Приключения капитана Гаттераса
Четыре матроса помѣстились въ шлюпкѣ; Джонсонъ сѣлъ у руля, а Симпсонъ, съ острогою въ рукѣ, сталъ на носу. Помѣшать доктору принять участіе въ экспедиціи не было никакой возможности. Море было довольно спокойно. Шлюпка быстро отвалила и, десять минутъ спустя, находилась уже въ одной милѣ отъ Forward'а.
Китъ, вдохнувъ новый запасъ воздуха, снова нырнулъ, но вскорѣ показался на поверхности воды, выбрасывая своими дыхалами, футовъ на пятнадцать вверхъ, столбъ слизи и паровъ.
– Туда, живѣе! – вскричалъ Симпсонъ, указывая на мѣсто, въвосьмистахъ ярдахъ отъ шлюпки.
Шлюпка быстро направилась къ киту; замѣтивъ его, съ своей стороны, бригъ тоже приблизился, держась подъ слабыми парами.
Громадный китъ, по прихоти волнъ, то скрывался, то появлялся на поверхности воды, выставляя изъ нея свою темную спину, похожую на подводный камень среди моря. Киты вообще плаваютъ быстро только тогда, когда подвергаются преслѣдованію, поэтому животное, о которомъ идетъ рѣчь, лѣниво покачивалось на волнахъ и казалось, ничего не опасалось.
Шлюпка безмолвно подвигалась полосою зеленой воды, непрозрачность которой мѣшала киту видѣть своихъ враговъ. Утлый челнокъ, осмѣливающійся нападать на такое чудовище – это зрѣлище, возбуждающее въ душѣ самыя тревожныя ощущенія. Китъ имѣлъ около ста тридцати футовъ длины; но между семьдесятъ вторымъ и восьмидесятымъ градусами встрѣчаются киты длиною болѣе ста восьмидесяти футовъ. Древніе писатели упоминаютъ даже о китахъ въ семьсотъ футовъ, но такихъ китовъ по всей справедливости должно отнести въ породѣ такъ называемыхъ воображаемыхъ.
Вскорѣ шлюпка подошла въ киту вплотную. Симпсонъ сдѣлалъ рукою знакъ, весла пріостановились; потрясая острогою, искусный морякъ съ силою бросилъ ее. Орудіе это снабжено на одномъ концѣ зазубренными остріями, которыя глубоко впиваются въ жировой слой животнаго. Раненый китъ всплеснулъ хвостомъ и нырнулъ въ воду. Тотчасъ четыре весла перпендикулярно поднялись вверхъ; веревка, прикрѣпленная къ острогѣ и свернутая на носу шлюпки, начала разматываться съ страшною быстротою, и китъ помчалъ шлюпку, которою искусно управлялъ Джонсонъ.
Животное удалялось отъ брига, и втеченіе получаса шло по направленію плавающихъ ледяныхъ горъ. Надобно было смачивать веревку, чтобы она не воспламенилась отъ сильнаго тренія. Когда быстрота движенія кита ослабѣвала, веревку мало по малу вытравливали и тщательно свертывали. Вскорѣ китъ опять показался на поверхности воды, волнуя ее всплесками своего страшнаго хвоста; водяные столбы сильнымъ дождемъ обдавали шлюпку, которая быстро приближалась къ киту. Симпсонъ схватилъ длинное копье, готовясь вступить въ рукопашную съ громаднымъ животнымъ.
Но вдругъ китъ съ страшною быстротою понесся каналомъ между двумя ледяными горами, такъ что преслѣдованіе его становилось дѣломъ чрезвычайно опаснымъ.
– Чортъ побери! – сорвалось у Джонсона.
– Впередъ! впередъ! Смѣлѣе, братцы,– кричалъ Симпсонъ, которымъ овладѣла горячка охоты. Китъ нашъ!
– Невозможно слѣдовать за нимъ между этими ледяными горами,– замѣтилъ Джонсонъ, задерживая ходъ шлюпки.
– Можно! можно! – кричалъ Симпсонъ.
– Нѣтъ! нѣтъ! – говорили одни.
– Можно! – отвѣчали другіе.
