Последняя ночь моей убогой жизни
– Когда ты сказала, что пожелала иметь контроль, ты случайно не имела в виду власть над людьми? – осторожно поинтересовался Хэнк, догадавшись обо всём чуть ли не с лёту. В ответ Адель ухмыльнулась.
– Ребят, – позвала нас София с явным беспокойством в голосе и, вынырнув из головы Хэнка, я снова осмотрелся.
В пабе вдруг стало очень тихо. Музыка перестала играть, а все, кто сидел в заведении, улыбаясь, смотрели на нас. Причём улыбались они чрезвычайно неестественно и, не моргая, смотрели в сторону нашего стола, отчего у меня по спине побежали мурашки.
– Окей, – сглотнул я. – Это ещё что за хрень? Хэнк?
– А можно узнать, зачем тебе это? – спросил Хэнк, не подавая виду.
– Как оказалось, во мне сидит глубокое желание управлять людьми. Думаю, такое случается, когда ты не имеешь абсолютно никакой власти над собственным телом и жизнью, – ответила Адель, стряхивая пепел со своей сигареты. – Папаша был со мной очень строг с раннего детства и когда мне исполнилось девятнадцать, мне это осточертело, и я ушла. Жила то там, то тут, работала официанткой, пытаясь окончить университет, а Фуад, будучи шикарным родителем попросту отрекся от меня. Он помыкал мною всю жизнь и представь себе моё удивление, когда я узнала, что год назад Натигу позволили жить в собственной квартире, пить и делать всё, что ему только заблагорассудится, пока я в его возрасте гнила у себя в комнате.
– Папочка не особо хотел дочурку? – проявляя понимание, спросил Хэнк.
– Именно! – глаза Адель стали ещё более безумными. – Сукин сын был очень разочарован, когда первой родилась я, но что поделаешь? Аборт же грех! Поэтому он ждал Натига, тем временем, не разрешая мне ни одеваться, как я хочу, ни видеться с мальчиками и даже с девочками, с которыми я просто хотела дружить. Он ничего мне не позволял. А затем, когда маленький Симба подрос, он вдруг стал любящим и либеральным отцом, – её лицо выразило отвращение. – Чёртов ублюдок. Дрессировал меня, как какую-то суку. Считал, что я его собственность – всю жизнь придирался, бил и твердил, что и как я должна делать. А мама не встревала. Трусиха.
– И ты сбежала?
– Да. Поначалу было сложно, но я выкарабкалась. Думаешь, почему я стала работать официанткой, будучи бабой в Азербайджане? Мне, думаешь, не хотелось делать целыми днями маникюр, ходить в «Mado» и выставлять тупые отфильтрованные селфи? Нужно же на что-то жить, а шлюхой я становиться не собиралась.
– А университет?
– А что университет? Ну, проучилась я на училку, и что? Думаешь все так и мечтают об очередной учительнице английского?
– Да, нелегко тебе пришлось, – Хэнк снова проявил нужную чуткость.
«Ребят, эта сучка обезумела, сматываемся отсюда» – передал он нам, при этом учтиво кивая Адель.
– Вот отсюда и вся эта злоба, а также желание попортить жизнь другим, – она вдруг задумалась. – Даже хорошо, что вы пришли сюда сегодня. Чёрт знает, когда это прекратится и прекратится ли вообще, но пока вас не было, я заставила своего босса вылизывать общественный унитаз языком. Ублюдок заслужил. Так и норовит схватить меня за задницу, сказать что-то непристойное в мой адрес и всячески унизить, потому что я ему не даю. Ещё я прошлась по заведениям, где сидят богатеи и заставила всех этих накрашенных сучек, которые только и думают, что о замужестве, раздеться догола, снять друг друга на видео и выложить всё это в социальные сети. Посмотрим, как они теперь замуж выйдут, – хмыкнула Адель.
– Ты им показала, – поддержал её Хэнк, подняв победный кулак.
