Схемотоз де Моску́ / Грехи против

Стараниями душеприказчика Валерия Игоревича – нотариуса Бориса Иосифовича всё прошло быстро, «без сучка, без задоринки», и уже около четырёх по полудню они на двоих отмечали успешное завершение эпопеи в уютном ресторанчике пафосного торгового центра недалеко от здания регистрационной палаты. До отлёта традиционного «триста двадцать пятого» у Макса оставалось ещё четыре часа. За два часа открывалась регистрация на рейс, час был необходим на то, чтобы добраться до аэропорта на такси, итого у Максима в распоряжении было примерно полчаса на то, чтобы заехать забрать вещи из только что ставшей на все сто процентов его квартиры и выдвинуться, наконец, в Казань. Домой…

Споро распрощавшись с тоже засобиравшемуся к тому моменту юристом, Максим с помощью мобильного приложения вызвал машину и уже через пятнадцать минут, попросив водителя подождать, вошёл в дверь квартиры на Михалковской.

Методично пройдясь по всем комнатам, он собрал в пакет для грязного белья ношенные за время пребывания в столице вещи и, убрав пакет в чемодан, логично рассудил, что приводить в порядок квартиру после всех ночных посиделок у него нет ни времени, ни, что главное, желания. Макс выкатил багаж на лестничную клетку, еще раз проверил, что в квартире отключено все, что можно, закрыл дверь на все замки, спустился вниз, сел в авто и по запланированному, ровно через час вошёл в здание терминала «А» московского аэропорта «Внуково».

Пройдя регистрацию на рейс и все необходимые контроли-досмотры, он удобно расположился в зале «зоны вылета» и, найдя в «контактах» телефона имя Владимира Коростелёва, набрал своего зама по безопасности. Сообщив, что вылетает, Максим отказался от предложенной Вовкой встречи «у трапа», попросив лишь пригнать на парковку аэропорта имени Габдуллы Тукая его личный автомобиль.

Отвечать на бесконечные Володькины вопросы по поводу деталей подошедшей к концу поездки у Макса никакого желания не было, а в том, что таких вопросов у его бессменного безопасника возникнет через край уверенность, наоборот, была. Тем более, что у Максима и у самого никакой определённости по поводу результатов его визита в столицу сформироваться не успело. Пролетевшие дни ещё должны были как следует повариться и отлежаться в памяти, чтобы Макс мог сказать себе хоть что-то определённое. А пока что в голове Студентки Максима Валерьевича царил сумбур от шлейфа событий, произошедших с ним за эти пару дней. Вроде все удачно сложилось, контракт подписан, но… Как говорил его отец – царапает что-то…

Через пару часов, выйдя из здания казанского аэропорта, Максим нашел своё заранее подогнанное Володькиными подчиненными авто в оговоренном месте, по пути заскочил в один из любимых ресторанчиков. Попытался было за едой разложить по полочкам произошедшее с ним в Москве, но то ли усталость брала своё, то ли ещё что, но мысль ни в какую не шла. Максим попросил счёт и без каких-либо происшествий добрался до дома.

«Завтра, всё завтра…», – думал он, шествуя из душа по направлению к кровати. «К чему сейчас ломать голову? За ночь мысли сами отлежатся, и всё окажется предельно просто и ясно. Как белый день. К тому же, Володька должен предоставить результаты своего расследования по Марго и её сыну. Надеюсь, он успел? Ведь истина всегда лежит на поверхности. Необходимо только суметь увидеть её и взять. А с этим у меня проблем, вроде бы, раньше не наблюдалось… Никогда…»

Максим положил голову на подушку, и уже спустя пару минут дом погрузился в состояние глубокого сна.

Приехав утром в офис, Максим первым делом набрал Коростелёву по вопросу досье на Марго. Володька обещался быть через час, а пока порекомендовал ему почитать те три отчёта, которые он ещё вчера вечером положил на стол.