Во время этихъ споровъ китъ вошелъ въ протокъ между двумя плавающими ледяными горами, которыя взаимно сближались подъ дѣйствіемъ зыби и вѣтра.
Шлюпка, которую китъ велъ на буксирѣ, могла быть увлечена въ опасный проходъ. Вдругъ Джонсонъ бросился къ носу и однимъ ударомъ топора перерубилъ веревку.
И была пора, потому что обѣ горы, сомкнувшись съ непреодолимою силою, раздавили собою несчастнаго кита.
– Китъ погибъ! – вскричалъ Симлсонъ.
– Но зато мы спасены! – отвѣтилъ Джонсонъ.
– Дѣйствительно, стоило посмотрѣть, на подобную охоту – замѣтилъ не смигнувшій глазомъ докторъ.
Сила давленія, которою обладаютъ ледяныя горы, неизмѣрима. Китъ сдѣлался жертвою случайности, нерѣдко повторяющейся въ полярныхъ моряхъ. Скоресби говоритъ, что, втеченіе одного только лѣта, такимъ образокъ погибло тридцать китовъ въ Баффиновомъ морѣ. Онъ видѣлъ, какъ одно трехмачтовое судно въ одинъ мигъ было раздавлено двумя огромными ледяными стѣнами, которыя сомкнулись съ страшною быстротою и пустили ко дну корабль со всѣмъ экипажемъ. Два другихъ корабля, на его глазахъ, были навылетъ пронзены, какъ копьемъ, двумя острыми и длинными въ сто футовъ льдинами, которыя соединились своими остріями чрезъ пробитый корпусъ судна.
Нѣсколько минутъ спустя, шлюпка подошла къ бригу и заняла на немъ свое обычное мѣсто.
– Это урокъ для людей неблагоразумныхъ, рѣшающихся входить въ протоки между ледяными горами,– громко сказалъ Джонсонъ.
XX. Островъ Бичи
25-го іюня Forward находился въ виду мыса Дундаса, на сѣверо-западной оконечности Земли Принца Уэльскаго. Здѣсь, среди частыхъ льдовъ, затруднительность плаванія увеличилась. Въ этомъ мѣстѣ море съуживается, и рядъ острововъ Крозье, Юнга, Дэ, Лаутера и Гаррета, какъ бы расположенныхъ въ одну линію предъ входомъ въ портъ, усиливаетъ въ проливѣ быстроту ледяныхъ теченій. Отъ 25-го и до 30-го іюня, бригъ прошелъ путь, который, при другихъ обстоятельствахъ, онъ могъ-бы пройти въ одинъ день. Forward то останавливался, то возвращался назадъ, то выжидалъ удобнаго случая подойти къ острову Бичи, расходовалъ много угля и только во время остановокъ уменьшалъ топку, но не прекращалъ ее, и днемъ и ночью держась подъ парами.
Гаттерасу такъ-же хорошо было извѣстно, какъ и Шандону, состояніе запасовъ угля; надѣясь, однакожъ, найти достаточное количество топлива на островахъ Бичи, онъ не терялъ ни одной минуты изъ-за экономическихъ соображеній. Онъ очень запоздалъ вслѣдствіе отступленія на югъ, и хотя Гаттерасъ оставилъ Англію въ апрѣлѣ, тѣмъ не менѣе въ эту пору года онъ подвинулся не дальше прежнихъ экспедицій.
30-го апрѣля замѣтили мысъ Уокера, на сѣверо-восточной оконечности Земли Принца Уэльскаго. Это крайній пунктъ, который видѣли Кеннеди и Бэлло 3-го мая 1852 года, послѣ своей экскурсіи въ Нортъ-Соммерсетъ. Въ 1851 году, капитану Омманею, изъ экспедиціи Аустина, посчастливилось запастись здѣсь провіантомъ для своего отряда.