– А всем мудакам, которые докапывались или отвергали меня, я приказала разбить свои телефоны, машины, окна в квартирах… ну, всё в таком духе, – она закрыла глаза, будто ей было приятно лишь от одной мысли об этом. – Но вот особенно мерзким проходимцам я припасла парочку пустых бутылок. Не волнуйся, я позволила им использовать смазку и им было не обязательно запихивать бутылки уж очень глубоко. Я же не дикарка, – мило улыбнулась сумасшедшая официантка. – Грубо говоря, проводила социальные эксперименты.
– А что, есть желание стать социологом? – подколол девушку Хэнк.
– Нет, придурок, мне просто было забавно наблюдать за всем этим, – она закатила глаза, не оценив его юмора.
– А зачем ты всё ещё тут? Разве ты не хотела бы жить лучше?
– Я уже давно нахожусь в сложном положении, Хэнк. Я пыталась. Честно пыталась выбраться из этой ситуации, найти работу получше, но, увы, кроме преподавания английского, который теперь знает каждый второй идиот и того, чтобы подавать этим алкашам их пиво я больше ничего не умею.
– М-да…
– Жизнь дерьмо, Хэнк, а люди – это нижайшие существа на планете, и они заслуживают того, чтобы страдать, – Адель выбросила окурок, попав точно в мусорный контейнер. Я бы высоко оценил крутизну этого искусного движения в сочетании с её последним заявлением, с которым был полностью согласен, не будь она немного психопаткой.
– Хоть в чём-то мы согласны.
– Рада это слышать. Я как раз собиралась повеселиться ещё. Хотела вызвать татуировщика, чтобы он набил всем здешним «индивидуумам», которым так дико хочется выделиться из толпы, разные тупости на лицах. Типа набить вон той бабе с пирсингами и тупой короткой чёлкой «я люблю артхаус» на лбу или может что-то более оригинальное. У меня пока не было времени подумать, потому что вы меня прервали, – она состроила грустную рожицу.
– Мы можем уйти… – начал Хэнк.
– Одно странно, – Адель прервала его и приложила указательный палец к губам. – Я могла залезть в голову ко всем в пабе и вне его, даже несмотря на то, что каждый из них загадал ЛаФлёру что-то своё. Но тут заходите вы и оказывается, что у тебя с теми ребятами иммунитет, а Натиг просто бессознательно пьян. Есть что-то, чего я не знаю? – улыбнулась Адель.
– Собственно об этом я и хотел поговорить… – вновь начал Хэнк, но девушка снова его прервала, что порядком начинало бесить даже равнодушного по своей природе Хэнка.
– Не знаю, чего ты там хотел. Мне по барабану. Я вот всегда хотела отомстить этому придурку, который считает себя умнее всех, так что лучше бы вы мне не мешали. Малик мне нравится. Он хороший парень и раз уж ты его брат, я попрошу вас оставить моего братца и валить отсюда, – скорее не попросила, а потребовала Адель.
Хэнк думал примерно с минуту, не смотря в лицо официантки, после чего, наконец, поднял взгляд.
– Прости, но Натиг наш друг и сегодня он спас нас от смерти. Я понятия не имею, что ты задумала, но друга не оставлю, – не глядя он выбросил фильтр сигареты в контейнер, но промахнулся и она упала на землю.
Как только Хэнк закончил говорить, люди, сидящие за всеми столами, неторопливо встали со своих мест. Как и раньше, абсолютно не моргая, они начали приближаться к нам со зловещими улыбками на своих отупевших лицах.
– Зараза, – сказал Хэнк голосом Геральта из Ривии.
Глава 12 – «Сыр»-Бар
[15]
Прежде чем Хэнк успел додуматься до того, чтобы цапнуть Адель и заставить её прекратить, его схватило не меньше пяти сильных рук. Повернув голову, он приметил позади себя троих хорошо сложенных молодых парней, одетых и загримированных под зомби. К гриму на их лицах относились белая косметика, засохшая кровь, раны в различных местах, нереалистичные тёмные круги под глазами, а одежда ходячих мертвецов была местами порванной и измазанной в бутафорной крови.
