Ребекка. Пособие для начинающих ведьм

Основная цель театра Посрамления – перевоспитание и перерождение виновного. Этот обряд должен воскресить послушную и непорочную Ребекку, усмирив ее похотливую часть, через всеобщее пристыжение.

… Ребекка открыла глаза.

За окном глубокий вечер. Она проспала весь день?! Надо бы спуститься вниз…

– Вы колдуете?! – Ребекка застыла на лестнице.

– О, проснулась! – улыбнулась Красивая. – Ты как?

– Вроде бы… хорошо, спасибо. – Неуверенно пробормотала Ребекка.

Ее, скорее смутило настоящее действие, за здоровье свое она уже не волновалась.

– Ты спускайся, спускайся, – звала Средняя.

– Да, я просто…

– Думала, что мы тебя будем пороть? Хлестать крапивой по бёдрам или ещё по каким интересным местам?! Усмирять животную прыть!? – ляпала Старая, а Красивая расхохоталась на всю кухню.

– Ну, наверное, да…

Ребекка спустилась и тихонько села за стол.

– Итак, тема нашего сегодняшнего урока – злость! – торжественно провозгласила Старая.

Ребекка вся съежилась телом.

– Малышка, что с тобой? – с тревогой спросила Средняя.

– Вы, – тихо начала Ребекка. – О чувствах говорите?!

– Ну, да! – воскликнула Красивая. – Не боись, здесь можно! По вечерам мы любим феячить. Но местным об том знать необязательно! – она хитро подмигнула.

– Эх, пришла б ты к нам раньше, лапушка моя, – сочувственно залепетала Старая. – Ты ведь тоже любишь феячить, да? И на работе своей тоже?

– Люблю.. любила… – Ребекка

опустила глаза.

– Можешь поделиться с нами, – ласково предложила Старая.

Ребекка долго разглядывала полосатые вязаные дорожки, что покрывали деревянные полы, и все не решалась говорить. Знахарки знали, кто она такая, где и с кем она работала, но все же рассказать немного о себе Ребекке хотелось.

– Я всегда считала, что чувства нужно проживать, а не подавлять, – тихо начала она. – Но персонал был со мной не согласен – меня называли… э-э-э истеричкой. Я общалась с больными, но работников это бесило. Про меня ходили грязные сплетни, которые потом и до всего города добрались! Меня называли «опасной женщиной», «королевой психов», и прочее. Ну, вы сами слышали. Но несмотря на сплетни, я оставалась при своём: калечит человека человек, но и исцеляется он тоже рядом с человеком, и для этого необязательно с ним спать, но персонал считал по-другому. В их уме не могла ужиться мысль, что молодая женщина, как я, могла разговаривать с мужчиной о чем угодно: об искусстве, о музыке, о литературе и о чувствах, конечно, же о чувствах, и при этом не спать с ним! Для них мои разговоры с больными – интимная близость с ними. Я сама потом об этом от них слышала! Боже, об этом и на суде говорили!

Ребекка вспыхнула, ожила, и тревожность прошла.

– И до сих пор говорят, – буркнула Красивая. – С тобой все в порядке, Ребекка, горожане просто лицемерные сухари, и на их фоне ты распутница.

– Мы такие же, распутницы, – шёпотом произнесла Средняя, – просто научились ловко маскироваться.

– Не стесняйся, вафелька моя, у нас можно жить, а не притворяться! – подбодрила Старая. – Умничка, что поделилась с нами, за что тебя и благодарим! А что там с нашим уроком? – обратилась она к Средней.

– Итак, сегодня про злость! – наконец, начала Средняя.

На столе лежали склянки. На каждой было написано название: обида, радость, интерес, грусть…

– Вы… – хотела было спросить Ребекка, но тут же утихла.

– Феячим! – хором воскликнули сестры.

– Я уже поняла, – замешкалась Ребекка. – Эти склянки, то есть флаконы, что в них?

–Ах, это! – улыбнулась Старая. – В них живут чувства!

– То есть вы сейчас будете чувства наколдовывать? – Ребекка почувствовала, что ляпнула чушь.

– Так и есть, – Средняя погладила ее по плечу. – Злость закончилась, надо бы восполнить флаконы!

– У нас шабаш небольшой намечается, – объясняла Красивая. – Видишь, котёл кипит? Сейчас мы в него будем злость свою выпускать, а потом разольем по флаконам!

– А зачем она вам? Что вы будете из неё делать?

– Это ингредиенты для зелий! То есть снадобий, тьфу ты! – Старая хохотнула. – Вафелька моя, а как ты думала, лекарства готовятся?! И почему они людям так быстро помогают?!

– Выходит, это и не лекарства вовсе, а… зелья! – ахнула Ребекка. – Вы… Колдуньи?!

– Ага, только вот без нашей лавочки городку кирдык! В городе нельзя чувствовать, но все горожане ломятся к нам за зельями, тьфу ты, снадобьями! – говорила Красивая. – Глупый народец считает, что чувственность – зло, но сами идут к нам!

– Ох, не прикрыли бы нас, – тревожилась Средняя.

– Не переживай, сестра, – успокаивала Старая, – кто, что узнает, дык мы нужное зельице подсунем, и все как прежде!

Ребекка уже не знала радоваться ли тому, что сестры-знахарки – дочери покойного пастора – очутились лесными ведьмами, а не жестокими ханжами, или горевать.

Ребекка прислушалась к себе и почувствовала, как теплая волна спокойствия разлилась по груди.

Тело не обманешь – она в безопасности.

– Тогда, можно мне с вами посмотреть, как злость будет изготовляться?!

– Конечно, вафелька! – воскликнули сестры.

В котле уже полным ходом кипела вода – основа зелья. Именно в нее сестры и будут выражать свою злость.

Но как это будет происходить?!

Ребекка уселась удобнее, подперев подбородок руками.