Андрей медленно поднял глаза.
– Скажи, что тебе, Тихон? – проговорил он кротко.
– А я насчет свадьбы. Мне, Андрей Николаевич, никак невозможно. Назначено там на двадцать пятое июля. Нам с Васеной это не подходит. Что ж? Справить свадьбу, да и дело к стороне. Дозвольте сейчас после Петровок. Это и спокойнее, да и вообще облегчительнее. Как угодно, а иначе я не могу.
– Что же ты сердишься? – сказал Андрей по-прежнему кротко. – Я очень рад. Венчайся себе после Петровок. У нас с тобой свадьба в один день была назначена. А я давно уж думал, что и нам нечего тянуть. Мама, Катя, – продолжал он, обернувшись в их сторону, – как вы полагаете, можно нам переменить день? К чему целый месяц? Катюша, ты согласна?
Катя вспыхнула от неожиданности, взглянула на него глазами, полными удовольствия и благодарности.
– Я не знаю… – проговорила она. – Как мамаша…
Домна Ниловна сияла. Всем стало легче и свободнее.
– Господь с вами, детки, чем скорее, тем лучше. Порадуйте меня, старуху.
Катя подошла к Андрею и прислонилась к его плечу.
– Значит, решено? – сказал Андрей громко, приподнимая розовое Катино личико. – Через неделю?
– Да… Через неделю… Только вот что: Андрюша, мамаша, мы не подумали! А приданое, а платье подвенечное? успеют сшить! Андрюша, как по-твоему?
И она взглянула с беспокойством.
– Успеют, успеют, – проговорил Андрей. – Не тревожься, Катюша, все успеют.
Он наклонил голову и поцеловал ее. Она с радостью ответила ему – и Андрей опять невольно подумал, какие у нее мягкие, приятные губы и какая она вся милая.