– Ну разве не красавцы? – попятившись, спросила Адель, пока Хэнк пытался вырваться из рук захватчиков.
Внутри дела обстояли куда хуже. Пока Хэнку предстояла драка всего с троими, меня, Экзюпери, Софию, спящего Натига и нежелающего ничего предпринимать Дэмиана ожидала битва с целым пабом. Посетителей тут было около тридцати, а то и больше и теперь я был даже рад, что рядом с нами стоял трёхметровый робот Натига.
– Ты что, совсем рехнулась?! – обезумел от злобы Хэнк.
– Ты сам напросился. Мне нужен только Натиг!
– Ты его не получишь!
– Вам же хуже.
– И что ты собираешься делать?! – крикнул Хэнк, пытаясь побороть своих оппонентов.
– Для начала сильно вас избить, – Адель задумалась.
– Опять?! – воскликнул на тон выше своего обычного голоса Хэнк, но девушка не замечала его.
– Дальше может и вам пару татуировок набью, – она пожала плечами. – Пока не знаю.
– Только не это, – испугалась Софи, пятясь к стене. – Это чересчур важное решение, которое останется с нами на всю жизнь. Ну нельзя же так…
– Ты снова неверно расставляешь приоритеты, София! – крикнул ей Хэнк.
– Не знаю, стоит ли сажать вас на бутылки… вы ведь все-таки ни в чём не виноваты… Зато Натига ждёт довольно большая! – воодушевлённо сказала Адель.
– А вот это уже реальный повод паниковать. Малик, лезь в костюм! – закричал Хэнк с улицы.
Я попытался последовать его совету, но Экзюпери легонько оттолкнул меня и указательным пальцем показал мне «нельзя».
Софию тем временем внезапно ударила одна из девушек в костюме Харли Квинн. Мордобой официально начался, а Дэмиан спокойно сидел за столом и читал меню.
– Простой сэндвич с сыром стоит 2,50? Неудивительно, что сюда ходит так мало людей, – возмутился он. – Это же просто два ломтика хлеба и сыр. Я могу найти шаурму за более удовлетворительную цену. На вкус она, скорее всего, будет дерьмовой, но всё равно более сытной.
– Что?! Дай мне залезть! Нас сейчас не по-детски отлупят! – орал я тем временем на Экзюпери, но тот не желал подчиняться и пальцем указывал на спящего Натига. – Засунь свой палец себе в жопу!!! Его сейчас тоже изобьют, как собаку!
Мои последние слова оказали нужно влияние на упрямого, как и его хозяин робота и, взяв Натига на руки, он открылся и поместил спящую красавицу внутрь себя, после чего закрыл свой стеклянный шлем и принял боевую позу.
– Хороший мальчик, – улыбнулась ему София. Она схватила «Харли» за волосы, чтобы потянуть их, но это оказался парик и пока моя совесть во плоти тратила драгоценную долю секунды на удивление, (а вы, если играете в игру Хэнка на ещё одну рюмку водки) девушка вновь кинулась на неё с животным рыком и повалила Софи на пол.
И тут началось такое! София и «Харли Квинн» катались по полу, пытаясь побороть друг друга; Хэнк надрывал глотку на улице, изо всех сил пытаясь освободиться из хватки своих противников, ногами колотил их обувь и старался пересилить их, что было невозможно; я накинулся на самого хилого из окруживших меня парней и начал надирать ему задницу; Экзюпери же бился со всем остальным пабом одновременно.
– Не калечь их! – заорал я, легко отправив в нокаут худого пацана, одетого в костюм пирата, которому на вид было лет семнадцать, после чего сразу же почувствовал глухую боль в затылке. Кто-то ударил меня по голове и все мои личности одновременно охнули от боли.
– Сукин сын, – у меня перед глазами заплясали искорки, но вместе с этим меня осенило. – Хэнк, София, используйте силу!
