Академия моей любви

Слова о собственном великодушии мне не очень-то понравилась, но я решил подумать об этом позже.

В рассуждениях отца было разумное зерно, а воевать с собственной женой действительно не хотелось.

Как ни крути, Рина от меня никуда не денется. Мы связаны, она обречена влюбиться и из всех мужчин мира – и этого, и того – выбрать меня. Думаю, не последнюю роль в этом сыграет и мой опыт. Тот самый, которого у невесты совсем не было – невзирая на то вульгарное платье и имевшегося жениха.

Тогда, в ритуальном зале, я очень рассердился на мать за проверку невинности. Это было бесцеремонно и недальновидно, ведь жениться на Рине, как оказалось, мне пришлось бы в любом случае. А демонстрировать всем министрам, советникам и верхушке аристократии, что будущему королю досталась бракованная жена – не самая здравая идея.

К счастью, Рина оказалась чиста.

Но тогда я всё равно был зол, а теперь – благодарен. В том числе за то, что репутация Ринабеллы в этой части теперь безупречна. Никто не заподозрит ни ошибку, ни подлог.

А предложение отца… Пожалуй, в этом что-то есть. Лучше немного повременить с активными действиями, завоевать невесту. Впрочем, может мне и пары недель хватит? Успею всё до свадьбы?

Я же не слепой – вижу, с каким интересом Ринабелла на меня смотрит.

– Благодарю отец, – я выдохнул и почти успокоился. – Полагаю, ты…

– Нет! Это решительно никуда не годится! – оборвал меня на полуслове взвинченный голос матери, сопровождаемый стуком её же каблуков и хлопком кабинетной двери.

Матушка ворвалась вихрем, и сразу подлетела к отцовскому столу. Опершись на него руками, она подалась вперёд и затараторила:

– Дорогой, с этой девчонкой надо что-то делать, срочно! Мало того, что она уже научилась сбрасывать мои чары, так ещё и замуж не хочет. И даже не пытается это скрывать! Более, того, эта финтифлюшка только что, эдак невзначай, поинтересовалась у леди Фиэллы, чем мы тут предохраняемся от беременности. Завтра же! Завтра же её нужно отвести в храм, пока она… Знаешь, я не удивлюсь, если она совьёт верёвку из простыней и сбежит через окно!

Сбежит? Нет уж.

Я встал и выпрямился.

– Матушка, не волнуйся, всё под контролем.

– Но…

– Но свадьбу в самом деле можно ускорить, – пожал плечами я.

Отец поморщился:

– Магию сбрасывает? А что там говорили про одарённость Ринабеллы?

– Ничего, – рявкнула королева. – На момент покушения Ринабелла была слишком мала, её магические способности не проверяли.

– Но она наследница Гоблеймов, причём единственная, – отец опять поморщился. – Если в ней проснётся сила, достойная её предков, то…

– Вот и я говорю, что поженить их нужно прямо завтра! А можно и сегодня, – топнула ногой мама.

Его величество отрицательно качнул головой:

– Сколько времени нужно на то, чтобы подготовить банкет? – уточнил он.

– Мы сделаем всё возможное, – мама пожала плечами. – Если без феерии, то управимся за две недели.

– А если с «феерией»? – имелся в виду истинно королевский размах, такое торжество, чтоб вся страна запомнила, а соседи корчились от зависти ещё лет двести.

– Тогда два месяца, – мама погрустнела и даже скисла.

Мне же пришла отличная идея. Пусть короли так обычно не поступают, но если простым смертным можно, а консумация всё равно откладывается, то…

– Сделаем тайное венчание через неделю и пышное торжество через два месяца? – озвучил я. – Рина после венчания никуда не денется, а я… у меня будет два месяца, чтобы проявить себя заботливым и галантным. Через два месяца публично подтвердим уже данные клятвы, и… ну, собственно, всё.

Родители замерли, потом посмотрели с одобрением.

И ответили хором:

– Хорошо!

Рина

Я сознавала, что Зейну вряд ли понравится упоминание Кирилла, но принц отреагировал совсем уж бурно.

Подскочил по мне, вцепился в ладошку и, сверкнув серыми глазищами, процедил:

– Что за жених?

Это было вслух. А в моей голове прозвучало: «Врёшь, зараза! Просто разозлить хочешь. Не было у тебя никакого жениха, но сейчас я твою ложь почувствую!»

Та-а-ак…

Неожиданно пришло понимание, что враньё Зейн действительно уловит.

Если уж у них тут так развита магия, если водятся артефакты для определения всего на свете – включая невинность, – то какой-то уловитель правды у королевских особ точно должен быть.

И где гарантия, что это не вон то неприметное колечко на принцевом мизинце? Или не круглый серебристый медальон на его шее? А может это вообще какая-то из пуговиц – их тут целый блестящий ряд.

Но, с другой стороны, врать и не обязательно. Можно сказать правду, просто преподнести её по-другому.

В результате тщательного подбора слов, тощий, долговязый и белобрысый выпендрёжник Кирилл превратился в этакий идеал из глянцевого журнала. Про благосостояние навязанного жениха врать не пришлось, про полнейшее одобрение его кандидатуры семьёй – тоже. А уши – эти выдающиеся атрибуты недоделанного чебурашки? Ну кто же, описывая человека, упоминает их без лишней нужды? Я упомянула лишь лучшее! Высокий рост, утончённость, стать…

Мои «откровения» его высочество выслушивал молча.

Причём молча в обоих смыслах – сеанс телепатии больше не повторялся. Но, судя по злобному прищуру и стиснутым челюстям, это даже хорошо. Если у Зейна и были какие-то мысли, то сплошь матерные.

Зато в происходящем нашёлся и плюс: монолог о Кирилле отбил у Зейна желание общаться, принц откланялся в буквальном смысле. Кивнул и вышел, грохнув дверью. Тюйрин последовал за ним.

Но не успела я выдохнуть, как в покои вплыла её величество в сопровождении верной фрейлины. Вежливо уточнила, понравилась ли мне беседа с королевским советником, и завела привычную песнь о своём.

Симилия рассуждала о свадьбе и внуках. Она уже выбрала имя нашему с Зейном первенцу, а заодно выписала для меня какую-то особенную акушерку из соседнего государства. И акушерка эта уже выехала!

– Милая, она будет присматривать за тобой с первых дней беременности, – сверкнула белозубой улыбкой Симилия. И добавила поспешно: – Ой нет, не благодари!

Благодарить? Хм… Я не выдержала. Повернулась к Фиэлле и спросила о здешних методах контрацепции. Могла сделать это наедине, но смысл? Фрейлина всё равно своей госпоже донесёт.