Лето вёльвы

Снежана тряхнула головой, и по плечам густой волной рассыпались мокрые льняные пряди. Свежая футболка быстро намокла, впитывая влагу с волос. Неприятный холодок пробежался по коже. Девочка поморщилась. Прикосновение влажной ткани вызывало у неё чувство бесцветной тяжёлой липкости. Но фен она не любила ещё больше.

На кухне деда не оказалось. Снежана налила себе стакан простой воды, привычно полуприкрыв глаза, чтобы струящаяся прозрачная жидкость и блики света не заворожили её. Напившись, она различила тихие звуки, доносившиеся с крыльца. Ей стало любопытно.

– Вы понимаете, что ваша сумасшедшая чуть не покалечила нескольких детей?! – сдавленным, но от того не менее громким голосом возмущалась полная женщина.

Видимо для особой убедительности, она вертела руками, больше смахивавшими на свиные окорока, и пучила глаза на зависть всем окрестным жабам. Снежана, притаившаяся за приоткрытой входной дверью, мысленно пририсовала бабе пяточёк, копытца и перекрасила кожу в жабью. Пришлось зажать себе рот руками, чтобы не рассмеяться в голос. Дед смотрел на нежданную гостью сверху вниз. Лица его девочка не видела, но раздавшийся голос мог служить прессом на заводе по переработке старых машин:

– Вы медик?

– Нет, но…, – отрицательно колыхнулась всем телом женщина.

Она собралась сказать что-то ещё, но всё тот же железный и властный тон перебил её:

– Тогда прекратите ставить медицинские диагнозы моей внучке. Она совершенно здорова. И ни один человек не вправе заявлять обратное без официального заключения медицинской комиссии. Иначе это будет уже оскорблением и клеветой. Я такое не потерплю.

– Да вы видели, что она сотворила с моим мальчиком?! – вновь завопила мамаша.

Могучая длань толстухи выдвинула перед собой мальчишку. Снежана мигом признала в нём того самого задиру, который начал её оскорблять и задевать.

– Великолепный образчик мужественности, смелости и честности, – выдал дед через пару секунд.

В голосе его было столько ехидства и насмешки, что мальчишка невольно попятился, но широченная материнская фигура не позволила ему продемонстрировать всю полноту отваги.

– Вы посмотрите! – не унималась женщина. – Посмотрите на эти синяки! А рубашка! Она ведь теперь лишь на тряпки годится! А ведь я её только-только купила!

– В секонд-хенде? – насмешливо уточнил Волимир. – Ей не меньше года. Ребёнок из неё уже почти вырос. Так что врите, да не завирайтесь. А что до синяков… Снежан, будь добра, выйди к нам, пожалуйста. Не бойся этих невежд.

Девочка тяжело вздохнула и осторожно вышла из-за двери. Встав чуть позади деда, она сначала посмотрела на него, затем на пышущую праведным гневом тётку, а напоследок окинула презрительным взглядом съёжившегося пацана.

– Думаю, мериться количеством и размером повреждений не станем, – продолжил Волимир, опережая открывшую было рот женщину. – Перейдём лучше к сути. Ответь-ка нам, юный отрок, – тяжёлый взгляд деда упал на мальчишку, – кто первым начал драку?

Тот торопливо ткнул пальцем в девочку и коротко вякнул:

– Она.

– Что скажет на это юная дама? – уже куда мягче обратился дед к внучке.

– Я, – не стала отпираться Снежана.

На лице тётки мелькнуло торжество. Внушительных размеров грудь раздулась, закачивая в лёгкие пару вёдер воздуха для обличительной речи. Но Волимир бесстрастно уточнил:

– Что же стало причиной этому? Пожалуйста, расскажи мне всё так, как оно было. И остальные пусть тоже послушают.