– Какую на хрен си… ааа… понял.
Хэнк перестал ёрзать, встал на месте и закрыл глаза представив, что он стал очень высоким, лысым, мускулистым и чёрным. Если точнее, то он превратился в Терри Крюса.
– Надеюсь, он сделает камео, если это дерьмо когда-нибудь экранизируют! – заголосил Хэнк и хоть с большим трудом, он таки сумел высвободиться из хватки троих зомби. – Ну, вашу мать, что теперь делать будете? – было странно видеть, как киноактер Терри Крюс орет на чистом русском, причём голосом Хэнка на троих загипнотизированных, загримированных под зомби чуваков, но мне было не до этого.
Чувак, ударивший меня сзади, был гораздо крупнее того первого. Сморщив лицо так же, как я делал каждое утро, просыпаясь на отвратительные звуки будильника, я попытался повалить его, но парень, который не потрудился надеть ничего, кроме одной лишь маски «V» из фильма «V – значит Вендетта» быстро схватил меня за шкирку, слегка крутанул и швырнул в стену, словно я был пакетом, который есть дома практически у каждого и в котором лежат другие пакеты.
– Малик, надавай ему уже! Мне больно! – накричала на меня София, ногтями царапая лицо «Харли Квинн».
– Ладно-ладно, сейчас, – пока парень шёл в мою сторону, я попытался отдышаться и представить, что я Халк, но у меня ничего не вышло.
– У нас нет прав на использование этого персонажа! – орал с улицы Терри Хэнк Крюс.
– Да не в этом дело! Мы же уже обсудили, что только мы можем вытворять нечто подобное! – ответила ему София, успешно нокаутировав свою противницу довольно нетрадиционным путём – она превратила руку в огромный, отвратительный молоток, покрытый кожей и венами, но победила она её вовсе не им. Рука-молоток открылась, а из неё на большущей пружине выскочила красная боксёрская перчатка и ударила «Харли» прямо в лицо, отчего та мгновенно отключилась. – Малик, просто дерись!
– Просто дерись, – злобно повторил я. – Спасибо, это самый лучший совет, который ты только… – не успев закончить свою мысль, я заметил на столе солонки с солью и перцем и сразу же кинул их в лицо парня. Тот увернулся и уже бежал на меня а-ля терминатор, что заставило меня неуклюже убегать от него по всем пабу, уклоняясь от летящих во все стороны людей, которыми швырялся Экзюпери. Кстати, о нём. На «ВАЛЛ-И»-переростка залезло трое парней, которые били его в стеклянную бошку различными предметами, пытаясь добраться до Натига, пока одна очень толстая девушка тянула его за ногу, практически лежа на ней.
«Софи, роботу нужна помощь!» – мысленно передал ей я и взял в руки стул, готовясь защищаться.
– Немножко занята! – ответила вслух Софи. Она пыталась бить по ногам какого-то парня сломанной ножкой стула, но с людьми сложно драться, когда ты отчаянно стараешься причинить им минимальной ущерб. Парень довольно сильно ухватился за палку, и они боролись за неё, как двое обкуренных людей, дерущихся за последний кусок пиццы.
«V» наконец настиг меня, и я ударил его ножками стула в торс, отчего он согнулся вдвое.
– Хэнк?! – крикнул я.
– Почти закончил с миньонами. Скоро возьмусь за эту сраную… ох… властительницу, – вспотевший и взмыленный Терри Крюс пытался отдышаться и когда он оглянулся, чтобы проверить на месте ли Адель, Хэнк обнаружил, что её там уже не было. Как раз в этот момент последний стоящий на ногах зомби вмазал ему в лицо.