«Михтялёва Маргарита Павловна, рождена тринадцатого мая, уроженка города Казани. Постоянно проживает в городе Москва по адресу…», – начал читать первые из досье Максим. «Ох, уж эти женщины! Как день рождения, так он у них есть, а вот как год рождения, так тут уже, как с семейным положением – «всё очень сложно» …

Пролистав все три доклада, Максим, к своему неудовольствию, констатировал, что в целом они содержали примерно одно и то же. Владеет и живёт в четырехкомнатной квартире в центре Москвы. Была замужем за… Кто-кто? После развода она вышла замуж за этого очкастого суслика из параллельного потока? Бедный… Так, дальше… Владеет строительной компанией такой-то, годовой оборот составляет столько-то… Не хило, конечно, но даже по казанским меркам – мелковато… Так… Сын, Игорь Станиславович, десятого августа одна тысяча девятьсот девяносто третьего года рождения… Образование среднее. Родился в Москве. Стоп! А почему он «Станиславович»? И с чего это Марго считает, что он – мой? Хотя… По дате рождения… Ну, плюс-минус два месяца… Да, при таком раскладе он вполне мог бы быть и его отцом. Но чего она прятала его аж целых двадцать шесть лет, а сейчас вот – здрасьте, прошу любить и жаловать, твоё чадо?

Очевидным минусов работы всех трёх Володькиных источников было также и отсутствие каких-либо внятных фотографий сегодняшней Маргариты Павловны. Таких, по которым можно было понять, как предмет расследования выглядит на сегодняшний день. К тому же и фотографий Игоря в докладах не было, от слова «вообще». Всё вскользь, в общем, крупными мазками. Обо всём и ни о чём. В общем, вопросов у Максима по прочтению только лишь прибавилось.

Макс нажал кнопку «прямой связи» с секретаршей:

– Коростелёв ещё не появлялся?

– Пять минут, как приехал, Максим Валерьевич! Сказать ему, чтобы зашёл?

– Нет, Зебениса, спасибо, не надо. Я сам…

В свои помощницы Зебенису Асанову Максим взял три года назад и, если быть честным, в основном из-за её имени. Что-то исконно мужское щёлкнуло внутри, и на следующий день после собеседования она уже заняла кресло его секретарши.

За годы совместной работы Максим ни разу не пожалел об этом скоропалительном решении. Зебениса не тратила сил на покорение призрачных вершин, чётко осознавала своё место в компании и потому старалась гармонизировать пространство исключительно вокруг себя.

Как истинная татарка, она могла либо преданно любить, либо также искренне ненавидеть человека. Третьего ей дано не было. Казалось, что от мужчин вне офиса «Арх-бюро Студеники» её жизнь не зависела ни в коей мере. Зеби или Зебени, как иногда на французский манер с ударением на последний слог называл её Макс, и здесь хватало интересов, чтобы не скучать по жизни, но делать её весёлой, насыщенной и полноценной. При чём не только для себя. Поэтому, если что между ними с начальником время от времени и случалось, то это никогда не выходило за рамки Максимова кабинета.

Тем, чтобы Макс сказал ей: «Привет!», а в своих мыслях она уже успела выйти за него замуж и родить троих детей между ними никогда и не пахло. Зеби, ничего не требуя взамен, была глубоко предана Максиму и являлась его самой верной и бескорыстной поклонницей и поверенной. При этом резче и взыскательней критика Максиму было не сыскать. Со временем он так привык к ней, что не мог даже представить своего офиса без добродушной, целеустремлённой и по женскому слегка неорганизованной Зебени.

Однако, сейчас в курс происходящего он её вводить не торопился. Да и было ли оно, это происходящее? Макс набил душистым табаком яблочного дерева трубку, которую курил только в исключительных случаях, вынул из внутреннего кармана пиджака телефон и набрал Коростелёву напрямую. «Володя, зайди ко мне, пожалуйста…». Через несколько минут дверь отворилась, в кабинет без предупредительного «селектора» от секретарши вошёл несколько растрёпанный и сконфуженный Володька.

– Володя, прочитал твои отчёты. Ты не подскажешь, какая девичья фамилия у Михтялёвой? Я почему-то не нашёл этой информации в твоих бумагах… – издалека начал Максим.

