Невеста Казбека

– Ты думаешь, я знаю где в этом доме аптечка? – язвит тот.

– Тогда принеси один из своих бинтов, руку надо зафиксировать, – нетерпеливо рявкает его отец.

Он очень раздражен, но скорее на поведение сына, а не из-за моей травмы. Я не обманываюсь, для этого мужчины я стою, наверное, на последнем месте по значимости в списке обитателей этого дома. Он считает моего отца злейшим врагом и не испытывает ко мне нежных чувств, но по одному случаю из жизни нашей прислуги я знаю, что Артур Тарханович считает неприемлемым применять силу к женщине и поднимать на нее руку. Все служащие на территории предупреждены об этом после нападения охранника на одну из горничных и он обещал суровое наказание любому, кто ослушается.

– У меня в спальне есть обезболивающие, я дам тебе, как только перевяжем руку, – говорит он мне, когда Казбек уходит за бинтами.

– Спасибо, у меня в комнате тоже есть, я выпью свои, – отказываюсь я.

А потом натыкаюсь на его разочарованный взгляд в пространство, вижу опущенные плечи и начинаю испытывать дурацкое чувство вины, потому что я – причина его сегодняшнего разочарования в сыне.

А ведь Артур Тарханович умирает от рака…

Ему дают год в лучшем случае и по-человечески я сочувствую ему, даже если ему самому на меня глубоко плевать. Почему-то, все, кто знает чья я дочь, считают, что раз я унаследовала гены своего отца, то автоматически являюсь такой же бездушной машиной без капли человечности, а я не такая. Хотела бы быть, потому что безжалостным людям живется проще, совесть только мешает, но во мне больше от мамы, чем от отца. И эта проклятая совесть часто рушит мои планы и бьет по пятой точке, как сейчас.

– Казбек просто не рассчитал силу, он никогда не поднимал на меня руку, – зачем-то оправдываю его сынка. – Мы просто поругались и были оба на эмоциях. Это случайность. Думаю, я просто перепугалась, даже болеть перестало. Скорее всего это просто синяк, ничего серьезного.

Артур Тарханович смотрит на меня с любопытством, приподняв одну бровь. На секунду от его проницательного взгляда мне становится не по себе, словно он видит меня насквозь и читает мысли, так что я смотрю в пол, не в силах смотреть ему прямо в глаза.

Ох уж эти Давыдовы и их тяжелая энергетика!

Артур и два его сына – Тархан и Казбек, все слеплены из одной глины. Они похожи внешне – высокие, смуглые брюнеты с мощным телосложением и тяжелым взглядом. Чрезмерно властные, самолюбивые и упрямые. Глаза черные, как у черта, римские носы и грубые черты лица, подчеркнутые бородой, чтобы называться классически красивыми, но Казбек посимпатичнее, возможно, потому что у него и Тархана разные матери, и он не настолько похож на отца, как старший брат. Правда, в моих глазах это ему очков не добавляет, я все равно предпочитаю мужчин с очевидной красотой. Но что объединяет Давыдовых больше всего, так это тот факт, что с ними сложно находиться в одном помещении, не чувствуя угрозы, даже когда они выглядят расслабленными. Опасность исходит у них из пор и очень немногим людям удается это игнорировать.

– Мы все же сделаем завтра снимок в клинике и проверим на всякий случай, – говорит мне Артур Тарханович.

– Хорошо, – соглашаюсь с ним.

Мы сидим в неловкой тишине, ожидая куда-то запропастившегося Казбека, и когда тот, наконец, возвращается, я вздыхаю с облегчением, чувствуя, как напряжение немного уходит. Все-таки, он-то для меня более знакомый зверь. Казбек протягивает отцу эластичный бинт для перевязки, но Артур Тарханович не берет его.

– Давай сам, – говорит он, вставая со стула. – Ты же создал эту травму, теперь устраняй последствия, а я пойду спать. Не ссорьтесь больше.

– Не боишься оставлять ее со мной наедине? – язвит Казбек. – Вдруг, будут еще травмы.

– Не будут, – уверенно заявляет Артур Тарханович, глядя ему в глаза. – Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, сын.

А потом уходит, оставляя меня на милость этого взбесившегося орангутанга.

Глава 2

– Вот об этом я и говорил, – хмыкает Казбек, как только его отец выходит, бросая бинт на стойку. – Ты – коварная маленькая сука! Сначала разыгрываешь из себя жертву, хотя никакой травмы у тебя нет, потом оправдываешь меня и все ради чего? Хочешь втереться в доверие к моему отцу, чтобы он оценил, какая ты хорошая девочка и… Что? Хотя, знаешь, все равно не сработает. Он не бедный, доверчивый старик, способный разглядеть в тебе давно потерянную дочь, ему плевать на людей. Но мне не плевать, если ты натравливаешь его на меня, потому что я не хочу ссориться с умирающим отцом. Держись от него подальше, поняла меня?

– Я удивляюсь, как вообще работает твой мозг, – ошеломленно качаю головой. – У тебя серьезные проблемы с головой и ни грамма проницательности, если ты делаешь такие бредовые выводы на основе моих слов и поступков, Казбек. Оставь меня в покое, я не хочу даже разговаривать с тобой, ты неадекватен. Да я тебя боюсь! Сегодня чуть не сломал мне руку, а завтра начнешь душить, если надумаешь, что я снова сделала что-то не так?

