Табу для мажора

Я шокировано ахаю, совершенно не ожидая от него такой грубости, хотя он и раньше меня оскорблял. Но не так же! От обиды и ярости даже слезы на глаза наворачиваются. Прерывисто дышу, стараясь не расплакаться, и совершенно упускаю момент, когда Кир пересаживает меня на свое место, а сам разъяренно несется к Феду, после чего начинается настоящий мордобой.

***

Я нахожусь в таком странном ступоре, что просто замираю на месте, пока люди кругом носятся, словно сумасшедшие, сначала подбадривая дерущихся, а потом почему-то спеша сбежать из квартиры, пока в помещении не остается только компания друзей Феда, да мы с Беловой, которая зачем-то пытается разнять драку, из-за чего оказывается сметенной с ног разъяренными парнями.

– Черт, ах ты падла! – кричит Кир, а потом отпускает Феда, с которым сцепился, и подхватив на руки, несет свою сестру на диван, тщательно осматривая поврежденные участки кожи на ее голых коленках.

– Отстань, это все ты виноват! – сердито бьет его по руке Ася.

Я пялюсь сначала на истекающего кровью Кира, у которого сломан нос, а потом перевожу взгляд на такого же помятого Феда, все еще не веря в реальность происходящего, когда Дубов просто подходит и схватив за предплечье, тащит меня к выходу, пока остальные заняты порезами Аси, упавшей прямо на осколки разбитой бутылки.

В себя я прихожу только в лифте и ярость с новой силой охватывает меня.

– Ах ты ублюдок! Гад! Ненавижу тебя! – зло бью Дубова кулаками по плечам и груди, но он быстро перехватывает мои руки и встряхивает, как котенка.

– А ну прекратила истерить!

– Пошел ты! – вырвав одну руку, залепляю ему оплеуху со всей силы, ахнув от боли в пульсирующей ладони.

А в следующий миг, Фед со злым рыком впечатывает меня в стенку лифта, впиваясь в мой рот злым поцелуем с привкусом крови от его разбитой губы.

Для меня это срабатывает, как красная тряпка для быка. В моей голове все еще звучат его отвратительные слова, сказанные при всех, так что я не перестаю сопротивляться, если это именно то, на что он надеялся. Наоборот, отбиваюсь от этого придурка с биполяркой, как могу, но заехать коленкой ему по яйцам не удается, а мои руки Фед надежно фиксирует в своей крепкой хватке, толкаясь языком в мой рот и пытаясь устроить в нем оргию. Так что я делаю то, что доступно мне на данный момент – кусаю наглый язык и это помогает, потому что Дубов с болезненным стоном отпускает меня, держась за свой и так разбитый Киром рот. Наш лифт уже стоит на первом этаже, так что я выскакиваю из него, как ошпаренная, чувствуя, как долго сдерживаемые слезы катятся по щекам, и бегу к своей машине, припаркованной у самого тротуара.

Взгляд становится мутным из-за слез, но я тру глаза, прежде чем завести авто и вырулить на дорогу, ведущую из закрытого двора элитной многоэтажки. И лишь благодаря чудом обострившимся инстинктам успеваю затормозить, потому что Дубов загораживает мне выезд своим телом. Гаденыш просто стоит, глядя на меня через лобовое стекло с вызовом на лице, и не дает мне уехать. Для чего? Нам не о чем с ним говорить и тем более я не собираюсь больше целоваться с этим уродом.

Я сигналю, требуя убраться с моей дороги, но он даже не реагирует, продолжая впиваться в меня взглядом.