Книgа Х. Или Удивительный рассказ о природе Ментальности и Подобии всего сущего

С Богом!

Ваш А. Ча. гин.

1. Вселенная

Жизнь как жизнь.

И люди, как люди.

Каждый из нас живет своей, порой сложной, порой простой жизнью, особо не задумываясь о каких-то далеких глобальных процессах. Куда там, столько дел, забот, тревог. В суете сует невозможно оценить, что важно, а что можно отложить на потом. И с друзьями встречаешься как-то эпизодически. Обычно говоришь «прости, завертелся»…

Сосновый лес в Комарово еще остался. Да и внешний вид самого поселка, к счастью, мало изменился – скромные финские дачки, штакетные заборы и выщербленные проезды. Я давно здесь не был, и боялся что новые помпезные особняки, заполонившие все другие курортные уголки Карельского перешейка, и тут вытеснят старый образ жизни коренных жителей поселка.

Да, «на недельку, до второго, я уеду в Комарово» – это про здешние красоты. Этот шлягер, в свое время, скомкал образ творческой столицы СССР, о которой ранее говорили только с придыханием. А как иначе, ведь раньше здесь жили только выдающиеся поэты, писатели, композиторы, придавшие Комарово богемный статус.

Сегодня в Комарово живет поэт Владимир Шали, мой друг.

Не волнуйтесь, это не скучный рассказ из цикла «Жизнь замечательных людей», хотя судьба Владимира достойна и более серьезного исследования, чем эта маленькая повесть о натуральной жизни с легким налетом магии.

Как у доброго сказочника Евгения Шварца, который тоже бродил по этим дорожкам.

Володя позвонил мне, и пригласил приехать. У него вышла новая книжка, и он явно хотел похвастаться. И было чем, сегодня само книгоиздание дышит на ладан, а произведения даже гениальных поэтов и писателей, не пишущих детективы или хотя бы «фэнтези», выходят с большим скрипом. Я не ропщу, кое-что все-таки появляется и, дай Бог, будет появляться, но ничего не попишешь – рынок! Один сплошной базар. Сами знаете какая на базаре поэзия!

Короче говоря, вместе с Константином Леонидовичем, нашим третьим компаньоном задушевных бесед и споров, мы отправились в поход к Шали.

Были счастливые времена, когда я отправлялся в настоящий поход с тяжеленным рюкзаком по лесам и долам в направлении Зеленогорска на переполненной электричке, но сегодня мы путешествовали на комфортабельном автомобиле. Костя Балыбин по роду службы занимался прикладной политикой, и мы всю дорогу проговорили о нелегкой судьбе России и роли ритуальной демократии в жизни обывателя. Константин Леонидович недавно вернулся из Абхазии, где искусно охлаждал горячие головы и умело подогревал стремление этого благородного народа к спокойной жизни. Между прочим, Костя привез мне настоящую кавказскую аджику и мешок лимонов, которые, как он сказал, срывал с дерева сам. Таких ароматных лимонов и такой жгучей аджики я не едал никогда, это правда. Интересно, какими же окольными путями до наших магазинов доходят абхазские дары природы?

Само собой, наш поэт жил в знаменитом Доме творчества писателей, который оказался художественной композицией, состоящей из типичной финской дачи времен Маннергейма, дома в стиле бытового конструктивизма времен Каменского и здания из стекла и бетона «а-ля Нимейер», со свободным входом и выходом. Вот так, запросто, мы проникли в святая святых творческой кухни всей России. Эклектика ансамбля, по всей видимости, не мешала, а помогала творческим людям писать во всех жанрах, что нам и демонстрировал, прежде всего, Шали, из-под пера которого выходят философские труды, прозаические и исторические произведения и, конечно, стихи и поэмы.

А мы с Костей все это читаем, да нахваливаем.

На дворе великого Дома было пустынно, веселой гурьбы писателей не наблюдалось, Володя здесь жил один. Вообще один!

С прекращением выплат членам Союза писателей за здорово живешь, таланты, видимо, иссякли или занялись какими-то другими, не требующими никаких талантов делами. В общем, в пустых темных коридорах мы все-таки нашли Шали, обнялись, и наперебой, не слушая друг друга, стали обмениваться новостями. Жизнь в Доме Творчества вновь закипела!

Но что нам этот дом, даже с его богатыми литературными традициями и великими призраками, мы спустились по сосновой просеке к морю, и расположились в прибрежном ресторане на открытой площадке.

Красота!

Наше северное море – карикатура южных… волн. Но сейчас я понял, почему это место так тянуло писателей и поэтов – пиши шедевры вширь и вволю. Что, собственно, Володя Шали и делал.