Этотъ очень высокій мысъ замѣчателенъ по своему темно-красному цвѣту; въ ясную погоду взоръ можетъ простираться оттуда до входа въ каналъ Веллингтона. Къ вечеру увидѣли мысъ Бэлло, отдѣляющійся отъ мыса Уокера бухтою Макъ-Леона. Мысъ Бэлло названъ такъ въ честь молодаго французскаго офицера. Англійская экспедиція привѣтствовала его троекратнымъ крикомъ ура! Въ этомъ мѣстѣ берегъ состоитъ изъ известковыхъ, желтоватаго цвѣта скалъ, по виду очень неровныхъ, и защищенъ огромными льдинами, которыя самымъ величественнымъ образомъ нагромождаетъ сѣверный вѣтеръ. Вскорѣ берегъ ушелъ изъ вида и Forward, пройдя проливъ Барро, сталъ пролагать себѣ дорогу къ острову Бичи среди слабо сплоченныхъ льдовъ.
Рѣшившись идти по прямому направленію, чтобы бригъ не отбросило дальше острова, Гаттерасъ, втеченіе слѣдующихъ дней ни на минуту не оставлялъ своего поста. Онъ часто поднимался на брамъ-рею, отыскивая удобные проходы, и во время движенія проливомъ сдѣлалъ все, что могутъ сдѣлать искусство, хладнокровіе, отвага и даже геній моряка. Правда, счастіе неблагопріятствовало ему, потому что въ настоящее время онъ долженъ-бы находиться уже въ свободномъ отъ льдовъ морѣ. Но, не щадя ни угля, ни экипажъ, ни самого себя, Гаттерасъ достигъ, наконецъ, своей цѣли.
3-го іюля, въ одиннадцать часовъ утра, лоцманъ донесъ, что на сѣверѣ показался материкъ. Произведя обсервацію, Гаттерасъ узналъ островъ Бичи – сборное мѣсто всѣхъ изслѣдователей арктическихъ странъ. Къ этому острову приставали почти всѣ корабли, отправлявшіеся въполярные моря. Тамъ Франклинъ провелъ зиму, прежде чѣмъ войти въ проливъ Веллингтона. Кресуэль, лейтенантъ Макъ-Клюра, пройдя льдами четыреста семьдесятъ миль, на островѣ Бичи встрѣтилъ бригъ Phenix, на которомъ и возвратился въ Англію. Послѣднее судно, посѣтившее островъ Бичи, былъ бригъ Fox. Макъ-Клинтокъ запасся тамъ провіантомъ 11-го августа 1855 года и починилъ магазины и жилища, не больше двухъ лѣтъ тому назадъ. Гаттерасу были извѣстны эти подробности.
Сильно билось сердце у Джонсона при видѣ острова, который онъ посѣтилъ, состоя въ должности боцмана на кораблѣ Phуnix. Гаттерасъ разспрашивалъ Джонсона на счетъ расположенія береговъ, якорной стоянки и возможности подойти въ острову. Погода установилась великолѣпная; температура держалась на пятидесяти семи градусахъ (+14° стоградуснаго термометра).
– Вы узнали это мѣсто, Джонсонъ? – спросилъ капитанъ.
– Да, капитанъ; это островъ Бичи! Только намъ необходимо подняться нѣсколько сѣвернѣе, потому что тамъ берега болѣе отлоги.
– Но гдѣ-же домъ, магазины? – спросилъ Гаттерасъ.
– Вы увидите ихъ, высадившись на берегъ. Они заслонены возвышеніями, которыя виднѣются вотъ тамъ.
– И вы выгрузили на островъ значительное количество запасовъ?
– Значительное, капитанъ. Адмиралтейство отправило насъ сюда, подъ командою капитана Ингльфильда, на пароходѣ Phenix и транспортномъ судѣ Breadalbane, нагруженномъ провіантомъ. Мы могли-бы снабдить различными запасами цѣлую экспедицію.
– Но въ 1853 году командиръ судна Fox широко попользовался ими,– сказалъ Гаттерасъ.
– Не безпокойтесь, капитанъ,– отвѣтилъ Джонсонъ. Для васъ кое-что еще останется. Стужа дивно сберегаетъ запасы, и мы найдемъ ихъ столь-же свѣжими и сохранными, какъ и въ ту минуту, когда выгрузили ихъ на берегъ.
– Главное для меня не продовольствіе, котораго у насъ хватитъ на нѣсколько лѣтъ, а уголь,– сказалъ Гаттерасъ.
– На островѣ мы оставили больше тысячи тоннъ угля, капитанъ. Въ этомъ отношеніи вы можете быть спокойны.
