И если ни береза, ни сосна
со мной не может быть разделена,
так неужели всем отрытый Бог
меж нами станет воздвигать порог?
Но если Бог от сердца отделен,
то я не я и Он не Он.
«А вы забудьте обо мне…»
А вы забудьте обо мне,
Не думайте, не надо…
Мелькнула птица в вышине,
Пустых пространств прохлада…
Зачем вам я? Остался бор,
Задымленные горы
И непостижный тот раствор
Всей радости, который
Зовется речкой… и травой,
И лесом… Сохраните
Блеск неба, запах влажных хвой
И тоненькие нити
Берез. Луча косого вздрог
В скрещеньи черных веток…
А сердце… Сердце лишь пучок
Из трав, земли и света.
И невозвратных нет потерь –
Миры остались с вами.
Пучок распался? Что ж, теперь
Его свяжите сами.
«Качнулся лист сырого клена…»
Качнулся лист сырого клена,
И тихо дождь зашелестел.
Душа живет иным законом,
Обратным всем законам тел.
В ней нет земного тяготенья
И страха перед полной тьмой.
Ей все потери – возвращенья
Издалека к себе самой.
О, эти тихие возвраты!
Листы летят, в глазах рябя…
И все обрывы, все уграты
Есть обретение себя…
«Придти в себя, чтоб в тишине…»
Придти в себя, чтоб в тишине
Сам Бог приблизился ко мне,
Чтоб отражение Его
Взошло из сердца моего.
Придти в себя, чтобы стеной
Никто не встал меж Ним и мной,
Чтобы на глади бытия
Взошло нетронугое «Я».
Не раздробляясь, не рябя…
Как высь в моря, придти в себя…
«Бог не терпит других. Он один навсегда…»
Бог не терпит других. Он один навсегда.
Вся безмерность – Его.
Тихо небо качает морская вода.
Никого.
Оглянись – лиловатые дали чисты,
Берег – тих.
Все, что видишь и слышишь вокруг, – это ты,
Нет других.
И затихла, как разом прервавшийся спор,
Боль твоя.
Не дробится душа, не раздроблен простор –
Ты есть я.
Мы не два, а одно. Ты есть я, я есть он.
Как ясны зеркала!
И та гладь, что разбилась в начале времен,
Вновь цела!
«Что значит счастье?..»
Что значит счастье?
Счастье – это
Не я. – Исчезновенье «я».
Совсем чиста душа моя,
Совсем порожняя посуда,
В которую втекает чудо
Из половодья бытия.
«Не я, не я», а только это
Сплошное половодье света,
Наплыв проточного огня.