Манекенщики

Он замолчал, так как устал говорить и, вооружившись еще одной сигаретой, продолжил атаковать свои легкие. Его дыхание участилось, и вся комната задрожала от биения его пульса и сердца. Он избавился от скомканного бинта и пощупал маленькую царапину от занозы на виске…

Речь психа была отличной эпитафией, но, как отметил Консиллер, чересчур длинновата, поэтому требовала коррекции. Обладая, хорошей памятью, санитар обещал поработать над ее более сжатой версией. Ухмылка от нашего парня не заставила себя долго ждать. Еще долго терзаясь какими-то мыслями, плавно переходящими в мечтания, после того, как потушенный окурок перестал дымить, он вернулся в реальность. Единственное, что он нашелся сказать перед процедурой ликвидации:

– Что ж спасибо, б***ь, Консиллер. Ты просто сама любезность!

Часть вторая

«Так страшно мечтать в мире без солнечного света»

Глава девятая

«Старик по имени Вуди»

Этот незнакомец, он же человек весьма невыдающегося роста, воспитанным манером соблаговолил поприветствовать присутствующих. В ответ ему помахали какие-то пьянчуги, и он чинно прошел к стойке, к которой тут же с молниеносной быстротой примчался Джаспер. Расплываясь в кроткой, но гостеприимной улыбке, усач, со всей своей вежливостью, на которую только был горазд, справился у джентльмена о делах насущных, и тут же соизволил налить ему в кружку старого доброго рома.

Только что прибывший гость, несмотря на свой преклонный возраст, а это был старик, с лихим проворством подскочил на табурет, что возвышался над ним словно гора Ильямпу, снял с себя громоздкую замысловатую шляпу и, поблагодарив за выпивку, хриплым голосом озвучил тост, обратившись к замершим как каменные истуканы постояльцам:

– За вас, леди и джентльмены!

Веселье тут же возобновилось, дыхание тоже, золото и алкоголь продолжили литься по соответствующим местам. Не смогли только вернуться к прежним занятиям четверо игроков в карты, и все из-за красно-жилетного мистера, который не переставал глазеть на эксцентричного незнакомца. Тот, в свою очередь, не заставил себя долго ждать и, спустя несколько шагов предстал перед нами, словно священник, ожидающий исповеди. Все взгляды устремились вниз. А я, на всякий случай, как можно аккуратнее присела на соседний столик.

– Акулий зуб тебе в печенку, бывший лейтенант Его Величества принца Оранского, вшивый барон, а также грязный пират, скитающийся под именем Алекс Эксквемелин, почему ты еще здесь?!

Коротышка обращался к шуту. Я поняла об этом, потому что все внимание на себе приковал именно он. Сохраняя осторожность, пират Алекс опустился на свое место, а потом, вдруг, вскинул свою голову, и захохотал, как ни в чем не бывало.

– Вуди! Какого черта?! Как ты здесь оказался?

Стандартная реакция, чтобы не выглядеть идиотом. Но идиотом он стал выглядеть пуще прежнего. Особенно, когда замешкался. Он бросил карты на середину стола, решив для себя, что эта партия для него окончена, и припал губами к деревянной кружке. Между тем, джентльмен по имени Вуди не спускал с него глаз.

– Я зашел немного хлебнуть рома, – вроде как обрел самообладание Эксквемелин.

– Ты про этого коротышку говорил? – не потерял, однако, юмора Простофиля, но спустя секунду потерявший жизнь.

«Коротышка» убрал дымящееся оружие обратно и отпил из кружки.

Реакцией на выстрел стал загрохотавший отодвигающийся табурет – это возмущенный Испанец встал в полный рост.

– Это что еще за дерьмо, мистер! – дуло его пистолета смотрело на Вуди.

Однако, Вуди словно бы не заметил, что ему угрожают оружием и продолжил в своей манере:

– Не очень-то хорошо выставлять в глумливом свете отличительные особенности людей, а тем более открыто смеяться над ними – это не вежливо и не тактично.

Произошедшее заставило Эксквемелина сменить тон на чуть более серьезный и уважительный.

– Эрнандо, убери оружие. Авторитет Вуди в здешних водах не оставит нас безнаказанными, если мы пристрелим его, – потом он обратился к новоявленному гостю, – не было необходимости лишать жизни этого славного джентльмена удачи за его глупую и необдуманную шутливость, которой грош – цена.

Я увидела, как Эрнандо бесшумно опустился на свое место.

– А ты у нас теперь поборник морали, Эксквемелин? Ну, значит, нужно было опередить мой пистолет и попытаться как-то исправить недоразумение. Но зная тебя, ты бы побоялся, как и назвать меня коротышкой в моем присутствии, также и проявить благородство. Про себя ты можешь изгаляться над моим ростом как тебе позволяет твоя извращенная фантазия, я не в состоянии управлять твоими мыслями, но, когда я здесь, рядом с тобой, делать этого не стоит. Думаю, ты понимаешь меня.