– Подойдемъ къ острову,– продолжалъ Гаттерасъ, не перестававшій наблюдать берега въ подзорную трубу.
– Видите-ли эту косу? – сказалъ Джонсонъ. Обогнувъ ее, мы будемъ очень недалеко отъ якорной стоянки. Отсюда именно мы отправились въ Англію съ лейтенантомъ Кресуэлемъ и двѣнадцатью больными съ корабля Investigator. Намъ посчастливилось доставить въ отечество лейтенанта Макъ-Клюра, но французскій офицеръ, Бэлло, никогда уже не увидѣлъ своей родины. Тяжко вспомнить объ этомъ… Я полагаю, капитанъ, что мы должны стать на якорь вотъ здѣсь.
– Хорошо,– отвѣтилъ Гаттерасъ, давъ соотвѣтствующее приказаніе.
Forward находился въ двухъ кабельтовыхъ[19] отъ берега, въ небольшой бухтѣ, защищенной отъ сѣвернаго, восточнаго и южнаго вѣтровъ.
– Г. Уэлль,– сказалъ Гаттерасъ,– приготовьте шлюпку и съ шестью гребцами отправьте ее на берегъ для перевоки угля на бригъ.
– Слушаю, капитанъ,– отвѣтилъ Уэлль.
– Я отправлюсь на берегъ въ гичкѣ съ докторомъ и г. Джонсономъ. Г. Шандонъ, угодно вамъ сопровождать насъ?
– Какъ прикажете,– отвѣтилъ Шандонъ.
Нѣсколько минутъ спустя, докторъ, запасшись всѣми принадлежностями ученаго и охотника, занялъ мѣсто въ гичкѣ со своими товарищами. Черезъ десять минутъ, они высадились на низменный и скалистый берегъ.
– Ведите насъ, Джонсонъ,– сказалъ Гаттерасъ. Вы узнаете мѣстность?
– Какъ нельзя лучше, капитанъ. Только вотъ памятникъ, который я никакъ не надѣялся найти здѣсь.
– Я знаю, что это такое! – вскричалъ докторъ. Подойдемъ! Камень этотъ самъ скажетъ намъ, зачѣмъ онъ явился сюда.
Все общество подошло къ памятнику, и докторъ сказалъ, снявъ шапку:
– Это памятникъ, поставленный въ память Франклина и его товарищей.
Дѣйствительно, лэди Франклинъ, въ 1855 году, дала одну плиту чернаго мрамора доктору Кэну, а другую, въ 1858 году,– Макъ-Клинтоку, съ тѣмъ, чтобы предметы эти были доставлены на островъ Бичи. Макъ-Клинтокъ свято исполнилъ возложенное на него порученіе и поставилъ плиту невдалекѣ отъ надгробной колонки, воздвигнутой Джономъ Барро въ память лейтенанта Бэлло.
На доскѣ была начертана слѣдующая надпись:
ВЪ ПАМЯТЬ ФРАНКЛИНА, КРОЗЬЕ, ФИТЦЪ-ДЖЕМСА
и всѣхъ ихъ доблестныхъ товарищей,
ОФИЦЕРОВЪ И СОСЛУЖИВЦЕВЪ, ПОСТРАДАВШИХЪ И
ПОГИБШИХЪ, ЗА ДѢЛО НАУКИ И ВО СЛАВУ ОТЕЧЕСТВА.
Этотъ памятникъ поставленъ близь мѣста, гдѣ они провели первую арктическую зиму, и откуда они отправились, чтобы преодолѣть всѣ препятствія или умереть.
Онъ свидѣтельствуетъ о памяти и уваженіи ихъ друзей и соотечественниковъ и о смягчаемой религіею горести той, которая въ начальникѣ экспедиціи утратила преданнаго и искренно любимаго супруга.
Господь ввелъ ихъ въ пристань, въ которой всѣмъ уготовано вѣчное успокоеніе.
1855.
Слова, начертанныя на камнѣ, заброшенномъ на берега далекаго сѣвера, тяжко отозвались въ сердцахъ нашихъ героевъ и, при чтеніи выражаемыхъ ими скорбныхъ чувствъ, слезы выступили на глазахъ доктора. На томъ самомъ мѣстѣ, которое прошли Франклинъ и его товарищи, полные упованія и силъ, не осталось ничего, кромѣ куска мрамора! Но, не смотря на это мрачное предостереженіе судьбы, Forward готовъ былъ отправиться по слѣдамъ Erebus'а и Terror'а.