– Не подавай мне идей.

– Я серьезно! – срываюсь и повышаю голос. – Вот чего ты ко мне прицепился? Я тебя игнорирую, так какого черта ты ко мне лезешь? Или скучно стало?

– Что-то не похоже, что ты меня боишься, Лиана, – усмехается он, хватая меня за запястье.

Я тут же замираю, как кролик перед удавом, не зная, чего от него ожидать. Он схватил меня за больную руку, неужели решил причинить еще больший вред?

Однако, Казбек удивляет, начиная ощупывать мою руку от самого запястья и вверх, к предплечью, где образовался синяк. И он делает это очень аккуратно!

– Так больно? – надавливает чуть ниже синяка.

Качаю головой, словно проглотив язык, но нервы берут верх. Только когда Казбек выпускает мою руку, я начинаю свободно дышать и сразу же отхожу от него подальше.

– Не нужна тебе никакая повязка, – говорит он, глядя на меня, как на букашку, на которую ему хочется наступить ногой. – Иди спать и прислушайся к моему совету. Узнаю, что стал рогоносцем или ты пытаешься манипулировать моим отцом – сегодняшняя боль покажется тебе ничем, потому что нянчиться с тобой у меня нет ни желания, ни терпения. Тебе лучше быть послушной, Лиана, и помнить, что у тебя больше нет защиты в этом мире.

– Я всегда об этом помню, иначе не торчала бы тут, позволяя тебе диктовать, что мне делать! – оставляю последнее слово за собой, отворачиваясь и шагая к выходу.

Казбек меня не останавливает, не начинает пытаться поставить на место, но я все равно чувству досаду и унижение. У меня не много вариантов хоть как-то отстоять свою независимость и гордость, но в голову приходит довольно безобидная идея, как взбесить Казбека и поступить ему наперекор, не превращая это в открытое противостояние.

Я включаю ноутбук у себя в спальне и начинаю просматривать онлайн-магазины, решив заняться шоппингом. Скоро Казбек сам убедится, что я и есть невинная зайка. Ну просто ни одного шанса на образ стервы!

***

Следующим утром я кручусь перед зеркалом, вполне довольная своим образом. Мои ночные заказы еще не пришли даже с экспресс-доставкой, так что пришлось порыться в своем гардеробе.

Я не придерживаюсь какого-то одного стиля в одежде, у меня есть всего понемногу, зависит от настроения, но специально ради Казбека я решила сменить образ и стать самой сладкой и милой крошкой на планете Земля, чтобы у него аж зубы ныли каждый раз при виде меня.

Я заказала множество чрезмерно женственной одежды, со всякими воланами, рюшами и цветочками. Не полную безвкусицу, вполне трендовые бренды, вроде Yvon, от некоторых нарядов я и сама в восторге, но если носить такое каждый день, то проблеваться захочется даже самой женственной девушке. А пока, раскопала в своем шкафу белое короткое платье с принтом в мелкий розово-голубой цветочек и рукавами-крылышками. На ноги обула белые кроссовки, а свои длинные светлые волосы уложила в локоны.

– Да я просто конфетка! – подмигиваю собственному отражению в зеркале.

Спасибо маме за мою красоту, ведь папа даже в молодые годы был не особо привлекательным. К счастью, я вся в нее – блондинка среднего роста с большими глазами цвета морской волны, аккуратным носиком и красивыми губами. Я принципиально решила не краситься, чтобы казаться младше, ведь Казбек так презирает мой возраст. Только использовала бесцветный бальзам для губ, прежде чем спуститься вниз на завтрак.

– Доброе утро, Лиана Игнатьевна! – приветствует меня наш мажордом Георгий.

Раньше он работал на старшего брата Казбека, Тархана, но тот переехал в другую страну недавно и теперь Георгий работает здесь.

– И тебе, – киваю ему. – После завтрака меня должны отвезти в клинику. Тебя предупредили?

– Да, – идя за мной в сторону столовой, подтверждает он. – Но прежде, чем вы присоединитесь к семье, я бы хотел обсудить с вами один вопрос. Вы потратили четыре миллиона семьсот восемьдесят три тысячи вчера ночью. Эта сумма превышает установленный для вас суточный лимит.

– В смысле? – удивленно округляю глаза. – Какой такой лимит? Я всегда трачу, сколько хочу, и у меня никогда не было проблем с картой.

– Это не банковский лимит, – невозмутимо заявляет мажордом, словно такое в порядке вещей. – Его установил для вас Казбек Артурович.

WTF?! Этот козел теперь и деньгами моего отца распоряжается?! Ну, это уже слишком!

Я мчусь в столовую на всех парах, вне себя от возмущения. Да как он смеет, жалкий альфонс!

– Что это за лимиты ты решил для меня установить? С какой стати?! – выпаливаю на одном дыхании, резко проглотив матерные слова, которые хотела изначально выпалить, при виде спокойно завтракающего Казбека.

Да, я трусиха. Как только встретилась с ним лицом к лицу, мигом растеряла весь пыл, потому что он и правда пугающий, о чем я забываю, когда оказываюсь вдали от него.

Казбек смотрит на меня без единой эмоции на лице, его темные глаза пробегаются по моему телу с ног до головы и он едва заметно хмурится, а потом откладывает вилку и откидывается на спинку стула, прямо встречая мой взгляд, словно провоцирует бросить ему вызов.