– Ты прав, Макс, девичью фамилию Маргариты Павловны мы как-то упустили из вида. Но после развода с тобой, она как минимум семь раз выходила замуж. И это только официально, со сменой паспорта. Вскоре разводилась. При этом на каждом новом бракосочетании она обязательно брала себе фамилию нового избранника. За эти годы она успела побыть и Студеникой…

Максим посмотрел на своего зама так, что тот осёкся, мгновенно поняв, что взболтнул не того…

– Ну, это ты и без меня знаешь. Так вот. За свою жизнь Маргарита Павловна успела побыть и Епаничевой…

– В отчётах об этом было…

– …И, только ты не смейся, Сутрапьян, и Царёвой, и Шевчук, и Власовой, и Архангельской… Пока что она остановилась на фамилии Михтялёва… Если быть точным – Михтялёвой-Зарузской. Она столько раз меняла фамилию, что свою девичью, кажется, давно и сама успела позабыть… Так что, шеф, прошу считать упущение незначительным.

– Ладно, пускай будет по-твоему… Но в бумагах всей этой информации не было… – с лёгкого подхалимажа потихоньку начал оттаивать Макс. – Чем ещё порадуешь?

– Да я и сам много чего до сегодняшнего дня не знал. Как ни странно, информации о «Михтялёвой Эм Пэ» в открытых источниках – кот наплакал. С учётом того, что о ней удалось накопать сейчас, думаю, что из интернета информацию о ней кто-то вымарал намеренно и очень качественно. А это, скажу я тебе, удовольствие совсем не из бесплатных…

– Ну-ну… Слушаю…

– Так вот, как ты уже успел прочитать, сразу после развода с тобой Маргарита, недолго думая, выскочила замуж на Сергея Епаничева…

– Наверное отец из дома выгнал, – предположил Макс. – Он очень тяжело воспринял детали нашего с ней разрыва. Да и этот Епаничев – очкарик-тютя с параллельного потока – давно на неё слюни пускал… И слюни ли только?..

– Об этом, Макс, история умалчивает. Но и с ним она была недолго… Через два месяца Марго внезапно исчезла и спустя некоторое время всплыла уже в столице. Так что развод со вторым мужем она оформляла уже «по почте».

В столице Маргарита сразу закрутилась в околобогемной среде. Жила не понятно где, непонятно с кем и неизвестно на что. Из того, что известно о тех её временах, официально на жизнь она могла зарабатывать разве тем, что ходила в качестве зрителя по разнообразным телепередачам. Там и примелькалась до такой степени, что её начали приглашать участвовать в массовках второсортных телесериалов.

На этом быстром и достаточно мутном этапе своей жизни она родила сына Игоря, которого вскоре переправила к родителям в Казань и благополучно о нём забыла.

Игорь достаточно средненько отучился в школе, попал, как это водится, в дурную компанию, даже фигурировал в оперативных материалах по одному уголовному делу, но вовремя ушёл в армию, чем и избежал ответственности. Отслужил в пехтуре, вернулся. В ВУЗ поступать не стал. Перебивался случайными заработками.

Так и продолжалось до недавних пор, пока сначала отец, а вслед за ним и мать Марго не отправились на Самосыровское кладбище. После этого Игорь уехал к Марго, но вскоре вернулся назад в казанскую квартиру, отошедшую ему от бабушки с дедушкой. Кстати, многие говорят о нём, как о крайне башковитом парне с сильными задатками. На этом об Игоре, в принципе, всё. Его текущие фотки обещали нарыть на днях. По крайней мере, работа в этом направлении ведётся.

– Так, здесь мне всё более-менее понятно. Вернёмся к Марго?

– Да, Марго… Начав сниматься в кино, вскоре она выскочила за продюсера телесериалов Сутрапьяна. Он начал двигать её вверх и в итоге, Марго даже утвердили на одну из больших ролей в очередной «мыльной опере». Она даже успела отсняться почти в целом сезоне, но потом между ними с Сутрапьяном что-то произошло, и сценаристы её героиню, как это в мире кино принято, «убили». С мужем-продюсером она развелась, отсудив при этом себе часть его имущества. После этого небольшой пробел.