Гаттерасъ первый освободился изъ подъ гнета тяжкихъ размышленій и быстро поднялся на довольно высокій холмъ, почти непокрытый снѣгомъ.
– Оттуда мы увидимъ магазины,– сказалъ слѣдовавшій за капитаномъ Джонсонъ.
Когда они поднялись на вершину холма, къ нимъ подошли Шандонъ и докторъ.
Взоры ихъ проносились надъ необъятною равниною, непредставлявшего ни малѣйшихъ слѣдовъ человѣческаго жилья.
– Странно,– сказалъ Джонсонъ.
– Но гдѣ-же магазины? – съ живостью спросилъ Гаттерасъ.
– Не знаю… Ничего я не вижу… бормоталъ Джонсонъ.
– Вѣроятно, вы ошиблись,– сказалъ докторъ.
– Мнѣ кажется, однакожъ,– въ раздумьи проговорилъ Джонсонъ,– что въ этомъ именно мѣстѣ…
– Да куда-же, наконецъ, мы должны идти? – нетерпѣливо перебилъ Гаттерасъ.
– Спустимся внизъ,– сказалъ Джонсонъ. – Быть можетъ, я ошибся… По прошествіи семи лѣтъ не мудрено и забыть мѣстность.
– Особенно въ странѣ, столь убійственно-однообразной,– добавилъ докторъ.
– Однакожъ… проговорилъ Джонсонъ.
Шандонъ не сдѣлалъ ни одного замѣчанія.
Черезъ нѣсколько минутъ Джонсонъ остановился.
– Нѣтъ, я не ошибся! – вскричалъ онъ.
– Въ чемъ дѣло? – спросилъ Гаттерасъ, озираясь по сторонамъ.
– Почему вы такъ говорите, Джонсонъ? – спросилъ докторъ.
– Видите-ли вы этотъ бугоръ? – сказалъ Джовсовъ, указывая у своихъ ногъ на легкое возвышеніе, на которомъ ясно различались три борозды.
– Что же слѣдуетъ изъ этого? спросилъ докторъ.
– Это три могилы матросовъ Франклина,– отвѣтилъ Джонсовъ. – Я увѣренъ въ этомъ; нѣтъ я не ошибся. Въ ста шагахъ отсюда должно находиться жилье, и если его нѣтъ, то… то…
Онъ не смѣлъ докончить фразу. Гаттерасъ бросился впередъ; отчаяніе овладѣло имъ. Дѣйствительно, тамъ должны были находиться столь желанные магазины, со всякаго рода запасами, на которые разсчитывалъ капитанъ. Но разореніе, грабежъ и истребленіе прошли тамъ, гдѣ цивилизованная рука скопила громадные запасы въ помощь бѣдствующимъ мореплавателямъ. Но кто-же совершилъ это преступленіе? Звѣри этихъ странъ – волки, медвѣди, лисицы? Нѣтъ, потому что они уничтожили-бы только съѣстные прил асы, а между тѣмъ тамъ не осталось ни одного клочка палатки, ни одного куска дерева, желѣза, ни одного куска какого бы то ни было металла, и – что всего ужаснѣе для экипажа Forward'а - ни одного куска угля!
Очевидно, что эскимосы, находившіеся въ частыхъ сношеніяхъ съ европейскими кораблями, поняли, наконецъ, значеніе оставленныхъ здѣсь предметовъ, въ которыхъ они сами чувствовали крайній недостатокъ. Со времени отхода Fox'а, они безпрестанно возвращались въ этому рогу изобилія, все забирали, все расхищали съ очень разумною цѣлью – не оставить ни малѣйшихъ слѣдовъ существовавшаго, такъ что въ настоящее время только необъятная пелена снѣга покрывала мерзлую землю.
Это окончательно сразило Гаттераса. Докторъ только посматривалъ по сторонамъ и покачивалъ головою. Шандонъ молчалъ, но внимательный наблюдатель могъ бы подмѣтить на его губахъ злобную улыбку.
