GRANMA – вся ПРАВДА о Фиделе Кастро и его команде

неподкупен наш флаг молодой

со своей милой сердцу и глазу,

одинокой, но яркой звездой.

Пусть сегодня он никнет устало,

я хочу, чтобы солнце везде

лишь его – лишь его! – озаряло

на равнинах, в горах, на воде!

А стервятники стаей нагрянут

и его растерзать захотят —

из могил наши мертвые встанут

и святыню свою защитят!

С этими стихами ушел в бессмертие один из экспедиционеров, Камило Сьенфуэгос. Ими он закончил свое последнее выступление перед жителями Гаваны, отправляясь в Камагуэй на ликвидацию «осиного гнезда», логова контрреволюции, о создании которого позаботились спецслужбы США в 1959 году.

Камило задание выполнил, но его самолет не вернулся в Гавану. Потерпев катастрофу, упал в море? А может быть, пролетая над Эскамбраем, столкнулся с горной скалой? Вернулся в свои стихии? Ибо и море, и горы – колыбели его жертвенной битвы за свободу Кубы. В календаре страны с тех пор появилась особая дата – 28 октября, день памяти национального героя Камило Сьенфуэгоса. В этот день ежегодно его голосом звучит по радио «Mi Bandera»: «…из могил наши мертвые встанут и святыню свою защитят!» А прибрежные воды покрываются венками из живых цветов.

За 57 лет неоколониализма страна пережила две революции. Первая, 1933—1935 годов, добилась отмены «поправки Платта» и лишила тем самым Вашингтон права на «законную» интервенцию. Победоносная революция 1953—1959 годов явилась прямым ответом на военный переворот 10 марта 1952 года, срежиссированный все тем же Вашингтоном.

За годы революций, начиная со второй половины XIX века, общественная мысль Кубы выпестовала идеологию свободы, суверенитета государства, социальной справедливости. Революционная демократия сформировала идеал личности борца, не приемлющего рабства ни в каком его варианте: «Подл не раб и не тот, кто был рабом, но тот, кто видел это преступление и не поклялся перед Высшим судом стереть с лица Земли рабство и его следы». Таково кредо «Апостола свободы» Хосе Марти (1853—1898), изложенное им в эссе о выдающемся певце кубинской свободы и изгнаннике из собственной страны Хосе Марии Эредиа (1803—1839).

Для Марти были оскорбительны цепи, сковавшие его Родину. «Куба – каторжная тюрьма, окруженная морем, укор всей Америке, позор человечества», – пишет он не в порыве гнева или душевного волнения, а в ходе глубоких раздумий над судьбой и будущим своего народа, в надежде, что он исторгнет из своих недр сынов, достойных отваги воина. «Если на Кубе уже не осталось мужчин, способных защитить честь Родины, почему молчат раковины на ее берегах, почему они не зовут к оружию мертвых индейцев? Почему пальмы стонут, а не отдают приказания войскам? Почему горы не встанут стеной, преграждая путь тем, кто преследует героев? Пусть же бьются на земле, пока останется хоть пядь земли, а если не останется и пяди, пусть бьются, стоя в море».

Замысел моей книги как раз и состоит в том, чтобы приоткрыть в героях Монкады и «Гранмы» ту силу, перед монолитностью которой не смог устоять противник, и которая стала аккумулятором народной энергии. Яхта «Гранма» с плеядой ее восьмидесяти двух бросивших вызов тирану экспедционеров пленила меня, современника события, тогда еще совсем молодого ученого, как страница истории, которую нельзя предать забвению. И она не может безмолвно кануть в Лету.

С тех самых пор (а было это ровно сорок лет назад), как я собственными глазами видела, собственными руками трогала жирные темно-зеленые мангровые листья на хилых ветках, а попытавшись ступить на корявый мангровый сук, провалилась в теплую жижу с кишащей живностью, я пребываю в убеждении, что перед десантниками «Гранмы» склонили бы головы титаны, приди они к нам сегодня со страниц древней истории. И сам Прометей!

Путь каждого из этой плеяды в горнило революции – не спонтанное участие в борьбе, воспламенившей всю страну. Он проложен духовным самосовершенствованием каждого из них и беззаветной верой в идеалы, по которым равняли свою жизнь демократ Хосе Марти и коммунист Хулио Антонио Мелья. Поколение борцов, сплотившееся вокруг Фиделя Кастро и вдохнувшее новую жизнь в идеалы своих предшественников, воспринимается как «сборный портрет» «солнечной республики сынов», воспетых в «Марше 26 июля» Агустином Диасом Картайей. Неприятие духовного гнета, чувство долга и ответственности перед выбором «знака», чтобы шагать стезею правды и добра от ярма к звезде, предопределены взыскательным напутствием Марти:

Свой знак ты должен выбрать. Вот ярмо —

Кто изберет его, тот насладится:

Покорный вол на службе у сеньоров

Спит на соломе теплой и вкушает

Обильные корма. А это, видишь,

О тайна, мной рожденная, как пик,

Горой рожденный, это знак второй,

Он озаряет, но и убивает —

Звезда, источник света. Грешник в страхе

Бежит от звездоносца, и, однако,

Сам звездоносец в жизни одинок,

Как будто он чудовищно преступен.

Но человек, удел вола избравший,

Становится скотом – в нем разум гаснет,

И должен мир торить свой путь сначала.

А тот, кто в руки взял звезду бесстрашно, —

Творит, растет!

Звезда в сиянье облачит его,

И воздух над землею просветлеет,

И он, не знавший страха перед жизнью,

Во мгле взойдет на новую ступень.

Хосе Марти. Ярмо и звезда (перевод П. Грушко)

На этом избранном ими пути они сами в моих глазах превратились в созвездие. И это не скопление, не сумма звезд, а именно «созвездие восьмидесяти двух», появившееся среди мириад светил по вселенским законам, ворвавшись в мирозданье под звуки «Марша 26 июля» Картайи:

За правду

Сражается наш народ!

Мы знаем —

В бою нас победа ждет!

За счастье

Цветущей страны родной,

За мир и свободу

Идем мы в бой!