Сказки о любви

Но внутри лишь в бешеном ритме крутился вихрь из драгоценных камней.

Королева, ничего не сказав, выбежала из сада и приказала схватить двух уродов, что тайно встречались в низине у ручья.

Их тут же доставили прямо к ногам ее величества. Королева же старалась даже не глядеть на влюблённых: дикая боль в ее груди вновь давала о себе знать.

Гуню и Люлю привели к волшебному фонтану. Им было приказано прыгнуть внутрь. Обычно, никто не осмеливался самостоятельно отправиться в неизведанный полет, поэтому палачи сталкивали обвиненных. Но Гуня взял Люлю за руку и поднялся с ней на бортик фонтана.

Королева мельком взглянула на них и тут же пожалела: вновь боль пронзила ее грудь, она была так сильна, что ей вновь захотелось расцарапать себе щеки, лишь бы отпустить ее. Пусть щека и ныла от царапин, но это ничто по сравнению с невидимой болью души. Она чуть не закричала от бессилия, и сама была готова столкнуть влюбленных. В эту роковую минуту собственная боль тревожила ее сильнее, чем рождение красивого ребенка от большой любви двух уродов. Но ее величеству не пришлось вновь причинять себе увечья: уроды спрыгнули в калейдоскоп…

* * *

После очередного рутинного рабочего дня Сергей Иванович возвращался домой на городском автобусе. Время было вечернее, уставшие пассажиры спешили домой: кто-то к мужу, кто-то к жене, кто-то к детям или внукам, а Сергей Иванович к черепашке.

Он стоял на центральной площадке, мечтая лишь об одном: прийти домой и объесться сдобы. Он бездумно глядел сквозь противоположное окно. Кто-то из пассажиров дремал, то и дело роняя голову на грудь, некоторые оживлённо болтали, другие глядели в окно. Сергея Ивановича не особо волновали незнакомцы, но на одноместном сиденье внимание привлекла странная особа…

Сергей Иванович, не отрываясь, разглядывал незнакомку. А это была Люська-цветочница.

Она сидела боком и глядела в окно. Было заметно лишь копну коротких кудрявых волос цвета мокрой соломы, а ближе к затылку они были выстрижены, оголяя полную шею.

Бледная кожа была настолько тонкая, что виднелись «реки» из вен. Несмотря на массивное туловище и полные руки, ноги были худые, словно у молоденькой девушки.

На Люсе как влитая сидела черная короткая юбка с бантиками и трикотажная майка в обтяжку. Маленькими пухлыми пальцами она держала холщовую серую сумку, перекинутую через плечо.

А на плече красовался рисунок в виде ромашки с оторванным лепестком.

Рисунок настолько олицетворял саму Люсю, будто она родилась с этой «ромашкой».

Глядя на девушку, в голове Сергея Ивановича всплыл образ поля с высокой травой, а вокруг деревья и ветер сильный-сильный, что аж толстые стволы прогибаются.

В воздухе гуляет свежий сладковатый запах, как у бабушки в деревне, он отдаёт парным молоком, медом и только что испечённым хлебом.

Сергей Иванович вспомнил себя в детстве, как был счастлив, пока прыгал по лужам и ловил сачком бабочек. Словно волной неведомое ранее чувство накрыло его, что аж лоб вспотел, и руки слегка затрясло. Он даже принюхался и мог поклясться, что запахло свежей выпечкой. Он настолько окунулся в свои воспоминания о счастливом лете, что, казалось, улетел из автобуса к бабке в деревню, только не один, а вместе с Люсей.

Сергея Ивановича очень заинтересовал рисунок на плече незнакомки, так и тронул его этот несчастный лепесток, оторвавшийся от семейства и готовый упасть на шершавый локоть девушки.

Автобус доехал до очередной остановки, и Люся неожиданно встала и направилась к выходу.

А Сергей Иванович вздрогнул и нервно раскашлялся.

Незнакомка посмотрела в его сторону. Взгляд ее был сонный безучастный: солнце слепило глаза. Ее лицо было очень милое, а черты мягкие.

Люся вышла из транспорта, солнце тут же спряталось за облака, и в автобусе, как и прежде, расплылась киселем людская усталость.

Сергей Иванович так и подскочил на месте, словно проснулся от страшного сна, где начальник сделал ему выговор. Он попросил водителя остановить автобус, выскочил на улицу и побежал за исчезающей Люсей.

* * *

Несчастная королева рыдала.

– Убей меня… – молила она тайного друга. – Я не хочу чувствовать. Это больно. Прошу, убей меня!

Фонтан молчал. Тишина угнетала, и Прекрасная Королева слышала лишь собственные всхлипывания. Пусть и стало в Разноцветье на двух опасных уродиков меньше, боль от несовершенства не покинула ее.

– Я не нужна тебе… – тихо произнесла королева. – К чему тебе мое красивое тело, если в нем нет души?

Королева вновь зарыдала, оплакивая свою пустую искусственную жизнь.

Она скулила как собака, временами жалобно подвывая – за всю жизнь она ни слёзы не проронила, а сейчас за одно мгновение буря грусти и печали захватила ее и выходила наружу.

– Я не могу ручаться за твою смерть… – наконец, произнёс голос из волшебного фонтана.

– О чем ты говоришь? – всхлипывала королева. – Что я теперь и умереть не могу?!

– Я не всегда властен над ним и не ведаю, что сделает с тобой мой водоворот. Я уже говорил. В любом случае, ты не будешь прежней… Возможно, умрёшь, возможно, окажешься в другом мире. Я не могу точно знать.

– Уж лучше ему убить меня. Ведь он не заберёт меня в свою коллекцию… Зачем ему пустышка в прелестной оболочке, не способная любить?

Прекрасная Королева встала с колен и, не выслушав, что на это ответит голос, прыгнула в него.

– И за столетия ты никогда не была столь прекрасна и искренна, как сегодня… – промолвил голос из волшебного фонтана, но королева его уже не услышала.

* * *

Сергей Иванович как оголтелый бежал за Люсей. Он даже не думал, как начать разговор, внезапное фееричное чувство уверено вело его, так и подталкивая непослушные ноги.

Малышка лет шести в костюме феи появилась откуда ни возьмись! В руках у нее была волшебная палочка, на голове диадема – Сергей Иванович сшиб с ног королеву фей! Пусть и ряженую! Он завалился на девочку, но резко вскочил, рассыпаясь в извинениях. Рядом стояла мама девочки и помогала дочери подняться.

– Милая, ты в порядке? – испуганно спрашивала она малышку.

Девочка – королева фей – совсем не ушиблась. Она отряхнула платье и разглядывала Сергея Ивановича.

– Ах, это вы извините! Это мы налетели на вас! Мы просто очень спешим! – обратилась к нему мама девочки.

– Да, я тоже, – Сергей Иванович слабо улыбался, давая понять, что не злится, но тут он стал оглядываться по сторонам в поисках незнакомки. Он сильно отстал от нее, но все же ещё мог ее догнать. Мама с дочкой заметили смятение и тревогу на его лице.

– Милая, но мы можем опоздать… – предупредила мама.

Девочка о чем-то просила ее.

– Ну и что! – топнула она ножкой. – Я совершу своё первое волшебство и помогу этому дяде!

Мама смущённо поглядела на Сергея Ивановича и, поджав губы, виновато улыбнулась.

– Хорошо, но, может быть, ты спросишь у дяди, нужно ли ему волшебство? Мы ведь не знаем!

Лицо девочки озарилось и она, широко улыбаясь, поглядела на Сергея Ивановича.

– Я могу вам помочь! К кому вы так спешили?