Мы с Костей ознакомились с новыми книгами нашего поэта, попили кофе с изумительными пирожными (где они их тут делают?), поговорили за жизнь. Это «за жизнь», в разговоре с людьми, которых искренне уважаешь и которым доверяешь, может длиться бесконечно. Случалось?

Кончился кофе, съедены пирожные, а уходить не хотелось.

Вечерело, солнце, проследовав над заливом, коснулось сосен и окрасило верхушки дерев багровым отсветом. На берег опустились синие тени и дунул прохладный ветерок.

А наш разговор уносил нас все дальше и дальше…

Володя говорил о жрецах древнего Египта, Костя об исторических тайнах Петербурга. А я, от равномерного плеска волн и убаюкивающего шума сосен на ветру, впал в прострацию.

Да-да, я слушаю, Петербург, Египет, поэзия, проза…

Площадка ресторана постепенно заполнялась народом – время вечернего моциона у светской публики. Зажглись китайские фонарики по периметру, сразу замкнув пространство террасы и скрыв за полосой света море.

Гости уже заняли почти все столики и толпились у стойки. Но посетители все прибывали.

Зашел вальяжный Николай Черкасов в белом полотняном костюме, народный артист демонстративно раскланялся со всеми, и, заняв столик, тут же забасил со своими спутниками о чем-то возвышенном. А вот и Дмитрий Сергеевич с Даниилом Александровичем под локоток, тихо беседуя, проследовали к заливу.

Конечно, о чем могут говорить Лихачев с Граниным – о великой русской литературе и о ея бескорыстных служителях.

Среди посетителей мелькнул порывистый Шостакович, прошли мимо неразлучные братья Стругацкие. Я привстал и прижал руку к сердцу, мне благосклонно кивнули – мы были знакомы, когда-то я иллюстрировал их «Улитку на склоне».

Неожиданно я заметил Сережу Курехина, и обрадовался – одно время мы часто общались на почве джаза и рок-н-ролла, но теперь виделись редко.

– Давай к нам, – махнул я ему, – присоединяйся.

Он подсел, поздоровался с Костей и Володей, и спросил:

– Ну что, старики, в Феодосии бываете?

Мы с Володей заверили, что «да, завтра же рванем», ведь гора Тепе-Оба – это наша поэтическая вотчина! А Костя сказал, что лучше давайте на Кавказ, там пальмы! Естественно, разгорелся нешуточный спор. Но Сергей не дослушал, и, заметив Виктора Резникова, мгновенно исчез в толпе именитых дачников.

Володя вдруг встал и с кем-то раскланялся, я сидел спиной и скосил глаза – да, профиль, прописанный Модильяни, узнаешь всегда. Я было тоже хотел вскочить и выразить свое восхищение, но Ахматова уже прошла, скрывшись в густой тени вечера.

Там же, в полумраке, я разглядел и нашего парадоксального гения Каравайчука. Олег, не замечая никого и находясь в очередном творческом порыве, размашисто дирижировал несуществующим оркестром.

О, Господи, какие люди, того и гляди, Его Высокопревосходительство сам градоначальник, который тоже обосновался здесь, пожалует на огонек! Вместо генерал-губернатора явились Алексей Герман с Андреем Краско, что ж, достойная замена. По обрывкам их разговора, долетавшим до нас, я понял – будет новый фильм.

А вот подошел и…

Неожиданно замигал и выключился свет, что вызвало веселый переполох у публики. Так бы и ничего, даже романтично – сразу прорезалась лунная дорожка, все персонажи скрыла лирическая мгла. А я как будто очнулся: как же мы расплатимся, касса-то не работает, а у меня только электронная карта и 100 рублей денег?!

Мы пробрались к буфету, и вместе наскребли наличные.

– Да будет свет, сказал монтер… – донесся голос из глубин ресторана.

И правда, свет зажегся, но кроме нас, на площадке уже никого не было.

Все, поздно, пора и нам домой.

Проводив Шали темными закоулками Комарово, мы сели в машину и, мигнув на прощанье фарами, растворились во мраке.

Во мраке бездонной пустоты.

Во мраке бездонной пустоты Вселенной пребывает все человечество. Однако Вселенная – это не только беспросветные глубины космоса. Это всеобъемлющее пространство, заключающее в себе ВСЁ. И мы, человечество, ничтожные крупицы разума, тоже часть Вселенной. При упоминании о Вселенной на ум приходят всем известные истории о большом взрыве, космических излучениях или о рождении сверхновой звезды…

Но астрофизика не наша тема.