Въ это время прибыли люди, посланные Уэллемъ; они все поняли. Шандонъ подошелъ къ капитану и сказалъ:
– По моему, капитанъ, отчаяваться не слѣдуетъ. Къ счастію, мы находимся еще при входѣ въ проливъ Барро, которымъ можемъ пройти въ Баффиново море.
– Г. Шандонъ,– отвѣтилъ Гаттерасъ,– къ счастію, мы находимся при входѣ въ проливъ Веллингтона, которымъ поднимемся къ сѣверу.
– Но какъ же мы пойдемъ, капитанъ?
– Подъ парусами! Топлива у насъ хватитъ еще на два мѣсяца, а больше и не нужно для нашей будущей зимней стоянки.
– Позвольте вамъ замѣтить, началъ было Шандонъ…
– Я позволю вамъ слѣдовать за мною на бригъ,– отвѣтилъ Гаттерасъ.
И, повернувшись спиною въ своему помощнику,– онъ возвратился на судно и заперся въ своей каютѣ.
Втеченіе двухъ дней дулъ противный вѣтеръ; капитанъ не выходилъ на палубу. Докторъ воспользовался двухдневною невольною остановкою Forward'а для того, чтобы изслѣдовать островъ Бичи. Онъ собралъ нѣсколько экземпляровъ растеній, которымъ относительно высокая температура позволила прозябать то тамъ, то сямъ на обнаженныхъ отъ снѣга скалахъ; нѣсколько экземпляровъ кустарныхъ растеній и разновидностей моха, родъ желтаго ранункула, какое-то похожее на щавель растеніе, съ листьями шириною въ нѣсколько линій, и довольно крупные экземпляры камнеломной травы пополнили коллекцію любознательнаго ученаго.
Фауна острова оказалась гораздо богаче его скудной флоры. Докторъ видѣлъ длинныя вереницы гусей и журавлей, направляющихся на сѣверъ; классъ пернатыхъ имѣлъ здѣсь достойныхъ представителей въ куропаткахъ, въ темно-синихъ гагахъ (Samateria Leach), въ лозникахъ (Totanus), принадлежащихъ къ семейству голенастыхъ, съ длинными клювами, въ ныркахъ съ очень удлиненнымъ корпусомъ, въ многочисленныхъ ptarmites, похожихъ на рябчиковъ и очень вкусныхъ, въ dovekies съ чернымъ корпусомъ, съ крыльями, испещренными бѣлыми пятнышками, съ красными какъ кораллъ лапами и клювами, въ крикливыхъ стаяхъ морскихъ чаекъ и въ крупныхъ, съ бѣлыми животами loons. Доктору посчастливилось застрѣлить нѣсколько сѣрыхъ зайцевъ, которые еще не успѣли пріодѣться въ свои бѣлыя зимнія шубы, и одного песца, съ замечательнымъ искусствомъ загнаннаго Дэкомъ. Медвѣди, очевидно, побаивавшіеся человѣка, никого не подпускали къ себѣ на близкое разстояніе; тюлени сдѣлались чрезвычайно осторожны, по той же, вѣроятно, причинѣ, какъ и ихъ враги, медвѣди. Классъ насѣкомыхъ двукрылыхъ имѣлъ своимъ представителемъ простаго комара, котораго докторъ, къ великому удовольствію своему, изловчился поймать, предварительно подвергнувшись укушенію насѣкомаго.
Въ качествѣ канхіолога, онъ былъ менѣе счастливъ и успѣлъ собрать только нѣсколько экземпляровъ черепокожихъ животныхъ, да нѣсколько двустворчатыхъ раковинъ.
XXI. Смерть Белло
3-го и 4-го іюля температура держалась на пятидесяти семи градусахъ (+14° стоградусника), т. е. на высшей термометрической точкѣ, которую наблюдали за все время настоящей кампаніи. Но въ четвергъ, 5-го іюля, вѣтеръ, сопровождаемый сильнымъ снѣгомъ, перешелъ къ юго-востоку. Прошедшею ночью ртуть въ термометрѣ опустилась на двадцать три градуса. Не обращая вниманія на дурное настроеніе экипажа, Гаттерасъ приказалъ готовиться къ отплытію. Тридцать уже дней, со времени прохода подлѣ мыса Дундаса, Forward ни на одинъ градусъ не поднялся къ сѣверу. Партія матросовъ, представителемъ которой былъ Клифтонъ, роптала; но какъ въ настоящее время ея желанія совпадали съ рѣшеніемъ Гаттераса подняться въ каналъ Веллингтона, то команда охотно принялась за дѣло.