Естественно, нам всем стало больно, София от неожиданности отпустила ножку стула и ею завладел парень в костюме Супермена, впоследствии ударив ею девушку прямо в нос. От этого мы все сразу же упали на землю. Хэнка избивал зомби, меня бил ногами крепыш «V» уже оправившийся от удара, Софии же было больнее всего – её, хоть и несильно, видно из-за женской солидарности «Властительницы» Адель дубасил ножкой стула Супермен. Экзюпери же тем временем в одиночку сражался чуть ли не с двумя дюжинами посетителями паба, пока Натиг сидящий внутри, продолжал мирно спать.
– ГДЕ…ЭТА…ШЛЮХА?! – надорвал глотку Хэнк.
«Хэнк… не смей… называть так… девушку… это… некрасиво» – мысленно, сквозь ужаснейшую боль, ворчала София.
– ОНА…СПРЯТАЛАСЬ…В…ТУАЛЕТЕ… – неожиданно для всех отозвался лежавший под столом скулящий Дэмиан, которого даже никто не трогал.
Тут Хэнк преобразился обратно в себя, но теперь удары не попадали в него, а проходили сквозь – сукин сын додумался стать неосязаемым. Затем он сделал свою руку материальной и схватил последнего зомби за ногу и потянул. Тот с грохотом упал, а Хэнк тем временем быстро встал на ноги.
– Вот тебе, гадёныш! На! Получай, скотина! – Хэнк сильно избил ногой лежащего на полу юнца. – Раунд два, сучки! – он оторвал себе палец, сделавшись пластилиновым, после чего у него сразу же вырос новый, затем он нажал на ноготь и из пальца штука превратилась в «световой меч».
– ХЭНК, НЕТ! – заорала София.
– Ладно-ладно, – Хэнку всё ещё было ужасно больно, потому что нас продолжали избивать, но время подурачиться он мог найти всегда. Выбросив «световой меч», он щёлкнул пальцами и его руки засияли белым светом. – Да прибу… АЙ! Блять… Да прибудет со мной сила воображения! – сказав это тихо, но довольно эпично, хоть и звучало это не особо круто, он, горбясь от боли, вошёл в паб и начал продвигаться среди дерущихся к туалету. Увы, уборная находилась в другой стороне помещения.
Последовав примеру Хэнка, София дематериализовалась, отчего удары Супермена палкой попросту ломали метлах на полу. Затем девушка взмыла к потолку словно призрак, а дальше, вновь став осязаемой, резким выпадом влетела ступнями в лицо Ккал-Эла. Тот упал на землю, как мешок с картошкой и начал корчиться от боли.
Мне было бы легче, если бы «V» всё ещё не продолжал дубасить меня, но он даже не собирался останавливаться. Я лежал на полу в позе эмбриона и не мог ничего с этим поделать, ощущая себя побитой проституткой, которой явно не заплатят. Однако внезапно всё прекратилось. Я открыл глаза и увидел стоящего над собой Хэнка и лежащего на полу без сознания «V».
– Что ты сделал? – спросил я, но к Хэнку уже подбегали двое других парней и он проделал с ними то же, что и с моим парнем. То есть парень был не мой, я отнюдь не гей, просто я неправильно выразился. Давайте лучше вернёмся к драке.
Когда к Хэнку подбежали те двое, он сильно ткнул каждого из них своими указательными пальцами прямо в лбы быстрыми и точными ударами и тех отшвырнуло на землю с такой силой, будто их сшиб шаровой таран.
– Руки с нереальной плотностью молекул, детка, – Хэнк выхватил у меня из кармана сигарету, щёлкнул пальцами, из них появился огонёк, и он закурил. Затем более или менее крутая часть моей персоны начала вытворять нечто уж совсем странное. Рука Хэнка вдруг стала эластичной и упругой, словно резина. Она росла в длине, а его кулак стал громадным, как огромная кувалда. – Смотри, Малик, я Мистер Фантастик! – затем Хэнк начал шагать в сторону туалета, продолжая курить левой рукой, сбивая с ног всех, кто переходил ему дорогу, после чего он добивал людей, дубасив кулаком-кувалдой их загипнотизированные головы.
