Исповедь девственницы

Будь что будет, – решила я, – пусть всё идёт своим чередом.

Своим чередом вечер для меня продолжился очень удачно. Когда отчим с другом пошли на кухню курить, заиграл второй медляк. И тут уже Инга Львовна взяла инициативу в свои руки.

– Давай, давай, пригласи Лерочку, смелее, – сказала она Феде и буквально подтащила его ко мне.

Федя остановился около меня, как столб, и замер, глупо улыбаясь. Я смерила его высокомерным взглядом, каким взрослой, умудренной сексуальным опытом женщине положено смотреть на малолетнего подростка, посмевшего испросить прикоснуться к её роскошному телу.

– Можно Вас пригласить? – промямлил Федя.

Я, сделав скучное лицо, подошла к нему и лениво положила руки на его плечи. Его плечи были маленькие и мягкие. Он неуверенно взял меня за талию.

Мы зашевелились в такт музыке.

Так, надо действовать, – решила я.

Я обвила руками потную шею Феди и слегка прижалась к нему грудью, точнее, тем местом, где она должна была быть у нормальных девушек в восемнадцать лет. Мне сразу уперлось в бедро что-то твердое… Я поняла, что у Феди опять встал. Он попытался отклячить таз назад, чтобы не касаться меня членом и скрыть эрекцию, но я придвинулась к нему всем телом, заставляя краснеть и потеть от смущения ещё больше.

Та-ак, что бы ещё придумать?.. Ага.. Сейчас ты у меня получишь… Я прижалась тазом к его животу и вдруг, изобразив удивление, посмотрела вниз:

– Что у тебя там твердое?

Федя отвёл таз назад, встав чуть ли не раком.

– У тебя эрекция что-ли? – спросила я с величайшей претензией в голосе.

Федя покраснел, как пионерский галстук.

– Тебе не стыдно? – возмутились я тоном мамочки и прекратила танец, – ты что, озабоченный?

– Нет, – ответил Федя, помотав головой.

– А что это за безобразие?

Лицо Феди покрылось каплями пота.

– Я тебя что, возбуждаю? Я же старше тебя.

– Возбуждаешь… – вдруг ответил Федя.

Его голос дрожал, но ответ мне понравился.

– И что тебя во мне возбуждает? – с интонацией следователя спросила я, продолжив танец.

– Ноги, – тихо сказал Федя, посмотрев вниз.

– Ты что, голых ног никогда не видел?

– Видел.

– А почему тогда? Или возбуждают именно мои?

– Твои.

– Почему?

– Красивые

– Но ведь ты понимаешь, – продолжила я учительским тоном, – что смотреть надо не только на ноги, есть ещё лицо, характер…

– Да, – смущённо согласился Федя.

– А тебе, значит, нравятся во мне только ноги…

– Нет, – замотал головой подросток.

– И что же ещё?

Федя посмотрел на мою футболку.

– Лицо, – ответил он неуверенно.

– И сильно нравится?

Федя тяжело задышал, но не осмелившись признаться в своей симпатии, опустил глаза. Я решила его добить.

– Что, смелости не хватает сказать? А как глазеть под столом мне под юбку, хватает?!

– Я не глазел, – испугано и угрюмо ответил Федя.

– Ага, что я, не видела? Не стыдно тебе?

– Я случайно, – ещё больше покраснел несчастный мальчик.

– Да, случайно, аж с дивана сполз. Не рано ещё тебе женские половые органы разглядывать?

– Там же трусы были!

– А трусы разглядывать можно?!

– Я случайно, – повторил окончательно подавленный моей строгой интонацией Федя.

На протяжении всей беседы мы продолжали танцевать. Я держала его за плечи и смотрела в его лицо своими прекрасными глазами. Бедром я чувствовала, что его эрекция не утихает.

– Так, а ну давай убирай, – строго сказала я, посмотрев Феде на брюки, – убирай, убирай это безобразие.

И тут я совершенно неожиданно для себя взяла Федю сквозь брюки за член. Небрежно, почти не сжимая, тремя пальцами, как берут что-то, не имеющее особого значения.

Федя изменился в лице. Оно стало восторженно-глупым, взгляд замер, рот приоткрылся.