Бригъ не безъ труда сталъ подъ паруса; укрѣпивъ во время ночи бизань-мачту, марсъ-рею и фокъ-мачту, Гаттерасъ смѣло пошелъ между льдами, увлекаемыми теченіемъ на югъ. Экипажъ страшно усталъ отъ плаванья извилистыми каналами, такъ какъ это заставляло матросовъ часто переставлять паруса.
Каналъ Веллингтона не очень широкъ и съуживается между берегами Девона на востокѣ и островомъ Корнваллиса на западѣ. Островъ этотъ считался полуостровомъ, до тѣхъ поръ пока сэръ Джонъ Франклинъ не объѣхалъ его съ запада на востокъ въ 1846 г., на возвратномъ пути изъ сѣверныхъ чаcтей канала.
Каналъ Веллингтона изслѣдованъ, въ 1851 г., капитаномъ Пенни, на китобойныхъ судахъ Lady Franklin и Sophie. Одинъ изъ его лейтенантовъ, Стюартъ, достигнувъ мыса Бичера, подъ 76°20′ широты, видѣлъ оттуда свободное отъ льдовъ море. Свободное море – вотъ завѣтная мечта Гаттераса!
– Что нашелъ Стюартъ, то найду и я,– сказалъ капитанъ доктору,– и подъ парусами отправлюсь тогда къ полюсу.
– Не опасаетесь ли вы,– отвѣтилъ докторъ,– что экипажъ…
– Экипажъ,– сурово сказалъ Гаттерасъ…
Затѣмъ, понизивъ голосъ:
– Бѣдные люди! – прошепталъ онъ, къ крайнему изумленію доктора.
Въ первый разъ еще подмѣтилъ Клоубонни такое чувство въ сердцѣ капитана.
– Но нѣтъ! – съ энергіею продолжалъ Гаттерасъ. – Они должны отправиться со мною и, во что бы то ни стало, отправятся!
Хотя Forward уже не опасался столкновенія съ льдинами, находившимися въ дальнемъ одна отъ другой разстояніи, но онъ очень медленно подвигался на сѣверъ, такъ какъ противные вѣтры заставляли его часто останавливаться. Бригъ съ трудомъ обогнулъ мысы Спенсера и Инниса и 10 числа, во вторникъ, прошелъ, наконецъ, семьдесятъ пятый градусъ широты, къ величайшей радости Клифтона.
Forward находился въ томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ американскія суда Rescue и Advance, подъ начальствомъ капитана Гевена, подвергались столь ужаснымъ опасностямъ. Докторъ Кенъ участвовалъ въ этой экспедиціи; въ концѣ сентября мѣсяца 1850 года, суда эти были окружены льдами и съ непреодолимою силою отброшены въ заливъ Ланкастера.
Шандонъ разсказалъ эту катастрофу Джемсу Уэллю, въ присутствіи нѣкоторыхъ матросовъ.
– Суда Advance и Rescue,– говорилъ онъ,– до того потрясало, приподнимало и расшатывало льдами, что рѣшено было не держать на бортѣ огня, а между тѣмъ температура опустилась ниже точки замерзанія на восемнадцать градусовъ. Цѣлую зиму несчастный экипажъ находился среди льдовъ, ежеминутно готовясь бросить свои суда. Три недѣли онъ ни разу не снималъ съ себя одежду. Въ такомъ ужасномъ положеніи, дрейфуя на протяженіи тысячи миль, суда были отнесены на средину Баффинова моря.
Можно себѣ представить, какое впечатлѣніе этотъ разсказъ произвелъ на умы дурно настроеннаго экипажа.
Во время разсказа, Джонсонъ бесѣдовалъ съ докторомъ объ одномъ событіи, совершившемся въ этой мѣстности. Докторъ, сообщилъ Джонсону, о томъ, что бригъ находился въ данную минуту подъ 75°30′ широты.
