Дети капитана Гранта

– Конечно, рассчитывать придется только на самого себя, – смеясь, ответил Паганель. – Но скажите, дорогой Манглс, разве на островах Зеленого Мыса нет удобных стоянок?

– Конечно, есть. В Вила-Прая очень легко сесть на пароход, идущий обратно в Европу.

– А кроме того, имеется еще одно преимущество, – заметил Паганель: – острова Зеленого Мыса расположены вблизи Сенегала, где я встречу соотечественников. Я знаю, эту группу островов считают малоинтересной, пустынной, да и климат там нездоровый. Но для географа все представляет интерес. Уметь видеть – это наука. Есть люди, которые не умеют видеть, – путешествуя, они обогащаются свежими впечатлениями не больше, чем улитки. Но, поверьте мне, я не принадлежу к их числу.

– Как вам будет угодно, господин Паганель, – ответил Джон Манглс. – Я уверен, что ваше пребывание на островах Зеленого Мыса обогатит географическую науку. Мы все равно должны остановиться там, чтобы запастись углем, и вы нас нисколько не задержите.

Сказав это, капитан взял курс к западным берегам Канарских островов. Знаменитый Тенерифеский пик остался за кормой «Дункана», и, продолжая идти таким же быстрым ходом, яхта пересекла 2 сентября в пять часов утра тропик Рака. Погода изменилась. Воздух сделался тяжелым и влажным, каким всегда бывает в период дождей. Испанцы именуют этот период «временем луж». Время очень тягостное для путешественников, но полезное для жителей африканских островов, страдающих от недостатка лесов, а потому и влаги. Бурное море не позволяло пассажирам находиться на палубе, но беседы в кают-компании не стали менее оживленными.

3 сентября Паганель начал укладывать свои вещи, готовясь к высадке на берег. «Дункан» уже лавировал между островами Зеленого Мыса. Яхта прошла мимо острова Сель, бесплодного и унылого, словно песчаная могила, прошла вдоль обширных коралловых рифов, оставила в стороне остров Сен-Жак, перерезанный с севера на юг цепью базальтовых гор, оканчивающейся двумя унылыми вершинами, вошла в бухту Вила-Прая и стала на якорь в виду города. Погода была ужасная, бушевал прибой, несмотря на то, что бухта защищена от морских ветров. Дождь лил как из ведра, и сквозь его потоки едва можно было различить город, который расположен на обширной равнине, род террасы, напоминавшей по своей форме земляную приподнятую площадку, упиравшуюся в отроги горного кряжа вулканического происхождения, вышиной в триста футов. Вид острова сквозь частую завесу дождя был удручающе унылый.

Леди Гленарван не удалось осуществить свое намерение побывать в городе. Погрузка угля протекала с большими затруднениями. Таким образом, пассажиры «Дункана» оказались словно под домашним арестом. В то время как море и небо в необозримом хаосе смешивали воды свои, пассажирам не оставалось ничего иного, как сидеть в кают-компании. Естественно, что больше всего говорили о погоде. Каждый высказывал свое мнение, кроме майора, который с подобным же равнодушием взирал бы и на всемирный потоп.

Паганель ходил взад и вперед, покачивая головой.

– Словно нарочно такая погода, – повторял он.

– Да, стихия вооружилась против нас, – соглашался с ним Гленарван.

– А я все же восторжествую над ней.

– Не можете же вы пренебречь таким ливнем, – заметила леди Элен.

– Я, лично, сударыня, никакого ливня не боюсь, но опасаюсь только за свой багаж и инструменты: ведь все погибнет.

– Опасен лишь момент высадки, – заметил Гленарван, – но как только вы попадете в Вила-Прая, то там вы устроитесь неплохо. Правда, несколько грязновато, по соседству с обезьянами, свиньями, что вряд ли приятно, но путешественник не должен быть слишком взыскателен. К тому же можно надеяться, что месяцев через семь-восемь вам удастся отплыть в Европу.

– Через семь-восемь месяцев! – воскликнул Паганель.

– Да, не ранее, ведь в период дождей суда редко заходят на острова Зеленого Мыса. Но вы можете с пользой провести время. Этот архипелаг еще мало изучен как в области топографии местности, так и климатологии, и этнографии, и гипсометрии[18 - Гипсометрия – измерение рельефа местности.]. Здесь есть над чем поработать.

– Вы сможете заняться обследованием рек, – заметила леди Элен.

– Здесь нет рек, сударыня, – ответил Паганель.

– Ну, займитесь речками.

– Их также нет.

– Тогда какими-нибудь потоками, ручьями…

– Их тоже не существует.

– В таком случае, вам придется обратить внимание на леса, – промолвил майор.

– Для того чтобы был лес, необходимы деревья, а деревьев тут нет.

– Приятный край, нечего сказать! – отозвался майор.

– Утешьтесь, дорогой Паганель, – сказал Гленарван: – вам все же остаются горы.

– О сэр! Горы здесь невысоки и неинтересны. К тому же они давно исследованы.

– Исследованы? – удивился Гленарван.

– Да. Мне, как всегда, не везет. Если на Канарских островах меня опередил Гумбольдт, то здесь меня опередил геолог Шарль Сен-Клер-Девиль.

– Неужели?

– Увы, это так! – жалобно ответил Паганель. – Этот ученый находился на борту французского корвета «Решительный», когда тот стоял у островов Зеленого Мыса. Он поднялся на самую интересную вершину архипелага – на вулкан острова Фогу. Так что же мне остается делать?

– Действительно это прискорбно, – промолвила Элен. – Что же вы, господин Паганель, думаете предпринять?

Паганель несколько минут молчал.

– Право, вам надо было высадиться на Мадейре, хоть там уже нет вина, – заметил Гленарван.

Ученый секретарь Парижского географического общества продолжал молчать.

– Я подождал бы с высадкой, – заявил майор таким же тоном, каким сказал бы: «А я не стал бы ждать».

– Дорогой Гленарван, – прервал, наконец, молчание Паганель, – где вы намереваетесь сделать следующую остановку?

– О, не раньше, чем в Консепсьоне.

– Черт возьми! Это меня чрезвычайно отдаляет от Индии!

– Нисколько: как только вы обогнете мыс Горн, «Дункан» начнет приближаться к Индии.

– Сомневаюсь.

– К тому же, – продолжал Гленарван серьезным тоном, – не все ли равно, попадете вы в Ост- или Вест-Индию?

– Как все равно?

– Если только не считать, что обитатели пампы в Патагонии такие же индейцы, как туземцы Пенджаба.

– А знаете, сэр, – воскликнул Паганель, – вот довод, который никогда не пришел бы мне в голову!

– А золотую медаль, дорогой Паганель, – продолжал Гленарван, – можно заслужить в любой стране. Всюду можно работать, производить изыскания, делать открытия: и в Кордильерах и в горах Тибета.

– Но мои исследования реки Яру-Дзангбо-Чу?

– Вздор, вы замените ее Рио-Колорадо. Эта большая река еще мало известна, и, судя по картам, географы довольно произвольно обозначили ее.

– Знаю, мой дорогой лорд. Бывают всевозможные ошибки. Я нисколько не сомневаюсь, что Географическое общество столь же охотно командировало бы меня в Патагонию, как и в Индию. Но эта мысль не пришла мне в голову.

– В результате вашей обычной рассеянности…