Одновременно с этим парящая над стойкой София раскрыла свою косичку. Просто тряхнув головой, она удлинила свои локоны на несколько метров и стала управлять ими как частями тела. С помощью волос она так же, как и Хэнк, сбивала с ног всех, кого могла, после чего связывала их своими прядями, паря в воздухе со зловещей гримасой на лице. Её глаза искрились оранжевым электричеством, а под ними были тёмные тени. Сейчас даже я немного боялся её, что было немного странно, ведь получалось, что я боялся сам себя, а это слегка бессмысленно.
Получив значительное преимущество, Экзюпери начал справляться с ребятами, которые кидались на него со стульями, бутылками пива, бокалами и всем, что им только попадалось под руки, в конечном итоге сумев стряхнуть с себя ранее бьющих его в стеклянный шлем посетителей паба. Одна лишь толстушка, свисавшая с его ноги, всё ещё вопила, как оперная певица. В руке она держала вилку, которой раз за разом пыталась повредить ногу немого «Оптимуса Прайма», но ничего не выходило.
Хэнк медленно, но верно приближался к туалету. Он мог бы сделать это намного быстрее, но предпочитал делать это «круто», покуривая свою сигарету и раскидывая парней налево и направо различными креативными способами. Одному он кинул в лицо что-то, отдалённо напоминающее лицехвата из фильма «Чужой», которого он вытащил изо рта, второму запихал в рот задницу, тотчас же пукнув зелёным мультяшным дымом. После этого его рука внезапно стала деревянной и Хэнк сломал её о бошку бедняги, отрастив её заново в одно мгновение, а третьему… что же, третьего несчастливца Хэнк просто снова ударил волшебным пальцем в лоб.
– Что?! – возмущенно пожал плечами Хэнк. – У меня заканчиваются идеи!
– ЗАКРУГЛЯЙСЯ! – каким-то потусторонним тройным голосом крикнула на него новоиспечённая банши София, державшая в своих волосах более десяти парней и девушек.
– Ладно-ладно. Господи Иисусе, даже повеселиться нельзя, – Хэнк покачал головой с недовольным выражением лица. – Благо на десерт я оставил кое-что особенное, – уголок его рта искривился в ухмылке.
Хэнк стоял перед туалетом, а первая половина посетителей паба лежала на полу без сознания, пока вторая пыталась вырваться из рыжих волос Софии.
– Я знаю, что ты там, Адель. Выходи по-хорошему, потому что по-плохому тебе точно не понравится, – голосом Клинта Иствуда сказал Хэнк.
– Иди в жопу! – послышалось из туалета.
– Я надеялся, что ты это скажешь, – Хэнк бросил сигарету на пол и потушил её ногой.
– ТЫ НАДЕЯЛСЯ, ЧТО ОНА ПОШЛЁТ ТЕБЯ В ЖОПУ? – своим страшным голосом пошутила София.
– Нет… я не… ну, София, ты обломала мне весь кайф! – пожаловался Хэнк, а София рассмеялась так громко и жутко, что у меня волосы встали дыбом.
Хэнк взял с пола пустой бокал для пива, открыл ширинку, и начал испражняться в неё издавая возгласы удовольствия. Пока он писал, мы смотрели на него с разинутыми ртами, но он не обращал на нас абсолютно никакого внимания. Закончив, он поднял ладонь над почти переполненным бокалом. Моча, находившаяся внутри, будто оживилась и стала покоряться малейшим движениям Хэнка. Секунду другую она бесформенно парила в воздухе, а затем наш маг мочи плавными перемещениями руки затолкал её под дверь туалета. Сразу после он двинул ладонью слева-направо и наоборот. Тут мы услышали женский крик и ударяющуюся обо что-то струю жидкости. Хэнк же продолжал вести рукой туда-сюда и мерзко улыбаться.
Дверь отворилась и из неё стремительно вышла промокшая до последней ниточки Адель.
