знак не был связан с идеальным образом материального предмета в мозгу, то было бы невозможно понимать звучащие и написанные слова. С другой стороны, если бы идеальное, содержащееся в мозгу, не имело своего ассоциативного материального двойника в материи знака, то понимание, обнаружение этого идеального в мозгу было бы тоже невозможно. Если говорить о том, что в материи языкового знака остаются следы идеального, то это идеальное находится только в мозгу, а то впечатление, будто в самой материи знака заложено значение, есть не что иное, как неразрывная, ассоциативная, психическая связь материи знака с её идеальным образом внешнего предмета в мозгу. «Трудное и истинное заключается в том, чтобы показать, что то, что есть иное, есть то же самое, а то, что есть то же самое, есть иное, и именно в одном и том же отношении» (Гегель).

10) Языковой знак и мышление

Между знаком и предметом как двумя физическими явлениями нет никакой органической связи, она устанавливается человеком в его социальной практике. Именование предмета словом основано на понятии этого предмета и именуется не отдельный предмет, а класс предметов, существенные признаки которых закреплены в понятии. Знак соотносится непосредственно с понятием, а отношение его к предмету носит опосредованный характер.

Значение знака – это инвариант информации, возбуждаемый знаком в голове субъекта, живущий в голове одного человека и передаваемый в мозг другому человеку в системе знаков. В процессе передачи информации передаются не знания как таковые, а определённые знаковые структуры. Мысль кодируется в знаки в мозгу одного человека, которые передаются в другие головы, где возбуждают значения тех же объектов, обозначенных теми же знаками.