Год спустя она вновь весьма удачно вышла замуж. На этот раз за крупного по тем временам окологосударственного «решалу» Царёва. Однако и этот брак долго не просуществовал. По отработанной схеме Марго отжала у Царёва часть имущества и поминай её как звали. Та же судьба постигла и двух следующих мужей Маргариты Павловны – танцора кордебалета Большого театра Шевчука, в «лавандовом браке» с которым она исполняла роль «бороды», и профессионального игрока одного из столичных казино Власова. И с того, и с другого Марго поимела, и поимела весьма себе внушительно…

Потом у неё случился брак с одним из «генералов» тогдашнего строительного бизнеса столицы Станиславом Архангельским, в определённых кругах известным, как Стасик-Архаровец. Игорю тогда как раз исполнялось четырнадцать лет, и именно тогда мальчик с прочерком в графе «Отчество» по паспорту стал именовать себя Игорем Станиславовичем.

Архаровец быстро разглядел в Марго её блямурную сущность и, для статуса посадив её в кресло зама по кадрам и связям с общественностью своей фирмы, начал подкладывать под нужных ему людей. Переговорные процессы пошли выше всяческих похвал, бизнес Стасика процветал так, что он, успокоившись, перестал уделять ему должное внимание. Чем не преминула воспользоваться обросшая к тому времени на полях постельных баталий связями Марго и выкинула Архангельского из числа мажоритарных акционеров, путём дополнительной эмиссии сведя его участие в компании до минимума.

Стасик было чухнулся исправить ситуацию, но быстро остыл. Ему аккуратно дали понять, что менять ничего не надо… Не последнюю роль в этом, как мне видится, сыграли и высокие покровители Марго, благо компромат она собирала везде, всегда и на всех без какого-либо разбору. Стасику ставший столь мелким актив в строительном бизнесе оказался без надобности, так что развелись они тихо и спокойно. В результате Маргарита Павловна, в ту пору ещё Архангельская, стала полноправной владелицей достаточно крупного строительного холдинга. Впрочем, время шло, бизнесом Марго занималась спустя рукава, и сейчас её фирма представляет из себя нечто среднее между конторой по ремонту коттеджей и компанией по сносу аварийных строений и благоустройству дворовых территорий.

– Слушай, откуда ты это всё разузнал?

– Понимаешь, когда я понял, что наши казанские «пинкертоны» ничего существенного нарыть не в состоянии, мне пришлось обратиться к одному бывшему однокашнику по Высшей школе Конторы Глубокого Бурения. Был у него ещё со студенческих времён передо мной небольшой должок. Как бы не хотелось, но пришло, видимо, время мне его истребовать. Он-то мне всю подноготную на Марго и слил… Подожди, я ещё не закончил. Слушай дальше…

Как я уже говорил, бизнесом Марго почти не занималась. Рядом с мужиками её тоже в то время почти не видели, зато стали изредка замечать среди посетительниц тематических вечеринок в «розовых» клубах. Похоже, испробовавшая мужиков во всех позах Марго, и сама почувствовала в себе мужское начало и начала интересоваться девочками. Где-то в этой тусовке она и встретила своего крайнего на данный момент бывшего мужа – дипломата Михтялёва-Зарузского, с котором вскоре вступила в законный брак и покинула пределы Родины, целиком и полностью посвятив себя вновь обретённой семье и дипломатической работе супруга.

Далее о Марго никто ничего не слышал. И так продолжалось до тех пор, пока её голубых кровей супруг не исчез при достаточно неоднозначных и до сих пор невыясненных обстоятельствах. После того, как по суду его признали умершим, Марго окончательно осела в Москве, где и проживает в своей большой центровой четырёх комнатной квартире в полное своё бабское удовольствие. Вот, вкратце-то, и всё…

– Вовка, да – ты глыба! Сорри, конечно, что я так тебя напряг…

– Да ну, брось ты. Это – моя работа. Да и должок однокашника за прошедшее время успел настолько обесцениться, что скоро из компромата достоинством бы стал, – многозначительно ответил Вовка. – Подожди, я ему твою конфиденциальную почту оставил. Ты ящик проверял?