– ТЫ ОБЛИЛ МЕНЯ МОЧОЙ, ТВОЮ МАТЬ! Я ВСЯ В ССАКАХ! – вопила Властительница. Пусть это будет её суперзлодейским прозвищем – она заслужила.
– Ты чуть нас всех не угробила, так что скажи спасибо, что я не сделал чего похуже, – хмуро сказал Хэнк, отпустив руку, после чего мы услышали в туалете отзвук резко пролившейся на пол мочи. – Сюда иди. Быстро.
Вся мокрая, двигаясь неловко из-за брезгливости к самой же себе, Властительница подошла к Хэнку с таким выражением лица, будто её сейчас стошнит, а тот вытащил из кармана склянку, которую ему передал перед уходом Алтун.
– Передайте, пожалуйста, с кухни нож, – вежливо попросил нас Хэнк.
– Какого хера ты собрался делать?! – глаза Адель полезли на лоб.
– Мне нужно знать… – начал Хэнк, но она, как и всегда, прервала его.
– Знать что?!
– Если ты дослушаешь, то я, блять, скажу, – взбесился Хэнк, убрав упавший ему на лицо локон своих потрясающих волос. – Короче. Чтобы решить одно дело, нам нужна блудливая девственница – это девушка, которая осталась невинной в традиционном значении этого слова, но при этом занималась другими видами секса, то есть оральным, анальным… – он бы продолжал, но Адель подняла руку и вновь перебила.
– Поняла я, поняла!
– Нам нужно знать, – сдерживая накипающий гнев из-за постоянного перебивания, учтиво продолжал Хэнк. – Являешься ли ты подобной… эээ… дамой?
Мокрая Властительница, начинающая подрагивать из-за ветра, дующего в паб со двора из раскрытых настежь дверей, взглянула на каждого из нас по очереди. Ей явно было стыдно.
– Зачем вам это? – поинтересовалась сестра моего спящего в костюме друга.
– ПРОСТО ОТВЕТЬ ЕМУ, СТЕРВА! – крикнула София, отчего даже я, будучи Софией, немного съёжился, а Адель и вовсе дёрнулась всем телом.
– Ладно-ладно. Я девственница, но сосала нескольким парням.
– ДАЖЕ ХАБИЛЮ? – спросила София.
– А это тут при чём…?
– ОТВЕЧАЙ!!! – завопила Софи, отчего лампочка над её головой взорвалась.
– Да, я сосала Хабилю! Это-то вам зачем?!
– ПРОСТО ЛЮБОПЫТНО, – улыбнулась София, пожав плечами.
– Сучка. Ну что, теперь вы счастливы? – грубо, но с досадой спросила Адель.
– Нет, но сойдет, – ответил ей Хэнк.
– А нож тебе зачем?
– Нужно немного твоей крови, – девушка сразу же отошла на шаг, но Хэнк не собирался с ней церемониться после того, что она нам устроила. – Слушай, лучше сама скажи, где тебе будет удобнее сделать надрез, а то я просто порежу ладонь, а это, как мне кажется, крайне неприятное место…
– Можно… можно это сделает Малик? – спросила Адель.
– Ладно, – нахмурился Хэнк. – Только без фокусов! – он перевёл взгляд на нас. – Всегда мечтал это сказать.
Забрав нож с кухни за стойкой, я быстро прошёл сквозь море лежащих на полу без сознания людей и подошёл к туалету. Там я мысленно попросил Хэнка отойти подальше и подождать, пока я не закончу.
– Ну, так… где? – мягко спросил я и угрюмая Адель пригласила меня уединиться с ней в туалете.
– Обещай, что никому не расскажешь, – сказала она, прикрыв за нами дверь. Я вопросительно взглянул ей в глаза, не понимая, о чём она.
Затем Адель закатила рукав своего длинного чёрного свитера. Начиная с предплечья и заканчивая запястьем, моим глазам показались несколько свежих неглубоких и два глубоких пореза, а также неисчислимое количество уже заживших белых шрамов, которые сильно контрастировали с её смуглой кожей.