Алекс окинул всех присутствующих растерянным взглядом, чувствуя, я по его глазам видела, что не может найти достойного ответа. В то же время, я не вправе осуждать его. Я не представляла себе, чем может быть опасен Вуди, ситуации бывают разные. А вот грязный пират об этом, наверняка, догадывался или, чего хуже, знал на собственном опыте, поэтому и вел себя надлежащим образом.

Мой несостоявшийся наниматель Джаспер наблюдал за нами, и, по его лицу было понятно, что его пробил мандраж. Некоторые пьяницы, вместе со своими девками, поспешили сгинуть из таверны, и на всю эту картину он смотрел с сожалением. Вероятно, он злился и на старика, так внезапно появившегося, и на себя, за то, что не в силах был что-либо предпринять при возникшей ситуации. Атмосфера, воцарившаяся над столом, ни на йоту не повышала тонуса. Меня же, считая до сего момента, за сегодня чувство тревожности посетило только в том проклятом сарае, где я очнулась. Никто не решался потягаться со странным гостем.

А гость был более странен, чем удалось бы сыскать подходящее определение. Хочу напомнить, что на нем был черный плащ, достававший до пола, и черная шляпа, такого же размера как у паяца Алекса, только без шутовского пера. Одежда смотрелась на нем весьма авантажно, но была необычайно диковинного покроя. Мода так быстро меняется? Хотя, за остальными я подобного не заметила.

– Может, присядешь, Вуди, – предложил «вшивый барон», – у нас как раз освободилось местечко.

Все посмотрели на беднягу Простофилю, не проявляющего интереса к жизни.

– У нас отплытие сегодня, а ты даже не снарядил корабль.

– Мы не можем выходить в море сегодня, Вуди.

– Почему же?

– Общеизвестный факт: ходоки в море, народ суеверный, – бывший лейтенант Его Величества слегка заерзал на табурете, – моя команда верит в приметы, и я вместе с ней тоже. Нельзя пренебрегать многовековым опытом наших предков.

– О чем ты, черт возьми, сейчас глаголешь?

– Матросы из моей команды стали свидетелями плохих предзнаменований, – были его слова.

– Плохих предзнаменований? Дьявол тебя забери! Алекс, вы напропалую раскапываете могилы, а тут у вас застопорилось дело из-за глупых предрассудков?

– У меня блестящая идея. Может быть, перенесем нашу беседу в менее шумное место? Как ты на это смотришь, Вуди? – Алекс опять зашевелился, и натянул виноватую улыбку.

– Нет! – отсек Вуди, – у меня нет времени куда-то идти ради простого ответа на вопрос, – что случилось такого, из-за чего твои трусливые собаки боятся теперь выходить в море?

– Черт! – от досады у барона даже волосы подскочили на макушке – так сильно он потряс головой, и, глядя в сторону, сдержанно процедил сквозь зубы, – моей команде не понравилось бы, что о ней такого невысокого мнения!

Достопочтенный посетитель провел ладонью по своей шевелюре, состоящей из ухоженных длинных каштановых волос, собранных в красивый пучок и подвязанных бархатной ленточкой, и взгромоздился на табурет, любезно предоставленный ему его добрым собеседником. Он встал на него ногами и, освободив руки от кружки с ромом, уперся ими в столешницу. Такой ритуал послужил основанием считать, что сейчас прозвучит нечто важное. Алекс приготовился к самым худшим последствиям разговора. Я увидела, как Испанец снова подкрадывался рукой к своему пистолету, а Сноб делал вид, что считает карты. Джаспер усердно торговал бутылками, словно намеревался избавиться от них, до того как они начнут биться, вследствие попадания в них пуль. Мне же ничего не оставалось, как сидеть смирно и, не привлекая внимания, ждать, когда события начнут разворачиваться более ясно.

– Мне плевать, Алекс, какие у вас там суеверия. Если твой корабль через час не выйдет из гавани в море, то я вынужден буду обратиться к другому капитану. Время не ждет…

Глоток рома расшевелил мускулы на лице пирата, один глаз задергался, но у него получилось состряпать искривленную усмешку. Он неспешно, словно нехотя, поднялся со своего места, чтобы подобрать шляпу с глупым пером и, присев обратно, с важным претенциозным видом, надел ее. Он не преминул даже щелкнуть по ней пальцами. Ну, точно шут.

– Встретимся на борту «Надежды», Вуди, – отчеканил он.

Вуди же, закрепив свою речь влиятельным и властным взглядом на Эксквемелина, соизволил покинуть «стол переговоров».

Глава десятая

«Двадцать один век шедевров

Двадцать один век эмоций»

1994 год