– Да вѣдь это здѣсь именно! – вскричалъ Джонсонъ. – Вотъ эта роковая страна!
И слезы выступили на глазахъ достойнаго человѣка.
– Вы говорите о смерти лейтенанта Бэлло? – сказалъ докторъ.
– Да, докторъ, о смерти этого добраго, храбраго, мужественнаго офицера!
– И катастрофа совершилась въ этомъ мѣстѣ?
– Здѣсь именно, на этомъ берегу Сѣвернаго Девона! На всемъ этомъ было нѣчто роковое. Возвратись капитанъ Пуллэнъ раньше на свое судно – и ничего бы не случилось.
– Что вы хотите этимъ сказать, Джонсонъ?
– Выслушайте меня, докторъ, и вы увидите, отъ чего зависитъ иногда жизнь человѣка. Вамъ извѣстно, что лейтенантъ Бэлло участвовалъ въ экспедиціи, отправленной въ 1850 году на поиски за Франклиномъ?
– Да, Джонсонъ, онъ находился на кораблѣ Prince Albert.
– Возвратившись во Францію, Бэлло получилъ разрѣшеніе отправиться на суднѣ Phenix, на которомъ я находился матросомъ, подъ начальствомъ капитана Ингльфильда. Мы доставили на островъ Бичи запасы продовольствія на транспортномъ суднѣ Breadalbane.
– Тѣ запасы, которые, къ несчастію, ускользнули отъ насъ.
– Тѣ самые, докторъ. Прибыли мы на островъ Бичи въ началѣ августа, а десятаго числа того же мѣсяца капитанъ Ингльфильдъ оставилъ Phenix для свиданія съ капитаномъ Пуллэномъ, который цѣлый уже мѣсяцъ не находился на своемъ суднѣ North-Star. По возвращеніи, онъ надѣялся отправить депеши адмиралтейства сэру Эдуарду Бельчеру, зимовавшему въ каналѣ Веллингтона. Вскорѣ послѣ отъѣзда вашего капитана, капитанъ Пуллэнъ возвратился на свое судно! Ахъ, зачѣмъ онъ не возвратился до отъѣзда капитана Ингльфильда!.. Лейтенантъ Бэлло, опасаясь, что отсутствіе нашего капитана можетъ затянуться на долгое время и, съ другой. стороны, зная, что депеши адмиралтейства важны, вызвался доставить ихъ лично. Онъ поручилъ начальство надъ обоими кораблями капитану Пуллэну и 12-то августа отправился въ путь, взявъ съ собою сани и каучуковую лодку. Съ нимъ отправились Гарвей, боцманъ съ корабля North-Star, и три матроса – Меддэнъ, Давидъ Гукъ и я. Полагая, что сэръ Эдуардъ Бельчеръ находится по близости мыса Бичера, мы отправились въ эту сторону на саняхъ, придерживаясь восточныхъ береговъ материка. Въ первый день мы остановились въ трехъ миляхъ отъ мыса Инниса, а на слѣдующій день – на льдинѣ, почти въ трехъ миляхъ отъ мыса Боудена. Ночь была свѣтлая, какъ день, и лейтенантъ Бэлло рѣшился переночевать на материкѣ, удаленномъ отъ насъ всего на три мили. Онъ пытался отправиться туда въ каучуковой лодкѣ, но два раза сильнымъ юго-восточнымъ вѣтромъ его относило отъ берега. Съ своей стороны, Гарвей и Меддэнъ тоже попытались добраться до берега и въ этомъ отношеніи были счастливѣе лейтенанта. Взявъ съ собою веревку, они установили сообщеніе между санями и берегомъ; три предмета, при помощи веревки, были уже доставлены на берегъ, но при четвертой попыткѣ мы почувствовали, что наша льдина тронулась съ мѣста. Лейтенантъ Бэлло крикнулъ своимъ товарищамъ отпустить веревку, и всѣхъ насъ – Давида Гука, меня и лейтенанта въ одинъ мигъ отнесло далеко отъ береговъ. Въ это время дулъ сильный юго-восточный вѣтеръ, шелъ снѣгъ. Но большой опасности мы еще не подвергались, и лейтенантъ могъ спастись, потому что, вѣдь, спаслись же мы!
